Третьего ноября 1913 года двенадцатилетний принц Хирохито официально был объявлен наследником престола своего отца — императора Великой Японии Тайсё. Несмотря на юный возраст кронпринца, немедленно возник вопрос о помолвке. Дело изначально представлялось важным и сложным — ведь следовало выбрать не только будущую императрицу и мать наследника трона, но девушку, способную стать супругой живого бога, каковыми тогда считали представителей самой длинной на планете династической линии, берущей начало от богини Солнца. После нескольких лет кропотливого отбора в «шорт-лист» претенденток на статус богини попали три кандидатки.
Имена двух были названы родителями кронпринца — императором Тайсё и императрицей Садако. Однако наибольшие шансы на успех имела Токико из семьи Исидзё клана Фудзивара, ибо её предложил престарелый, но невероятно влиятельный, добивающийся положения регента и уже видящий себя неформальным правителем Японии, в прошлом дважды становившийся премьер-министром, маршал и герцог Ямагата Аритомо. И, хотя императрица Садако ненавидела Ямагата, противостоять всесильному маршалу в одиночку ей было нелегко.
Четыре года продолжалась эта «схватка двух бульдогов под татами» в центре Токио. В 1917 году Ямагата сумел отклонить одну из кандидаток, выбранных императорской четой. Со второй — Нагако дело обстояло сложнее. Она оставалась последней надеждой императрицы на победу, и Садако пошла ва-банк. Когда Ямагата по служебным делам ненадолго покинул Токио, юная Нагако немедленно была сосватана за кронпринца. Срочно вернувшийся в столицу, взбешенный маршал тут же объявил договоренность недействительной, но одного заявления уже было мало — ведь теперь, после помолвки, предстояло бороться с императрицей почти открыто, на виду у всех. Для подобного противостояния требовались серьёзные аргументы. Их удалось найти только в 1920 году, когда маршал объявил о наличии в роду потенциальной супруги императора наследственного заболевания — дальтонизма, и потребовал от отца невесты отозвать кандидатуру дочери.
К удивлению японской аристократии, оскорблённый отец ответил неожиданно резко. Вспомнив о своём самурайском происхождении, он пригрозил в знак протеста убить и себя, и свою дочь, а заодно уличил Ямагата в фальсификации медицинских документов. Конфликт выплеснулся в газеты и стал, по выражению иностранных наблюдателей, «одним из самых омерзительных эпизодов во всей японской истории». Ситуация явно зашла в тупик, из которого никак нельзя было выбраться открытым, официальным путём, и тогда Ямагата решил рискнуть ещё раз и обратился к проверенному средству — к помощи «народного вождя» Тояма Мицуру — легендарного создателя ультраправого «Общества Чёрного океана», давшего начало многочисленным националистическим и фашистским организациям Японии, человеку, которого иногда называют «отцом-основателем организованных якудза».
Результат обращения потряс маршала настолько, что он до конца жизни так и не сумел избавиться от его последствий. Тояма, Утида и другие главы тайных обществ, многие из которых были земляками маршала (а землячество в Японии тех лет являлось важным фактором сближения взглядов), его секретные вассалы, десятилетиями служившие ему верой и правдой, — все выступили против него. Не без их помощи народ узнал о кознях герцога против обожаемой монаршей фамилии, и буря негодования и протестов захлестнула страну. На улицы Токио вышли демонстранты с плакатами «Смерть Ямагата!» — ещё вчера такое нельзя было представить даже в страшном сне.
10 февраля 1921 года был опубликован официальный указ о помолвке наследного принца Хирохито с Нагако. Униженный Ямагата подал прошение на высочайшее имя об отставке со всех постов и в мае того же года был обесчещен ещё раз — очень по-японски: император отказал старому маршалу в его прошении, оставив на всех постах. Больше Ямагата ни разу не переступал порога императорских покоев и в феврале следующего, 1922 года скончался. Популярный в то время публицист, ставший позже премьер-министром страны, Исибаси Тандзан точно заметил по этому поводу: «Думаю, не будет большой ошибкой утверждать, что многие действия в нашем правительстве и вокруг него направлялись с помощью нитей, которые держал в своих руках Ямагата Аритомо (хотя, конечно, эти действия могли быть обусловлены и многими другими причинами). А нити — это само по себе зло, даже если человек, держащий их в руках, не имеет злых умыслов… когда человек обладает огромной властью, то даже самые чистые и искренние его намерения нередко наносят непоправимый вред обществу».
Много лет спустя информированные источники прозрачно намекнули на причину поражения всесильного маршала: в самый критический момент императрица Садако обратилась за помощью к наставнику принца, который, как она видела, и сам, как учитель и патриот, неравнодушен к судьбе будущего императора и имеет на него некоторое влияние. Близкий друг Тоямы, философ и апологет японского национализма, создавшей его теоретическую базу под названием «кокусуй-сюги», преподаватель конфуцианской этики и смотритель дворцовой библиотеки Сугиура Дзюго (Сигэтакэ) не мог отказать императрице. Он исполнил пожелание матери своего ученика и провёл секретные переговоры с Тояма. Поговаривали, что помимо конфуцианских добродетелей, речь в ходе встречи шла и о неких, вполне материальных долгах, которые люди Тояма имели перед бывшим княжеством Сацума, откуда происходила невеста. После этого случилось то, что случилось: невестой, а потом и женой императора стала Нагако. Её кровь течёт во всех следующих потомках правящей династии Японии, включая нынешнего императора, во многом благодаря влиянию и авторитету Сугиура Дзюго — человеку, имя которого тогда было известно лишь узкому кругу японского истеблишмента и остается почти неизвестным сейчас.
