Уникальное и тиражное, эксклюзивное и массовое — предметы коллекционирования. И как первые, так и вторые пользуются спросом и востребованы рынком. Но не может же не быть между ними разницы для коллекционеров? В т.ч. дадим определения Уникальному и Тиражному.
Разговор в продолжение обсуждения проблем коллекционирования, приведший к рассмотрению различных направлений коллекционирования.
Не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать. А.С. Пушкин «Разговор книгопродавца с поэтом»
Сидим на удалёнке. И продолжаем разговор о коллекционировании. Материал будет пополняться и корректироваться.
Сегодня Главный редактор Алексей Сидельников (А.С.) и искусствовед, замглавред Михаил Тренихин (М.Т.) приветствуют вас и спорят о тиражных вещах и уникальных.
М.Т.: Коллекционирование тиражных предметов и коллекционирование уникальных предметов. Посмотрим.
А.С.: Ничего не получится, т.к. тема не интересна большинству, конечно Философия коллекционирования ещё менее интересна, да и число коллекционеров стремительно уменьшается, хотя видов коллекционирования меньше не становится. Тиражные или единичные — какая разница?!
М.Т.: По идее, массовые виды коллекционирования могут быть только тиражных предметов. Мы писали о фантиках. Обёртки от конфет и шоколада. Это из детства. Монеты и значки — нумизматика и фалеристика (отсылаем на фалеристика.инфо). Бонистика — бумажные денежные знаки. Плакаты. Марки — филателия, как один из самых массовых видов коллекционирования. Открытки — филокартия. Коллекционирование спичечных этикеток — филумения. А библиофилы, собирающие старые книги? Кстати, старинное серебро — тема популярная и вполне музейная. В общем и целом — это всё то, что выпускается тиражами: что-то гигантскими и такие предметы стоят немного, что-то малыми — редкость. Везде есть и свои раритеты, например — пробные выпуски. Но и они, как правило, тираж имеют. Вот Константиновский рубль — пробник, есть как минимум восемь оттисков. Но всё же это — промышленное производство.
А.С.: Не нужно путать тиражи и коллекционирование. Тиражи не касаются направления коллекционирования, а только частного предмета. Не думаю, что есть коллекционеры Константиновских рублей или орденов «Победа», но фалеристов много. Промышленное производство определяет тираж, а не увлечение. А тираж, в свою очередь, может определять коллекционную стоимость. Интересно, что большой тираж заведомо говорит, что существуют несколько вариантов предметов, что сразу расширяет поле для коллекционеров.
М.Т.: А если дать определение Уникального и тиражного для коллекционирования?
А.С.: Уникальным может быть назван имеющий высокий спрос и ценность предмет коллекционирования, не встречающийся в продаже, но имеющийся в музее или частном собрании в единственном известном экземпляре, а также возможно упомянутый в литературе.
М.Т.: А редкий?
А.С.: Редким может быть назван имеющий высокий спрос и ценность предмет коллекционирования (несколько предметов коллекционирования), считанные разы встречавшиеся в продаже, имеющиеся в музеях или в частных собраниях, в т.ч. имеющий упоминание в литературе и в каталогах.
М.Т.: А тиражное?
А.С.: Тиражное — вещи, ставшие предметами коллекционирования, но первоначально изготовленные крупными тиражами, для удовлетворения массовых не коллекционных потребностей (посуда, керамические, фарфоровые, чугунные и т.д. статуэтки и др. металлоизделия, награды не высших степеней, книги, почтовые марки и открытки, спичечные этикетки, игрушки и т.д.). Со временем часть тиражного может перейти в редкое.
Важным для предмета является провенанс.
М.Т.: А есть ещё процесс создания. Когда работает художник, модельщик, инженер, резчик, дизайнер. Эскиз, например. И вот он сам по себе — предмет коллекционирования. Фарфор бывает авторский, первое произведение, авторская форма, или авторская роспись и уже запущенные в тираж, доступные по цене произведения, адаптированные для производственной линейки.
