Феодосийский монетный двор появился на выселках города Каффа (селение Ташлык) в 1780 году. Ранее, при генуэзцах, Каффа чеканила собственную монету, но расположение итальянского монетного двора, к тому времени давно заброшенного, было совершенно другим. Этот новый монетный двор последний крымский хан Шахин-Гирей (1777–1783, с перерывами) организовал, желая провести монетную реформу ханской чеканки.
История этого предприятия до 1783 года, когда Екатерина II «убрала» Шахин-Гирея и объявила о превращении Крыма в часть Таврической области Российской империи, хорошо известна. Нет смысла повторять то, что есть и в научных, и в популярных изданиях. Гораздо интереснее понять смысл, который хан вкладывал в монетную реформу и, в частности, в размер, вес, оформление крымской монеты нового типа.
Феодосийский монетный двор как инструмент идеологической борьбы за Крым в 1780-х годах
До реформы монетный двор в Бахчисарае чеканил ровно то же, что выпускалось и при прежних ханах: это были в основном бешлыки, которые даже биллонными назвать сложно: 005-я проба серебра предполагает, что монета почти полностью медная и лишь слегка «отбелена». Бешлыки — корявые, неправильной формы, самого скверного качества чеканки.
Шахин-Гирей начинает чеканить, во-первых, бешлыки и онлыки (вдвое более крупный номинал) правильной круглой формы. Кроме того, он выпускает несколько крупных серебряных номиналов, которые в русской литературе условно именуются «полтина» (куруш, пиастр) и «рубль» (альтмышлык). Помимо этого, Шахин-Гирей велит чеканить крупную медную монету, именуемую в русской традиции очень условно «полполушки» (мангир), «полушка», «деньга», «пятак» и «десятикопеечник». Притом на новом монетном дворе в Каффе изготавливались как раз наиболее крупные по весу и размеру номиналы: пятаки (кырмызы), десятикопеечники (чхали), полтины и рубли.
Все эти монеты имеют европейское качество изготовления: оборудование специально для монетной реформы хана было вывезено из Варшавы, к делу чеканки обновленной монеты был приставлен немецкий специалист Якоб Рейхель-старший, обязательным стало гурчение монеты и тщательная работа с матрицами. Здесь, допустим, всё понятно: Шахин Гирей неоднократно высказывал желание европеизировать Крымское ханство, и не только монету, но и армию, систему управления, законодательство. Крупная медная и крупная серебряная монеты как раз и являлись уделом монетных дворов Европы и России. Крым никогда не изготавливал ничего подобного — во всяком случае, при Гиреях, то есть с XV столетия. Последний раз крупную медь здесь производили в эпоху господства Константинопольской империи — тяжёлые фоллисы XI столетия. Естественно, татарский «европеизатор» выпуск крупных номиналов превратил в своего рода демонстрацию для подданных: вот каким путём мы будем двигаться.
Однако вся монета Шахин Гирея оформлена в азиатском стиле: арабской вязью, изображениями тамги Гиреев и тугры. Для турок и татар она вполне читаема, ясна без подсказок, хотя и необычна. Для русских и европейцев — нет.
По мнению ряда специалистов, медь и серебро Шахин Гирея были более или менее комплементарны российской денежной системе. То есть последний хан, вполне сознавая свою роль, а именно роль главы российского протектората, который занимает место правителя только по той причине, что его подпирают русские штыки и сабли и самостоятельно он не смог бы удержаться у власти ни при каких обстоятельствах, вроде бы ищет способы показать Санкт-Петербургу, что его монета — один из инструментов сближения с Российской империей.
До какой степени это верно? Думается, стоило бы крепко усомниться в этом тезисе. Перевод ханской монеты в русские термины — работа самих русских; при дворе Шахин Гирея подобного рода «систему перевода» никто не разрабатывал. По множеству позиций реформированная монетная система Крымского ханства близка к турецкой; а вот в российскую она по целому ряду элементов не вписывается.
