Мы читаем Алексея Степанова уже тридцать лет. Но знаете ли вы, коллеги, что Алексей Борисович — не только исследователь, победитель архивов и популяризатор, но и сам страстный коллекционер?

Не каждый исследователь — коллекционер,
но каждый коллекционер — исследователь

Сегодняшняя встреча с Алексеем Борисовичем Степановым (А.Ст.) организована редакцией Sammlung/Коллекция. Для встречи выбрали название «Не каждый исследователь — коллекционер, но каждый коллекционер — исследователь», определяющее отправную точку беседы. Нам приятно снова встретиться и поговорить о коллекционировании и пригласить всех вас, если будет интересно, подготовить вопросы Алексею Борисовичу для нового интервью.

Алексей Сидельников (А.С.)
Михаил Тренихин (М.Т.)

М.Т.: Можно ли Вас назвать страстным коллекционером? Или это от случая к случаю?

А.Ст.: Я отношу себя к категории «страстных» коллекционеров, для которых коллекционирование является не легким увлечением, не хобби, а делом всей жизни. Но, всё-таки, не как у лермонтовского Мцыри:

«Я знал одной лишь думы власть.
Одну, но пламенную страсть:
Она, как червь, во мне жила,
Изгрызла душу и сожгла».

То есть, не до умопомрачения, когда желание любой ценой пополнить коллекцию стоит выше семьи, человеческого общения, работы, наконец. Мне подобные фанатики не раз встречались.

А.С.: Как давно проявляли страсть к собиранию чего-либо? Значки, фантики, марки, железные дороги? Что стало с этими коллекциями? Они повлияли на определение основного увлечения, а может быть и жизненного пути?

А.Ст.: Сколько себя помню, я всегда что-то собирал: почтовые марки, спичечные этикетки, монеты. Но на первом месте была военная символика, знаки различия, предметы униформы. Почему именно это? Видимо потому, что с раннего детства я мечтал стать военным. К 13-ти или 14-ти годам эта тема становится для меня основной, а остальные «коллекции» (если этот термин подходит к накоплению определённых предметов) ушли в небытие.

А.С.: Вы помните первый экспонат в коллекции?

А.Ст.: Мне было, наверное, лет шесть, когда один бывший военный, друг моих родителей, подарил мне свою парадную фуражку. С нее, по сути, все и началось. А так как таких знакомых у нас было немало (родители работали в «оборонке»), то пополнение пошло быстро. Когда мне стукнуло 8 лет, мы переехали на Фрунзенскую набережную в Москве, в дом, первый этаж которого занимало ателье по пошиву военной одежды — легендарный 43-й ЦЭПК[1] (позже, в начале 1970-х, он переехал в специально построенное для него здание на Комсомольском проспекте). Вот где был настоящий «Клондайк»! Рядом с моим подъездом в полуподвальном помещении располагалась сапожная мастерская, работник которой собирал споротые генеральские и маршальские погоны, чтобы их не отправили в утиль вместе с мундирами и шинелями. Ведь, как раньше было? Заказывал, например, некий генерал или маршал новый китель, с него снимали мерку (на многих «завсегдатаев» комбината они хранились у закройщиков), а после пошива и примерки прежний китель он оставлял там же). Иногда и просто погоны «обновляли» — нашивали новые. Вот старый сапожник и забирал себе эти «трофеи». Не знаю, почему он ко мне так проникся, но в первый же раз отдал обувную коробку, целиком забитую такими раритетами, которые в то время вот так, запросто, найти было невозможно.

Но что-то из ателье попадало и на помойку, где я и привлечённые «волонтёры» — мои дворовые друзья нередко находили удивительные вещи. Например, один раз моей добычей стал ветеранский знак, изготовленный из латуни, с горячей эмалью и с подкладкой, обтянутой алой шёлковой тканью, на обратной стороне которой было каллиграфическим почерком написано: «Бывшему командующему Южным фронтом генералу армии И.В. Тюленеву от Совета ветеранов 99-й Винницкой стрелковой дивизии» (!). Он был «забыт» в нагрудном кармане на подкладке — всё что осталось от кителя генерала.

