Эта гравюра попала мне в руки почти случайно. Как-то раз, будучи в Токио, я увидел похожий сюжет во время трансляции из Москвы лекции замечательного специалиста по истории ниндзюцу Ф.В. Кубасова и буквально на следующий день отправился искать что-то подобное в книжных магазинчиках квартала Дзимботё в Токио.
Твои крылья — локоны у ушей Никки Дандзё. Свечи, освещающие лицо актёра, гаснут от одного их взмаха. Мордочка с острым носиком, внимательным взглядом, опущенными уголками рта на фоне тёмной поблёскивающей слюды выглядит неприятно…
Акутагава Рюносукэ. «Ад одиночества»
Очень скоро в продаже обнаружились сразу несколько визуальных символов магии ниндзюцу, но по цене оказался доступен лишь один: гравюра работы Кунитика Тоёхара (1835-1900), изготовленная им в самом конце карьеры и в финале жизненного пути — в 1898 году.
Кунитика — прославленный художник, работавший практически во всех стилях ксиллографии укиёэ: от изображения пейзажей до порногравюр сюнга, но, пожалуй, особую славу ему стяжали портреты актёров театра Кабуки. Картина, вошедшая в коллекцию «Шпионского Токио» — одна из них. Она относится к серии «100 ролей Итикава Дандзюро» и запечатлела этого актёра в костюме ниндзя по имени Никки Дандзё.
Кто же все эти люди, и что за сюжет изображён на более чем столетней давности листе желтоватой и мягкой на ощупь японской бумаги? Итикава Дандзюро — наследственное имя представителей ныне уже 13 поколений актерской династии театра Кабуки. Начиная с 1675 года, сменяя друг друга и далеко не всегда приходясь друг другу родственниками, лучшие актеры своими талантом, трудом и готовностью преданно служить сохранению традиции японского театра завоевывают право назваться очередным Дандзюро, получая порядковый номер не по праву крови, а по заслугам. В 1898 году, когда была создана наша гравюра, в Кабуки играл великий Итикава Дандзюро IX — один из самых успешных и знаменитых актеров Японии второй половины XIX века, настоящая суперзвезда — по современным понятиям. Помимо актерского дарования, Дандзюро IX обладал незаурядными организаторскими способностями, начав реформы Кабуки в стремлении повысить убедительность сценического действия более точным соблюдением исторических деталей, и со временем возглавив сам театр. Его талант высоко ценился самим императором Мэйдзи, перед которым Дандзюро доводилось выступать, а фанаты Кабуки неаристократического происхождения доходили в своей любви к мастеру перевоплощений до исступления. Рассказывают, что после спектаклей, где по ходу действия герой, которого играл Дандзюро, прыгал в бочку с водой, эту самую воду продавали на выходе за хорошие деньги, разлитую по маленьким пузырькам, а местные красотки подмешивали её потом в свою косметику, дабы улучшить цвет лица.
Удивительный факт: заставший появление кинематографа, Итикава Дандзюро IX в 1897 году был запечатлён на плёнке во время исполнения женской роли в пьесе «Момидзигари». Это совершенно уникальный случай, когда мы можем видеть театральную игру в стиле позапрошлого века и попытаться ощутить дух того времени. Но две минуты на старой плёнке — не единственный памятник великому актёру. Будучи похоронен на центральном токийском городском кладбище Аояма, Итикава Дандзюро IX был удостоен особой чести — в самом старом, известном и почитаемом буддийском храме Токио — Сэнсодзи, ему открыт великолепный монумент, на фоне которого и сегодня с удовольствием фотографируются тысячи туристов. Мастер Кабуки изображён скульптором в одной из прославивших его ролей — мужественного самурая Гонгоро Кагэмаса из пьесы «Сибараку». Бронзовый Дандзюро замер в воинственной позе во всем блеске великолепного одеяния высокорангового японского воина XIII века — отличный фон для желающих сделать снимок на память о пребывании в самурайской столице.
Но на нашей гравюре великий актёр оказался запечатлён в другой своей роли. Хотя она и не принесла ему такой известности, как роль Гонгоро, её образ вошел в «Большую сотню» Кунитика Тоёхара, и сама по себе стоит особого нашего внимания. Это роль ниндзя по имени Никки Дандзё.