Но это уже ближе ко второму направлению что ли: коллекционирование уникальных предметов. Здесь сразу вспоминаются произведения искусства. Каждое единичное, уникальное. Живописное полотно, графический лист, скульптура. И если по тиражным предметам есть каталоги (марки, монеты почти целиком каталогизированы), то собрать все работы художника, например, практически невозможно. Есть, конечно, каталоги резоне. Но это редкость.
С другой стороны, некоторые предметы из малого тиража могут быть значительно более привлекательными для обладания: как для частного коллекционера, так и для музея. И иное единичное произведение художника может быть никому и вовсе не нужно.
А.С.: Тираж на привлекательность влияет? Может и так. Но тираж сегодня в 5.000 и тираж в 1900-м году в 5.000 — это разные тиражи для коллекционеров. Кому нужно сегодня гоняться за книгой при таком тираже? А книга начала прошлого века? Предположим, что и автор у книги один и тот же, а книга 1900-х годов — уже коллекционная вещь, а нынешняя и не будет никогда (разве, что в шутку). Старая книга и сделана на особой бумаге, и шрифт красивый и часто индивидуальный, и обложечка удивительная и, возможно, сохранилась в хорошем качестве и с золотым тиснением, листы с широкими полями. А теперь: шлёп-шлёп — книжка. Текст может быть хороший, а книжка — мусор! Кто её будет беречь, а потом коллекционировать?! Даже дорогие, крутые, с золотым обрезом книги, но сегодняшние — они для нас ещё не набрали веса нужного времени.
М.Т.: Но и относительно старых книг непросто. Можно целую подборку купить книг XIX века из Европы. Но они не будут иметь коллекционной ценности, а сгодятся только на оформление интерьера — красиво будут лежать в столь же красивом старом шкафу. А вот к нашим русским дореволюционным изданиям уже и интерес другой, и цена на них. И тут ещё один вопрос: формирование рынка, моды, спроса. К примеру, работы Леонардо да Винчи, Рембрандта, Андрея Рублёва хотел бы иметь любой. Вернее, наверняка не отказался бы. А работы Пикассо или Шагала? Даже не будучи искусствоведом, от них бы тоже никто не отказался. Представьте, Вам говорят: хочешь картину Пикассо?! И, предположим, что Вам её готовы даром дать и она точно не поддельная. Откажитесь? Нет! Почему? Слышали имя, даже если ничего не знаете о живописи Пикассо — он на слуху. Это уже бренд. Вот и получается, что от такого рода работ никто не отказывается. То есть, гипотетического Пикассо берём! Второй пункт: подлинность и цена. Но спрос есть всегда.
А тогда вопрос: кто и как формирует моду? Почему одни произведения бесспорны? А другие, вроде бы имеющие музейную ценность, никому не нужны?
А.С.: Время формирует моду. Казимир Малевич нарисовал чёрный квадрат. Сейчас каждый может нарисовать квадрат и другую фигуру! Идиот даже может это нарисовать! Но в 1915 году чёрный квадрат — новаторство! — и был только у Малевича и пропитан таким смыслом, что теперь в него не вложить. Так вот время — тогда и время сегодня. Сегодня для коллекционного уровня, для классики, нужны малевичи. А из Шилова, например, классики не выдавить, хотя кто-то его работы и имеет в коллекциях, наверное. Как зовут продвигаемую художницу, выставку которой ты когда-то делал? Люся Воронова? В начале прошлого века она была бы просто бомбой — ново, смело, революционно! А сейчас? Только через искусствоведа и деньги уже купивших её работы можно узнать, что видишь работу, а не вытворение. Но даже в этом случае мы получаем что? Тираж или уникальное? Может у художника быть тираж? Например художник нашёл свой стиль, — любой стиль вплоть до нелепости, — и начал малевать без остановки. Это тираж или уникальность?
М.Т.: Я больше предпочитаю в живописи то, что старше семидесяти лет. Но и продвигать молодых талантливых художников надо сейчас. Кроме того, художник кушать хочет сейчас, как и любой другой.
А.С.: Кушать все всегда хотят. Но мы не об этом, а о продукции этих обжор. Сегодня зачем художник к мольберту подходит? Да за тем же зачем подходил и Леонардо, и разные весёлые фламандцы — заработать. Поэтому их сейчас оценивают двояко: одни умеют рисовать (извините, писать картины) или умеют объяснить свою мазню, как нечто новое, а другие с кем-то из великих дружат и их работы продвигаются автоматически, хотя мастерства у них едва хватает на оформление столовой в пионерском лагере.