Во-первых, в России не было номинала, равного половине полушки. Во-вторых, самые крупные медные и серебряные номиналы Шахин-Гирея — кырмыз, чхаль, куруш и альтмышлык — очень трудно, лишь с большой натяжкой переводятся в русские номиналы. Это относится как к нормативному весу монет, так и к их пробе.
В особенности разница велика, если сличать крупные медные монеты. У Российской империи имелось в те годы два стандарта для выпуска медной монеты: общегосударственный и региональный сибирский (сибирская монета заметно легче). Так вот чхаль не соответствует ни по каким параметрам ни 10 копейкам, ни 7 (как считают некоторые специалисты) в обоих стандартах. Соответствие достигается лишь на уровне 6,25 копейки общегосударственного стандарта, что для России — немыслимый номинал, каковой можно выразить на практике, используя не менее трёх разных монет: пятак, копейку и полушку. А кырмыз гуляет по весу в широчайших пределах, и «привязать» его к номиналу в российские 5 копеек можно лишь очень условно.
Между 1781 и 1783 годами крупного серебра в Каффе-Феодосии было выпущено ничтожно мало. В этой сфере монетного производства у Шахин-Гирея не получилось ничего, кроме «любимой ханской игрушки». Крупной меди — относительно немного (хотя и на порядок больше, чем крупного серебра). Польза изготовления этих весьма непривычных для местного населения, дорогостоящих в производстве монет для крымской экономики, мягко говоря, спорна. А для правительства Екатерины II реформа Шахин-Гирея вряд ли явила сколько-нибудь очевидные образы истинной «комплементарности». Так что, по-видимому, со стороны хана речь шла не о попытке нечто позитивное, союзническое показать России, и вовсе не о попытке оздоровить крымское денежное хозяйство. Можно предположить, что для Шахин-Гирея новая монета стала способом заявить «декларацию о намерениях» и продемонстрировать собственные возможности (в крайне сложных, кстати, финансовых условиях). Выпуская крупные номиналы, хан как бы заявлял: Крым европеизируется; Крым – великая самостоятельная держава, он богат, он процветает, он может себе позволить ошеломляюще дорогую монету, его будущее лучезарно; крымский хан способен обеспечить производство монет не хуже, чем в Турции (куруш, альтмышлык), таких же, как в России (кырмыз), и даже лучше, чем в России (чхаль). Эмиссия громадных чхалей должна трактоваться как своего рода «знай наших» и «то ли ещё будет». Чхаль весит в среднем около 80 граммов, но есть отдельные экземпляры, «вытягивающие» 86 и даже 87 граммов. В сущности, это монета-монстр. А Российская империя не изготавливала на тот момент ничего тяжелее сибирского десятикопеечника (в среднем около 66 граммов). Таким образом, правитель малого государства с гордостью предъявлял подданным монету, гораздо более крупную и тяжёлую, нежели самые крупные и тяжёлые монеты великой державы… контролирующей его собственную страну.
Таким образом, в действиях Шахин-Гирея можно предполагать больше политики, нежели экономики. Стоит отметить и подчеркнуть: в условиях, когда безопасность Шахин-Гирея и сама власть его гарантировались большей частью русской армией и русским флотом, подобные эскапады явственно отдавали авантюризмом. И в конечном счёте отнюдь не помогли хану удержаться на престоле.
Итак, с 1783 года Крым — часть Российской империи.
В 1787 году Екатерина II посещает Крым с большой свитой и целым сонмом иностранных гостей, включая австрийского императора Иосифа II. Государыня ведёт себя на новоприсоединённой земле как хозяйка, которая вольна казнить и миловать местное население. Императрица выказывает большую щедрость, богато жалует выдающихся представителей татарских общин. Одним из элементов её пребывания на территории Крымского полуострова стало появление так называемой таврической монеты — продукции всё того же Феодосийского монетного двора, обращённого к нуждам Российской империи.