Нередко случается, что между героем художественного произведения и его прототипом лежит неодолимая пропасть. Капитан Д’Артаньян, погибший под голландским Маастрихом и шевалье Д’Артаньян из романа Дюма — совершенно разные люди, Робинзон Крузо прожил 28 лет на острове в Атлантическом океане, но его прототип Александр Селькирк был спасен «всего» через четыре года одиночества в океане Тихом. Исторический Никки Дандзё жил во второй половине XVI века и не был оборотнем, но, может быть, против наших ожиданий, действительно имел самое непосредственное отношение к реальным специалистам тайной службы — к синоби или, как принято сегодня говорить, ниндзя.
В провинции Ига, что лежала на пути из Киото в Эдо, и которую сегодня называют «родиной ниндзя», в эпоху Сэнгоку сложилась патовая ситуация. «Война всех против всех», как часто называют тот период истории Японии, привела к возникновению здесь своеобразной «республики ниндзя», управляемой не владетельным князем даймё, как это было принято в других японских провинциях, а некоей аморфной коалицией местных деревенских самураев — по сути тех самых синоби. Со временем коалиция договорилась о выборе даймё — в стане шпионов и специалистов тайных дел демократия победила на 300 лет раньше, чем в остальной Японии. «Президентом ниндзя» как раз и оказался человек по имени Никки Дандзё Томоумэ. Как часто бывает в подобных случаях, добравшись до власти, он решил действовать самостоятельно, вне зависимости от наказов своих «избирателей», за что немедленно подвергся остракизму и был… нет, не убит особо изощрённым способом, а всего лишь изгнан за пределы провинции, после чего следы его потерялись. Впрочем, самой демократии Ига тоже скоро пришёл конец. Могущественный полководец Ода Нобунага не любил проявлений народного волеизъявления, особенно подкреплённого вооружённой силой, и, пройдясь по провинции огнём и мечом, положил конец «республике ниндзя».
Впрочем, это совершенно другая история. Для нас важно, что события, связанные с именем Никки Дандзё, получили неожиданное переосмысление и воплощение в художественном ключе. В 1777 году на сцене театра Кёгэн появилась пьеса под затейливым названием «Драгоценные благовония и осенние цветы Сэндай» или просто «Сэндай хаги», не имеющая, однако, никакого отношения к любованию красотами природы. Постановка, перенесённая чуть позже и на сцену Кабуки, относится к популярному в Японии (да и во всем мире) жанру пьес о вероломстве, предательствах и иного рода распрях, постоянно сопровождающих жизнь знатных семейств. Главная героиня пьесы — кормилица Масаока, приставленная к юному наследнику даймё соседней с Ига провинции Идзу, постоянно опасается убийства своего воспитанника. Она вынуждена следить за каждым его шагом, лично готовит ему еду и старается не допустить, чтобы в руки ребёнка попало хоть что-то, не прошедшее её проверку. Однажды она получает от синоби по имени Сакаэ Годзэн, сладости для мальчика, но не решается сразу передать их ему. Она не верит Сакаэ и предлагает попробовать лакомство… своему единственному сыну. Контролировавшие операцию ниндзя поняли: Масаока подозревает, что сладости отравлены. Они убивают её сына до того, как станет ясно, что причиной смерти могло стать отравление. Кровь одного преступления смывает следы другого.
Ребёнок погибает, но Масаока ведёт себя совсем не как мать, убитая горем, и Сакаэ Годзэн совершает роковую ошибку. Он решает, что она в какой-то момент подменила детей, и на самом деле погиб не её родной сын, а воспитанник. Запутавшись, ниндзя решает открыться женщине и показывает ей свиток с текстом клятвы бороться против юного наследника, скрепленной кровью и подписями заговорщиков. Одним из первых имён там значится «наш» Никки Дандзё.
В конце концов заговорщики понимают, что несчастная мать ввела их в заблуждение ценой жизни собственного ребёнка, и теперь уже их жизни в её руках. Свиток необходимо вернуть или уничтожить, и его похищает крыса. В самый последний момент самурай Арадзиси Отоконодзё (Отоконосукэ) пытается раздавить её ногой, наступает ей на хвост, бьёт по голове своим веером с железной рукоятью, но всё тщетно. Мерзкой твари удается сбежать (в спектакле её играет актер, одетый в совершенно детсадовский, по нашим представлениям, костюм мышки), и тут все видят, что крыса и есть сам Никки Дандзё, мастерски владеющий искусством магии и перевоплощения.