А.С.: О выборе темы, почему период с 1917 (или не только?).

А.Ст.: Я пытался собирать и знаки различия Российской императорской армии, но рынок военного антиквариата в СССР в 1960-х — 1970-х годах был абсолютно иным, чем сейчас — русские воинские реликвии были доступны лишь узкому кругу коллекционеров, таким как Александр Михайлович Авербах, Игорь Всеволодович Можейко, Марат Викторович Порай и некоторым другим, включая одного из старейших советских коллекционеров русской милитарии, историка и библиофила Александра Михайловича Макарова. И, конечно, нельзя забывать, что за это можно было и пострадать вплоть до «посадки». Такие случаи известны.

Поэтому все как-то само собой и определилось.

Что касается перечисленных мной людей, то мне повезло не только познакомится с ними, но и общаться, бывать в гостях, обмениваться, иногда выпивать… А.М. Авербаха вообще считаю своим наставником в коллекционировании. Ну, а по неопубликованным работам А.М. Михайлова, которые после его кончины осели в «Ленинке», я постигал азы униформологии.

М.Т.: О любимых предметах — элементы униформы, эскизы (может что-нибудь ещё?). Почему захотелось обладать именно такими предметами? Это случайное приятное совпадение, или же постоянный многолетний поиск?

А.Ст.: Вы знаете, для меня любой предмет коллекции дорог. Просто среди них есть редкие и уникальные предметы. И это не только нарукавные знаки, звезды и эмблемы времен Гражданской войны или погоны генералиссимуса или маршалов, но и, например, погоны и погончики курсантов военно-морских училищ периода ВОВ и т.д.

А.С.: Как Вы пришли к тому, чтобы писать статьи по униформологии и издавать журнал «Цейхгауз»?

А.Ст.: В советское время материалы, посвященные истории униформы, были не в почёте. Тот же Военно-исторический журнал был практически полностью посвящён разбором сражений ВОВ и биографиям советских полководцев. Конечно, небольшие заметки, вскользь затрагивающие военную символику, изредка появлялись, но это была капля в море. Я писал небольшие заметки о том, как искажают военную форму и правила ношения наград в художественных фильмах и отправлял их в ВИЖ. К тому времени, я считал себя уже неплохим специалистом по советской униформе (с иронией). Ну, а как ещё: ведь, благодаря дедушке, я получил из библиотеки Управления делами Совмина СССР книгу О.В. Харитонова «Иллюстрированное описание обмундирования и знаков различия Советской Армии, 1918 — 1958», которую полностью переписал в 96-листовую тетрадь формата А-4 и перерисовал под кальку и затем раскрасил все рисунки (!). Своими письмами я, видимо, так «достал» редакцию ВИЖа, что одна из таких заметок была опубликована в 1975 г. в журнале в рубрике «Нам пишут».

А ещё в середине 1970-х газета «Неделя» начала публикацию небольших статей А.М. Авербаха, рассказывающих о регалиях русской армии. Это был реальный прорыв, по моему мнению, возрождение отечественной униформологии фактически на официальном уровне. После очередной статьи Александра Михайловича я отправил письмо в редакцию «Недели», в котором написал, что очень интересуюсь историей военной формы и хотел бы встретиться с автором. Фантастика, но через два или три месяца я получил ответ, в котором говорилось, что Авербах готов меня принять, и прилагался его телефон. Визит к нему домой и показ коллекции сыграл в моей судьбе решающую роль. Кстати, спустя лет 20, уже в середине 90-х, я вновь встретился в Александром Михайловичем, напомнил ему про ту далёкую историю и сказал спасибо. Он был поражён…

Но именно с того времени, с середины 70-х, зародилась, казалось бы, несбыточная мечта о некоем специализированном издании.