Таврическая монета выпускалась в нескольких номиналах: известны серебряные монеты в 20, 10, 5 и 2 копейки. Под номиналом проставлялось обозначение монетного двора: «ТМ», что и означает «таврическая монета». Именно таврическая, стоит подчеркнуть, а не крымская, не каффинская, не феодосийская. Это политический момент.
Эмиссия, выпущенная крайне ограниченным тиражом (в наши дни таврическая монета считается большой редкостью), имела, скорее всего, донативную функцию. Она выпускалась разово в 1787 году и не была рассчитана на постоянное использование и тем более возобновление (чем отличалась, кстати, от более поздних «национальных» выпусков российской монеты для Грузии, Польши, Финляндии). Екатерина II могла раздавать её своим дорогим гостям как своего рода сувениры и жаловать недавно обретённым подданным в знак милости.
Собственно, таврическая монета не блистает ни аккуратностью производства, ни красотой оформления. Она выглядит, скажем так, намного «проще» общегосударственного российского разменного серебра, да и изготовлена небрежнее. Проба в целом ниже, чем у общероссийского размена, и «гуляет» в широких пределах, более того, очень велики различия в весе отдельных экземпляров. Зато размером они больше общегосударственных и весом тяжелее, то есть по внешней видимости выглядят «внушительнее», что немаловажно для осуществления их «прокламативной функции», иначе говоря, для роли политического плаката. Ясно видно: производство таврической монеты наладили в спешке, не имея под руками ни качественной техники, ни высоких профессионалов-монетариев. Элементы оформления относительно скудны: вензель государыни, номинал, буквы «ТМ», выпуклые точки для слепых (по количеству копеек) и надпись, состоящая из нескольких слов, — вот и всё, что можно увидеть на таврической монете. Но надпись несёт в себе идеологический смысл, который полностью оправдывает эмиссию и придаёт ей державный смысл, более того, искупает небрежность производства. Итак, на аверсе таврической монеты отчеканено: «Царица Херсониса Таврическаго». Это означает: Екатерина II объявляет всему свету, что в Крым она пришла не как завоеватель и подавно не как преемник татарских ханов из династии Гиреев. Нет, она явилась как наследник «греческих» православных царей и как освободитель земли, на которую более полутора тысяч лет назад легла печать христианства. Таким образом, армия и флот России во главе с императрицей Екатериной на таврической монете всего в нескольких словах манифестируются как сила, которая восстанавливает древнюю справедливость и древнее право христианской цивилизации на Крым, отобранное в результате исламской экспансии в XV столетии.
Конечно, это была необходимая декларация. Тем более в условиях преддверия новой войны с османами, когда очень хорошо ощущалась близость очередной волны масштабных боевых действий, очередного раунда борьбы за Крым. Твёрдость хозяйки и госпожи Крыма, Екатерины II, должна была произвести впечатление и на представителей Европы, и на местное население в духе: если у кого-то есть желание схватиться с Россией за Крым или попытаться уговорить Россию, чтобы она отдала полуостров без боя, что ж, всем этим планам будет оказано должное противодействие.
Кроме того, выпуск таврической монеты наглядно показал: хождению монеты крымских ханов, в частности последнего из них, Шахин-Гирея, положен предел; в дальнейшем Российская империя намерена вводить на Крымском полуострове собственную монету.
И действительно, в Феодосии началось производство медной монеты общегосударственного типа. 30 мая 1787 года её производство получило высочайшее одобрение: «Медные монеты, деланные на нашем монетном дворе в Феодосии, есть указного веса и во всем сходственны с монетами, находящимися в обращении в Государстве нашем. Поэтому мы объявляем, что монеты Феодосийского монетного двора должны свободно обращаться во всей нашей империи».