В сюжете «Сэндай хаги» сплелись и представления о истинной самурайской морали, покоящейся на фундаменте японского неокофуцианства, когда долг перед господином ставится неизмеримо выше материнской любви, и подлинные события полной коварства истории Японии, и даже представления о сверхъестественном могуществе синоби, основанные на простых тактических приёмах реальных ниндзя. Известно, например, что для того, чтобы внести суматоху, напугать противника при поспешном бегстве, японские разведчики использовали змей, которых бросали в комнаты (желательно, в женские покои) или просто в лицо преследующим, разъярённых и специально надрессированных обезьян, и… крыс, которые были способны организовать такую панику на женской половине дома, что его хозяину приходилось думать не о погоне, а о том, что такое страшное могло приключиться с его женой, наложницами, дочерьми. Специалисты указывают и на возможность использования синоби элементарных спецэффектов. Например, рядом с заранее припасённым и брошенным при бегстве животным — жабой или крысой, поджигался магний, дававший мощную вспышку и проекцию на стену не маленького грызуна, а чудовищного монстра. И без того верившие в магические силы ниндзя, преследователи не сомневались, что те таким образом превращаются в этих самых жаб и крыс, и не торопились вступать в спор с силами зла. Так что ассоциация реального Никки Дандзё с крысой-оборотнем для японцев XVII-XIX веков имела вполне устойчивые основания и отнюдь не выглядела сказкой.
К тому же, когда Никки обращался в человеческую плоть, на лбу у него была видна кровоточащая рана, нанесённая веером Арадзиси (многие художники изображали её и на гравюрах, хорошо заметна она и на нашем экземпляре), а сам ниндзя облачён в одежды серых, мышиных тонов, что не только ассоциируется с цветом крысиной шерсти, но в представлениях тех лет ещё и олицетворяло отрицательное, темное начало. Парик, который носит актёр, играющий Никки, не только напоминает своей формой крысиную голову (вытянутое, аристократическое лицо Итикава Дандзюро IX как нельзя лучше подходило для исполнения этой роли), но является также визуальным признаком злодея при изображении характерных ролей в Кабуки.
Наконец, на гравюре хорошо видна, как сказали бы сегодня, «пальцовка» ниндзя. Это мудра — особый способ сплетения пальцев, пришедший в Японию из Индии через Китай и, по поверьям, служащий действенным способом освобождения и управления внутренней энергией человека и энергией, его окружающей. Буддийские мудры или, в случае с ниндзя, кэцуин, после долгих изнурительных тренировок, при их правильном исполнении и в сочетании с телесными (например, дыхательными) и магическими (чтением заклинаний) практиками, могут активизировать энергию, протекающую через тело человека и наиболее доступную для управления именно в пальцах. Японцы верили, что каждому из пальцев соответствует одна из первостихий. Мизинцу — земля, безымянному — вода, среднему — огонь, указательному — воздух, и большому — пустота. Замыкая соответствующие энергетические потоки и читая тайные заклинания, синоби, как говорили, был вполне способен стать невидимым, мог летать или, при необходимости, превращаться в животное и обратно. Тем более, что помимо стихий, определённые мудры воплощали ещё и космическую силу знаков зодиака, в том числе, конечно, знака Крысы. Стоит ли говорить, что в спектакле Никки Дандзё, обращаясь в человека, держит в зубах заветный свиток, строит перед собой магическую решётку из пальцев под названием кудзиин, а на гравюрах изображается с мудрой грызуна, отвечающую к тому же (вот совпадение!) за тайные перемещения, скрытность и неожиданную атаку…
Александр Куланов Изображения предоставлены автором
Визитка Николая Японского (Александр Куланов)
Семинаристы, шпионы и судмедэксперт (Александр Куланов)
Фонарь ниндзя (Александр Куланов)
Тайна полковника Дзинтана (Александр Куланов)
Бесконечный КиноЗорге (Александр Куланов)
Дым Мирозданья (Александр Куланов)
Ордена по цене лома (Александр Куланов)
Пером и шпагой: вариант ниндзя (Александр Куланов)
Всадник Евразии (Александр Куланов)
__________________