Уже будучи офицером, в начале 80-х, я познакомился с Владимиром Передерием, а затем и с другими энтузиастами — Петром Космолинским, Алексеем Васильевым, Роберто Паласиос-Фернандесом, Александром Дерябиным, с которыми мы решили делать журнал. «Перестройка и гласность» в данном случае сыграли свою положительную роль. Так родился «Цейхгауз» — ныне «Старый Цейхгауз», который в 2021 году отметит 30-летие с момента выхода первого номера.

Журнал «ЦЕЙХГАУЗ». 30 лет!

Журнал «Цейхгауз» №1

М.Т.: Вы организовали Первую европейскую униформологическую конференцию. Какие у неё основные задачи? Сложно ли было найти сподвижников?

А.Ст.: Изучение практически любого предмета, включая униформологию, вексилологию, фалеристику и геральдику, предполагает работу с зарубежными источниками или общение с зарубежными музеями, архивам, исследователями и коллекционерами — Вы это знаете не хуже меня.

«Чужой язык есть оружие в жизненной войне» — это высказывание Карла Маркса запомнилось мне ещё со школьной скамьи, и им я руководствуюсь до сих пор.

С зарубежными коллегами — коллекционерами и исследователями из ГДР — я начал общаться ещё во время службы в Берлине. В 1984-м я познакомился с офицером-пограничником Клаусом Вальтером, который жил по соседству со мной. Это был выдающийся коллекционер знаков различия «вооружённых органов» ГДР, который уже после объединения Германии, в 1993 году издал двухтомный каталог по этой теме. К сожалению, вскоре он ушёл из жизни — сердце не выдержало гонений со стороны властей ФРГ в отношении бывших военнослужащих и сотрудников госбезопасности.

А после выхода 1-го номера журнала «Цейхгауз» в 1991 году нам стали поступать письма от коллекционеров из разных стран Европы и Северной Америки, с которыми завязалась переписка и дружба на многие годы.

Идея собрать вместе специалистов-униформологов из разных стран волновала меня очень давно, и, наконец-то, в 2019 году удалось осуществить эту мечту. Конференции предшествовала большая подготовительная работа. К сожалению, по разным причинам не все из тех, кто был приглашён на это мероприятие, смогли приехать в Брюссель. Самыми представительными были делегации из России и Германии, другие страны были представлены 1-2 участниками. Но главная цель встречи, которая состоялась 19-20 ноября в Королевском музее армии и военной истории, была достигнута.

Во-первых, мы лично познакомились друг с другом, во-вторых, произошел плодотворный обмен опытом униформологических исследований, в-третьих, были достигнуты договорённости о реализации совместных проектов, в частности, издание каталогов русских военных реликвий, находящихся в зарубежных музейных собраниях. В настоящее время работа над одним из них, посвященном коллекции датского Военного музея, подходит к финалу. А впереди — каталоги военных музеев Сербии, Бельгии, Стокгольма…

Но главное достижение конференции заключается в том, что мы теперь запросто общаемся с коллегами, которые помогают в получении изображений тех или иных предметов униформы и портретов, а также, что немаловажно, информации.

А.С.: Кто эти люди — униформологи? Независимые исследователи, или же люди на должностях при ведомствах? Спрашиваем, потому что в мире появилась тенденция к дурновкусию в форменной одежде. Прислушиваются ли люди, подписывающие указы о новой униформе, к мнениям специалистов?

А.Ст.: Униформологи — это сообщество глубоко увлечённых и преданных своему объекту исследования людей самых разных профессий, среди которых есть военные, врачи, инженеры. Как ни странно, людей, имеющих историческое образование, в униформологии не много.

Говорить о всеобщей тенденции к дурновкусию в униформе можно долго, и мы (я имею в виду Россию) в этом в первых рядах. Предлагаю оставить это на будущее, а сейчас остановиться на нашей стране.

