Сдерживая обещание, данное в конце разговора о визитной карточке Николая Японского, очень коротко расскажу о связи представленного тогда экспоната «Шпионского Токио» с собственно шпионским Токио. Полностью эта история описана в книге «Ощепков», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей» в 2017 году, и содержит множество цитат и ссылок на первоисточники знаний о жизни русских семинаристов в Токийской православной миссии — к ней и отсылаю заинтересовавшихся всерьёз. Вкратце же фабула такова.

Фото токийских семинаристов

С 1902 по 1917 гг. по просьбе российского военного ведомства и по благословению архиепископа Николая в Токийской православной семинарии было организовано обучение русских подростков с целью подготовки из них военных переводчиков японского языка. Несмотря на то, что в дальнейшем некоторые из них называли эти своеобразные курсы «японской школой», никакой специальной программы для них не разрабатывалось. Они осваивали все без исключения общесеминарские предметы — от математики до сугубо религиозных. При этом обучение имело две особенности: первая — изучение английского и японского языков, причём, начиная со второго года не только всё преподавание шло на японском, но и в свободное время русским семинаристам строжайше было запрещено общаться на любом языке, кроме японского, и вторая — с 1908 года, в соответствии с японскими законами, в программу обучения было включено дзюдо. Так будущие переводчики, а их за это время было подготовлено более 30 человек, автоматически стали первыми русскими дзюдоистами.

Некоторые из них в будущем стали и разведчиками, но это произошло отнюдь не таким же естественным образом.

Конечно, Николай Японский не мог не догадываться, что кто-то из его учеников свяжет свою с русскими спецслужбами, но его это, похоже, не очень интересовало. Святитель искренне радел за подготовку именно переводчиков, в которых остро нуждалась его Родина, хотя, по японскому примеру, понимал, что всё может оказаться не так просто. Известно, что очень многие из туземных семинаристов вместо того, чтобы облачиться в рясу, по окончании учебы надели военную или полицейскую форму. Так же могло произойти (и произошло) и с некоторыми русскими подростками. Что ж, семинария открывала ворота в мир, но дорогу, по которой стоило идти, каждый выбирал сам.

А теперь о следующих реликвиях.

Двадцать лет назад, впервые начав заниматься этой темой, я отправил запрос в Токио и получил в ответ малообнадёживающее письмо и две копии фотографий русских семинаристов, сделанные ориентировочно в 1908 и 1912 годах. С тех пор мне удалось найти более качественные копии этих и других снимков, увидеть, кто остался за обрезанными краями, узнать фамилии и восстановить биографии некоторых из запечатлённых персонажей. И только на один вопрос у меня до сих пор нет ответа: где находятся оригиналы этих фотографий?

Человеком, благодаря которому я заинтересовался историей всех семинаристов, стал выпускник семинарии 1913 года Василий Ощепков. Сегодня ему поставлены памятники, названа его именем улица, о нём написаны и ещё будут написаны книги. Во всех них — практически одни и те же иллюстрации, в том числе два снимка, известных мне с 1998 года. Вырванные из этих произведений куски, статьи и посты в соцсетях бесчисленно тиражируются, сопровождаясь одними и теми же иллюстрациями, а самые активные «авторы» ставят на этих фото свой логотип. Мол, имеем авторское право, не тронь! Но как мне не ответили 20 лет назад из Токио, так и эти «правообладатели» не могут ответить на два простых вопроса: где оригиналы и кому они принадлежат?

Сегодня я знаю точно местонахождение двух известных фотографий Василия Ощепкова. На одной из них запечатлён со своей второй женой — Марией, на другой (и это, вероятно, самый известный его снимок) — сидящем на кресле в шляпе и с тросточкой. Вероятнее всего, оба портрета сделаны во время его работы в Японии в середине 1920-х годов, когда Василий Ощепков стал одним из первых нелегальных резидентов советской военной разведки в Токио. Это настоящие реликвии нашей и истории, и время от времени они появляются на выставках, посвященных судьбе легендарного разведчика и спортсмена. Все остальные подлинные фото, если они ещё существуют, находятся либо в Японии, либо в России, но каждый раз, когда я приближаюсь в своих поисках слишком близко к ним, меня останавливают заверения в том, что их владельцы давно умерли, а имущество кануло в небытие. Остаётся только верить, что это не так и когда-нибудь мы увидим то, чем настоящие коллекционеры всегда делятся с публикой.

Кто Ощепков на фотографии ?

И ещё один нюанс, о котором редко задумываются читатели, получающие исходный продукт. На коллективных фото токийских семинаристов, фото не самого хорошего качества, тогда — в 1990-е надо было еще найти Васю Ощепкова. Найти и убедиться, что это именно он (особенно на самых ранних фото), сличив изображения с имевшимися его портретами, сделанными во взрослом возрасте и ранее чётко атрибутированными родственниками и ещё живыми учениками. Конечно, можно было ткнуть пальцем в снимок и уверенно сказать: «Это он! Я уверен», но…

Снимаю шляпу перед подвижническим трудом наших предшественников — спортивными журналистами и историками борьбы Михаилом Николаевичем Лукашовым, учеником Василия Ощепкова Андреем Александровичем Будзинским и ныне здравствующим Львом Семёновичем Матвеевым. Именно Л.С. Матвеев в своё время обеспечил нам уверенность в том, что коротко стриженный мальчик, с завидным упорством почему-то становящийся во время группового фотографирования третьим слева в среднем ряду — и есть будущий гений русского дзюдо и основоположник самбо. Плодами труда Льва Семеновича мы пользуемся до сих пор, забывая благодарить его за, как теперь может показаться, не самые нужные усилия. Но нет, это было совершенно необходимо сделать, нужно было получить эти семь страниц убористого текста с подписью судебно-медицинского эксперта 111 Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны РФ С.С. Абрамова. Хотя бы для того, чтобы сегодня говорить не просто уверенно, а с основаниями: это он…

Заключение Судебно-медицинской экспертизы Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны

Сегодня, зная, кто на этих фото, будучи уверенными, что один из подростков — наш герой, именем которого называют улицы и которому ставят памятники, осталось самое малое: найти подлинники этих фотографий. Их место в музее, которого, увы, тоже пока нет…