Использовался, как можно убедиться, всё тот же монетный двор, основанный Шахин-Гиреем. Однако изготавливалась там привычная для всего населения России монета, которая в условиях Крыма имела лишь одну, вполне позволительную особенность, а именно обозначение монетного двора. Собственно, прочая российская монета при Екатерине II маркировалась «ЕМ» (Екатеринбургский монетный двор), «ММ» (Московский монетный двор), «СПМ» (Санкт-Петербургский монетный двор), «АМ» (Аннинский монетный двор) и т. п. Совершенно так же на медных монетах Феодосийского монетного двора проставлялась маркировка, использовавшаяся при производстве серебряных донатив: «ТМ», то есть «таврическая монета».
В Феодосии выпускались монеты номиналом в 5 и 2 копейки. Притом 2 копейки — настоящий большой раритет (всего 60 тысяч экземпляров тиража), да и пятак встречается в массе российской монеты Екатерининской эпохи нечасто (1,14 миллиона экземпляров). Любопытно, что несколько увеличившееся количество его экземпляров на нумизматическом рынке в последние лет десять — пятнадцать объясняется прежде всего активностью самодеятельных «археологов» с металлоискателями в руках.
Очевидно, выпуск «тээмок» должен был показать, что Российская империя, осуществив средствами монетного дела политическую декларацию, после этого приступала к утверждению в Крыму повседневной практики изготовления обычной монеты, какая ходила во всех губерниях.
Всё, Крым — Россия, монеты Крыма — те же, что и у всей остальной России.
Имелся, разумеется, и чисто экономический мотив: завоз общегосударственной медной монеты, крупной и тяжёлой, очевидно, должен был столь дорого обойтись казне, что решено было организовать её эмиссию на месте, благо общее «обустройство» монетного дела произвёл ещё Шахин-Гирей, а медь собирались закупать относительно дёшево у турок.
«Тээмки» выпускались недолго: лишь в 1787 и 1788 годах. В дальнейшем их производство пришлось прекратить, и более оно не возобновлялось: Крым «напитывался» монетой, изготовленной на других монетных дворах империи. Причины имеют хозяйственную природу. Потоки дешёвой турецкой меди иссякли с началом Второй русско-турецкой войны екатерининского царствования (1787–1791), а завоз старой российской монеты (легковесных пятикопеечников-«крестовиков») для перечекана, как видно, сам по себе представлялся дорогим удовольствием; плюс на монетном дворе хронически не хватало дров и рабочей силы. В итоге производство пятаков и двухкопеечников велось низкими тиражами и не дало возможности окупить работу монетного двора. Иными словами, Феодосийский монетный двор принужден был работать в убыток.
На этом история Феодосийского, или, иначе, Таврического, монетного двора завершилась. Впоследствии оборудование его было вывезено. Для нумизматики это важные факты, но для политической истории Крыма в составе Российской империи большее значение имеют два других. Во-первых, с 1788 года территория полуострова денежно полностью обеспечивалась продукцией иных монетных дворов Российской империи, без каких-либо особенностей, касающихся специфики Крыма. Во-вторых, вторая русско-турецкая война окончилась победой России, в силу чего Турции пришлось отказаться от притязаний на Крым.
Следовательно, какие-либо иные политические манифестации с использованием звонкой монеты оказались просто не нужны.
Дмитрий Володихин Использованы фотографии монет из коллекции автора
Статья была опубликована: Володихин Д.М. Феодосийский монетный двор как инструмент идеологической борьбы за Крым в 1780-х годах // Андреевские научные чтения. Сборник статей к 290-летию со дня рождения императрицы Екатерины II / ред.-сост. М. М. Тренихин. — М. : ГМЗ «Царицыно», 2021. С. 173–180.
Крымские монеты. К вопросу о датировке и атрибуции аспров с большой литерой «Т»
Копейный ездец: символ Московской государственности на монетах
Непопулярная тема. Монеты Крымского ханства
__________________