Это я к тому, что художникам очень сложно. Хотя они и не наша тема — наша тема их работы. А они не всегда раскручены. А как их раскрутить? Картинка Васи — кому она нужна! Или, как вариант: картинка Васи из знаменитой коллекции Шарля Бонне! Вот и цена поднялась! Т.е. важным стал провенанс. А если Шарль подсуетился и скупил всего Васю со всем, что тот нарисует за двадцать лет вперёд — золотое дно! Это уже тираж или уникальное? Или уникальный тираж? Кстати, если бы Вы знали кто такие Хью Гриффит и Феликс Яворский, то поняли бы, что он тоже именно уникальные явления! Но я отвлёкся
М.Т.: Кстати, раз уж заговорили про искусство, и имея ввиду твой материал про прогноз цен на антиквариат, тоже несколько мыслей зафиксирую, чтобы не забыть. Есть ощущение (и по общению с коллегами), что если отбросить тех, кто покупает произведения искусства и антиквариата для обстановки интерьера (а такие есть всегда), и обратиться именно к коллекционерам серьёзного уровня, они станут более избирательны. Произведения известных художников будут стоить дорого и будут покупаться и за 50, и за 100, и за 150.000 долларов (евро, фунтов и т.д.), но всем будет нужно ещё более детальный провенанс, безупречные экспертизы, безупречное качество. Будут меньше хватать бессистемно.
А.С.: Это из разряда коллекций музейного уровня или не освещаемых частных собраний (есть такие приватные коллекции, которых вроде бы и нет).
М.Т.: Именно! Высший класс в коллекционировании. Кстати, интересная тема — «слипперы». От английского спать. Это какие-то известные раннее произведения, которые раньше выставлялись, публиковались, а потом осели в частных коллекциях, или у наследников, которые ничего не понимают, в общем, выпали из публичного поля лет эдак на сто. И вдруг на аукционе всплывают. (Сразу скажу, я не рассматривают подделки, о них было написано раньше). И вот за ними настоящая охота!
А.С.: Всё равно — это разговор о чём-то недоступном для большинства.
М.Т.: Недавно столкнулись с тем, что фарфор многие коллекционируют. А рынка авторской керамики практически в России нет. Для дома берут, для интерьера, а как коллекционирование — практически как факт отсутствует. А в Европе, США и Юго-Восточной Азии есть коллекционеры, которые приходят на выставку и отбирают работы, помечая их красной наклейкой — «отложено». У нас такие предпросмотры есть на фарфор, на живопись. А на керамику нет. Хотя и интересные, достойные, музейного уровня произведения есть, от интересных авторов, даже и с регалиями. Может от того, что единичные? А, например, коллекционирование миниатюрных живописных портретов XVIII-XIX веков никого не удивляет. Правда, это уже антиквариат, не удачное сравнение — другая категория.
А.С.: Фарфор — это требует места, возможности хранения и сохранения. Это некоторым образом элитарный вид коллекционирования, белая кость. Сегодня антикварные магазины забиты фарфоровой посудой и фигурками. И кто-то покупает (и воспоминания, и смотрится замечательно!). Но массовым этот вид коллекционирования никогда не будет. Но фарфор — это всё же тираж? Современный фарфор — это же нужно ещё найти хорошее. Но это уникальность или тираж? Даже известные производители, которые вспоминают ушедшее прошлое этих предприятий, хотя никакого отношения к ним не имеют, делают большие тиражи чего? Уникальных произведений искусства или гонят тираж?
М.Т.: Понимаешь, в советское время был интересный феномен — художник для производства, или производство для художника? И то, и другое. С одной стороны, решением художественного совета выбиралось лучшее и шло в большие тиражи. С другой — на производствах художникам давали делать уникальнейшие образцы, которые так и остались в единичных экземплярах. Я всегда привожу в пример музей «Царицыно», который до 1991 года назывался Государственным музеем декоративно-прикладного искусства народов СССР. Так вот у нас в музее есть единичные уникальные образцы фарфора, керамики, художественного стекла, металла. И многие сегодня просто не повторить, поскольку нет материально-технической базы, многие заводы и фабрики не пережили распад Союза и годы перестройки и приватизации. С уходом мастеров всё кончилось. Поэтому музеи и коллекционеры и ценят антиквариат.