Конфликт был исчерпан, помолвка подтверждена, и 20 июня 1922 года объявили о свадьбе Хирохито и Нагако. На следующий день ушедший на заслуженную пенсию теперь уже бывший наставник кронпринца расстелил перед собой длинную полосу японской бумаги, обмакнул кисть в протёртую почти насквозь за долгие годы занятий каллиграфией тушечницу и, на мгновение задумавшись, быстрыми, решительными мазками начертал стихотворение. Как это было принято у самых образованных людей той поры, оно было написано на китайском языке, в стиле особенно любимого Сугиурой знаменитого поэта средневекового Китая Ли Бо:
Отрицал доселе, а ныне принял. К чему же длить пересуды? Повторим всем миром заветы древних, Что зовут к служению чести. Так луна и солнце с небесных высей Озаряют совместно землю. (пер. А.А. Долина)
В японских традициях это стихотворение продолжают и продолжают переводить, перекладывать, пересказывать на понятный самим японцам язык, ища в нём скрытые смыслы и знаки. Одно из самых популярных толкований гласит: «В нашем мире слишком много людей, постоянно меняющих своё мнение. Поэтому стоит быть внимательным и не упускать из виду ничего, даже если это кажется странным и необычным».
Сугиура Дзюго подвёл черту под событиями последних лет — старый маршал Ямагата утратил боевой дух дзансин. Он перестал быть достаточно внимательным, упустив из сферы своего влияния связи Тояма Мицуру и Дзюго-сэнсэя, недооценил уровень преданности Сугиуры императорской семье, а сам нарушил конфуцианские заповеди верности сюзерену. Эта ошибка стоила ему карьеры и привела к финалу.
Купить сегодня в Японии свитки работы Сугиуры совсем несложно и стоят они недорого. Учитель будущего императора обожал каллиграфию, писал много, любил сочинять стихи по разным поводам, и рынок наполнен его изречениями, выведенными на пожелтевшей от времени бумаге с характерным сугиуровским лёгким наклоном вправо. Его музей на родине — в небольшом городке Оцу функционирует и вовсе бесплатно. Любой желающий может прийти туда, взять ключ от музея в частном доме, что стоит напротив, полюбоваться на свитки, полистать книги Сугиуры и о Сугиуре, рассмотреть старинные фотографии, впитывая в себя дух отца японского национализма и, уходя, оставить ключ под ковриком, чтобы не беспокоить соседей второй раз.
Но… какое всё это имеет отношение к меморабилии «Шпионского Токио», где хранится ныне этот свиток?
Классик японской архитектуры Сига Наодзо (брат известного писателя Сига Наоя) в автобиографическом романе «Биография болвана» писал о своём однокласснике по имени Сугиура Киндзи: «Он был в некоторых отношениях развит больше нас и во втором или третьем [колледжа] Фуцубу уже безответно влюбился. Угораздило же его влюбиться в дочь Сугиура Дзюго. Во-первых, похоже, она ничего не знала, да и вообще это были детские невинные разговоры. Но когда он нам, друзьям, рассказывал о своей сердечной грусти, я, по крайней мере, слушал его со смешанными чувствами зависти и ревности».
Сугиура Киндзи — так звали во время жизни в Японии будущего секретного агента ОГПУ по кличке «Мартэн», а ещё позже — старшего лейтенанта госбезопасности, награждённого знаком «Почётный чекист», орденом «Красная Звезда», дважды — именным оружием, ещё позже репрессированного и снова награждённого — Романа Николаевича Кима.
Его японский знакомый и биограф Кимура Хироси писал: «Отец Романа думал, что единственным способом узнать вражескую Японию является получение там образования, поэтому, когда его сын достиг школьного возраста, он отправил его учиться. …можно представить себе, насколько жёстко был настроен его отец, отправляя по указанным выше причинам сына, которому только исполнилось 7 лет, учиться во вражескую Японию за морем. То, что Романа приняла на время учёбы семья Сугиура Дзюго, говорит о том, что у отца Романа были какие-то связи с Японией, хоть он и был эмигрировавшим антияпонским политиком. Сугиура Дзюго был в то время смотрителем “учебного кабинета” наследного принца…».
Если все это так, то… наставник Сугиура, которому обязана своим продолжением японская монаршая фамилия, всё же «упустил из виду нечто странное и необычное», и свиток работы отца японского национализма хранится теперь на родине его самого необычного ученика.
«Так луна и солнце с небесных высей озаряют совместно землю…»
Александр Куланов Изображения предоставлены автором
Визитка Николая Японского (Александр Куланов)
Семинаристы, шпионы и судмедэксперт (Александр Куланов)
Фонарь ниндзя (Александр Куланов)
Тайна полковника Дзинтана (Александр Куланов)
Бесконечный КиноЗорге (Александр Куланов)
Дым Мирозданья (Александр Куланов)
Ордена по цене лома (Александр Куланов)
Пером и шпагой: вариант ниндзя (Александр Куланов)
Всадник Евразии (Александр Куланов)
Ниндзя Никки. Путешествие по одной гравюре (Александр Куланов)
__________________