А.С.: Всё ты про Царицыно…
М.Т.: Что вижу, о том пою. Но если про фарфор, то и сегодня есть не только тиражные произведения, но и эксклюзив, качественная ручная работа, то, что уже является редкостью и ценностью. Это и украшение интерьера, и то, что сразу становится семейной реликвией!
А.С.: К сожалению, таких заказчиков и проектов мало.
М.Т.: А их всегда будет мало. Эксклюзив — он всегда эксклюзив. Ещё фактор — сохранность предмета. Люкс — одна цена, побитый жизнью — совершенно иная. Хотя, например, коллекционирование пивных пробок, даже в люксе — увлечение спорное, не каждому понятное.
А.С.: Пробки вещь забавная. При малом размере, пробки требуют места для хранения: пробок много, поэтому и планшетов с ними также получается много. Конечно, можно хранить и в коробках насыпью, но это уже несерьёзно. И, конечно, самое важное для такого вида коллекционирования. Представьте печальную вещь, что коллекционер, всю жизнь отдавший пробкам умер. И его жена осталась с огромной кучей пивных пробок! С горой железных кроненпробок! Если бы у неё была всего одна работа Хаима Сутина — она была бы обеспечена и вспоминала мужа уважительно. Но в случае с пробками? 🙂 Это мало того, что массовое, так ещё и не продать! И мужу на том свете будет стыдно, что он не коллекционировал что-нибудь ещё. Пошутили.
Да и коллекционирование должно быть обеспечено литературой. И не просто каталогами, а принятыми (легитимными) каталогами. А это не всегда возможно, даже при том. что каталожная вещь — это уже серьёзно, а не вошедшая — не просто серьёзно, а ещё и интересно и дороже стоит. Но и каталоги должны постоянно обновляться! Бывает так, что ссылается продавец на каталог, а жизнь давно изменилась!
М.Т.: Это что за каталоги?
А.С.: Ну я не буду рекламировать, но по мне, так удобнее не толстые неподъёмные каталоги, а ежегодные каталоги-справочники. В них я бы ещё делал специальный квадратик рядом с указанным ценовым диапазоном, для записывания более актуальной цены после прохождения какого-то времени. В фалеристике мне были удобны книги Владимира Боева: и цена, и разновидности.
М.Т.: А каталог «АВЕРС»?
А.С.: «АВЕРС» никогда как прейскурант мне не нравился — рынок очень сильно колебался и многие продавцы выглядели забавно, ссылаясь на страницы с ценами «АВЕРСа» прошедших лет. Но как каталог предметов по теме — мне очень «АВЕРС» импонирует.
М.Т.: Какие массовые виды коллекционирования можно вспомнить кроме коллекционирования пробок, марок, календариков, билетов?
А.С.: Календаристика совсем умерший вид коллекционирования, но удачно о нём вспомнили. Не могу припомнить другого такого, где бы всегда упоминалось число предметов в коллекции. 🙂 Хотя и среди любителей календариков встречаются настоящие коллекционные монстры, когда коллекция занимает целые коробки и шкафы. Но мне коллекция, при признании которой на первое место ставится количество предметов не импонирует. Исключением назову библиотеку и картинную галерею.
А у фалеристов, конечно же есть тоже тиражная тема. Вернее она и тиражная и малотиражная. Это — Лениниана. Как ни, странно Ленин жил, и теперь жив в теме, удивительным делом волнующей многих, в т.ч. молодых людей, которых эта тема захватила. Кстати, это вопрос не политики, а эстетики и культурологии.
Лениниана как тема, аккуратно разгоралась с 1924-го — года смерти В.И. Ленина, — а потом вспыхнула в 1967-м на 50-летие Советской власти. В 1970-м, — в год 100-летия со дня рождения Владимира Ильича, — полыхало повсеместно. Всё становилось имени Ленина, а его портреты где только не публиковались и, конечно же, украсили огромнейшей число значков. Но именно в этом и тонкость: в огромной массе были поделки и произведения. Вот это и поняли специалисты по Лениниане.
М.Т.: Это хорошее напоминание. Сегодня 150-летие Владимира Ильича Ленина и в Государственном Историческом музее должна была открыться выставка к юбилею вождя. А нас звали на вернисаж. Но ни выставки, ни вернисажа. Одна самоизоляция! Зато в том же ГИМе видели с тобой Rolls-Royce Ленина. Ильич был в этом плане не промах. А я обратился к коллегам по Фалеристика.инфо, которым эта тема не безразлична, с просьбой помочь в подготовке материала. 150 лет Ленина — это для всё же серьёзная дата и те, кому она близка, могли бы подготовиться. Но нет! Всем недосуг! Никто не откликнулся. Ни один! А ты говоришь об интересе к этой теме! Ладно бы это было им не интересно! Так ведь может и значки они подготовили? Может быть к нам кто-то из них обратился с просьбой изготовить значки к юбилею? Нет! Не ладно что-то в этом деле. Всё же значок — не памятник и можно было успеть сделать! Кстати о памятниках.
Обращу внимание, что такая же ситуация как со значками и марками, с памятниками! Они очень неравнозначны! Сравним Ленина перед центральным павильоном ВДНХ, и Ленина перед райкомом города Солнечногорска. Несравнимо! А уж гигантский Ленин работы Меркурова (кстати, я ведь был в прошлом году в его музее в Гюмри!) на канале Москва-Волга!… Это что-то, напоминающее Древний Египет и Ассирию. Пугает, восхищает, подавляет. Сорокаметровый Ленин! Жуть! Правда, парного к нему Сталина снесли.
А.С.: Сомневаюсь, что кто-то коллекционирует сорокаметровые статуи вождей…
М.Т.: Да уж, это эксклюзив!
А.С.: Хотелось бы вспомнить ещё занятный вид коллекционирования, который теперь внедряется и у нас: торговое собирательство, придуманное торговыми компаниями сегодня (по примеру открыток в конфетах и печенье начала прошлого века). Вы знаете, что это? Это как раз огромные тиражи, подкреплённые рекламой. Догадались о чём я? Удовольствию от коллекционирования, пониманию коллекционирования нужно учить с детства. Но что мы имеем? Торговые фирмы начали делать кучи разных предметов для детей и раздавать в магазинах: фигурки на присосках, карточки-переливашки и т.п. хлам. Весь этот цветной мусор учит коллекционированию? В чём-то учит. Можно собирать, обмениваться, искать. Но нельзя ничего получить для мозгов! Нельзя ничего рассказать через некоторое время, чтобы поделиться найденным! Это пустое собирательство по примеру компьютерных игр для игроков — тратят время, жизнь, а не получают ни-че-го. Вы меня понимаете? И вот тут уже огромный тираж!
М.Т.: Ну вот некоторые очень неплохие и дочь у меня в них играет — герои мультфильма «Холодное сердце». Но я бы не назвал это коллекционированием. Игра и игра. Хорошая игрушка-миниатюра — играем. Дурная — выкидываем. Но можно вспомнить и о том, что есть коллекционирование игрушек из киндер-сюрпризов. Кстати, пока ты не начал ворчать, напомню, что в моём детстве это было популярно, и сейчас приятно вспомнить, т.е. ностальгия. И там были отличные серии металлических солдатиков! Они лучше других пластмассовых миниатюрок.
А.С.: Я тоже через это прошёл. Но польза и от этого собирательства есть: торговое собирательство формирует стремление к полному охвату коллекционного материала. Это плюс.
М.Т.: Есть спрос, найдётся и маркетолог. Нет спроса — тем более найдётся и будет разогревать.
А.С.: Ладно, мы можем перейти к вопросу рынка антиквариата и предметов настоящего коллекционирования…
М.Т.: И кто оценивает? Частный коллекционер? Галерея? Аукционный дом? Музей? Если все четыре категории собирателей оценили и хотят приобрести — это уже рынок.
А если есть понятие рынок — то невольно вспомнишь и про государство. И на основе деятельности увлечённых пассионариев от коллекционирования может выстраиваться государственная политика по развитию этого полезного увлечения. Или же наоборот — по его притеснению.
А.С.: Государство всегда определяет всю нашу жизнь, а не только коллекционерскую. Если государству нужно что-нибудь — это будет. А вот потом уже коллекционеры определят время существования созданного. Вспомним, как СССР поддержал увлечение народа филателией, когда тиражи почтовых марок заведомо превышали почтовые потребности, сразу рассчитывая на коллекционеров. И понеслось: марки гашёные и негашёные, зубцовки (разные) и беззубцовки, сцепки по две или по четыре марки и полные листы, блоки, картмаксимумы, конверты первого дня. Это граждане придумали, а государство поддержало, понимаю покупательскую возможность граждан и свою выгоду. Фалеристы также — кругом киоски «Союзпечать» с планшетами значков. Тиражу — тысячи! А народу нравилось. Правда, теперь большинство значков стоит немного, а марки обесценились и того больше. Кстати, обратили внимание, что старые марки стали появляться в каких-то ненормальных количествах и в отличном состоянии? То ли хранили где-то не продавая, поддерживая цену, то ли сохранили станки и нашлёпали дополнительно (но это, конечно, шутка). А что сейчас? Марки делают. И появляются очень красивые. Но при сегодняшнем финансовом положении смотришь на марки и вспоминаешь размер зарплаты почтмейстера и марки уже покупать не хочется. Но именно марки — тираж. К тому же марки стали наклейками, а это уже не марки, а просто знак оплаты, который никакому коллекционеру не понадобится ближайшие 300 лет.
М.Т.: Надо напомнить, что в советское время не только марки были массовыми, но и самих филателистов был большой «тираж» (около полумиллиона официальных!). Но большинство сегодня, извини за каламбур — «вышли в тираж». Но, надеюсь, нас разубедят и найдётся кто-то, кто расскажет о прекрасной коллекции марок. Правда, и журнал Филателия перестали печатать… По маркам я хочу пообщаться с председателем Союза филателистов России. Кстати, мы ведь делали интервью со многими коллекционерами различных направлений, различного достатка. Но по всем смогли сказать, что коллекционирование — психоз. Полезный для человека, да и для общества и для государства.
Вообще всё же вспомни, что в России коллекционирование — купеческое увлечение (в общей весомой массе, конечно). Здесь важны и средства, и особые характеры.
А.С.: Сходу попробуйте вспомнить, что из тиражного собирали коллекционеры-купцы. Не было ничего тиражного! Даже ткани, собираемые Щукиным были важны как образцы продукции для изготовителя, да и не были они тиражными, до такой степени, чтобы не попасть в коллекцию, даже как диковинка.
М.Т.: Изначально, всё же, аристократическое. Но суть правильная, коллекционирование требует денег.
А.С.: Коллекционирование требует недостатка товара, т.е. предметов коллекционирования. И в этом важная суть коллекционирования. До сих пор, если только есть мозги у производителей, тиражи односортных вещей, которые могут быть предназначены для коллекционирования, стараются делать различными. И это правильно, а то вся коллекционная игра закончится. Примеры этому вы найдёте и сами, ведь всегда в коллекции есть то-то, что встречается не у всех. Да и сами предметы часто погибают и тиражи меняются.
Обычная тарелка для 50-х годов уже стала редкостью. А орден Отечественной войны 1985 года выпуска (так называемый «Юбилейный») был и остаётся тиражной поделкой.
Если орден Отечественной войны выпуска 1985 года (первой или второй степени) принадлежал вашему родственнику — это память и семейная реликвия, которая дорога только вам и только этим, но, для коллекционеров он останется тиражной вещью. Этот орден никогда не станет редкостью и тем более уникальным предметом, т.к. только количество вручённых орденов превысило семь миллионов штук.
Повторюсь, что путать реликвию и уникальное — это не верно.
М.Т.: На этом на сегодня и закончим.
Всем спасибо!
Как становятся коллекционерами?
Как стать коллекционером-фалеристом?
Зачем нужны юбилейные награды?
Подделки – головная боль коллекционеров
Выставка ВХУТЕМАС 100. Школа авангарда
______________________