Все ведущие отечественные специалисты в различных областях униформологии никоем образом не связаны со структурами, отвечающими за разработку форменной одежды. Более того, их сейчас не привлекают даже в качестве консультантов. А, ведь, это практиковалось в первой половине 90-х. Например, при создании особой парадной формы Президентского полка, к разработке которой были привлечены известные уже в то время иллюстраторы Олег Пархаев (который и является автором этой униформы) и ныне покойный Павел Липатов. В то время я, будучи заместителем начальника Отдела военной геральдики и символики Историко-архивного и военно-мемориального центра Генштаба, курировал данный проект.

Верхом цинизма, на мой взгляд, явилось привлечение к разработке военной формы Юдашкина. Трудно представить, чтобы королева Елизавета II предложила бы, например, знаменитым британским модельерам Ли Александру Маккуину или Вивьен Вествуд переработать униформу гвардейских полков… А у нас почему-то решили, что кутюрье, до этого специализировавшийся на дамских нарядах, может создать мундир. Что из этого получилось, мы можем наблюдать сегодня. Одна форма Почётного караула чего стоит!

А.С.: Удобство за счёт красоты в форменной одежде — это сегодняшнее, или такая дихотомия встречалась в другие исторические периоды? Можете припомнить удачи и неудачи советской форменной одежды?

А.Ст.: Полевое обмундирование по определению должно быть удобным, чего нельзя было сказать о советской форме, существовавшей до середины 1980-х. Она, в какой-то степени, была красивой, но неприспособленной для боевых действий. И только Афганистан внёс свои коррективы. Мне сложно судить, но, полагаю, что современная российская полевая форма и удобна, и выглядит не хуже, чем у вероятного противника.

М.Т.: К сиюминутному. Недавно Вы опубликовали в Фейсбуке неожиданный пост, посвящённый Вашей персоне. Там среди прочего сказано, что Вы — дипломат с неограниченными полномочиями. Можете прокомментировать, что такое неограниченные полномочия?

А.Ст.: Думаю, что не стоит обращать внимание на оголтелых идиотов, которые организовали травлю своего соотечественника лишь только за то, что тот, уважаемый и признанный специалист, выступал против фальсификации истории национального костюма и откровенной глупости. Для таких типчиков все средства хороши. Вот они и ухватились за нашу совместную статью, посвящённую обмундированию черноморских казаков, затем за мою биографию. Так я стал другом Путина и дипломатом с неограниченными полномочиями. На самом деле всё гораздо проще — я, действительно, нахожусь на дипломатической службе и являюсь советником Постоянного представительства России при ЕС по вопросам антинаркотического сотрудничества.

М.Т.: Снова к сиюминутному. Недавно прочли, что совершенно нейтральные посты о выходе журнала «Старый Цейхгауз» Фейсбук удаляет. Но ведь удаляют вручную модераторы? Как Вы думаете, в чём причина?

А.Ст.: Это надо у них спросить. Не секрет, что русскоязычный сегмент ФБ курирует команда, состоящая целиком из граждан Украины. Мы пытались выяснить причину удаления постов о выходе очередного номера «Старого Цейхгауза», но ответа так и не получили.

А.С.: Свободное время посвящаете изучению новых архивных данных? Или пишете книги? А может быть ходите в музеи?

А.Ст.: Пишу статьи для «Старого Цейхгауза», работаю над книгами (а их сейчас в работе три), как зам. главного редактора журнала составляю планы номеров, собираю и редактирую статьи. С музеями сейчас сложнее из-за пандемии. Но за время пребывания в Бельгии практически всё посетил. В Королевском военном музее бываю часто, но сейчас в основном, по работе, для встречи с бельгийскими коллегами.

М.Т.: Много лет живете в Брюсселе, чем этот город интересен в культурном отношении для Вас?

А.Ст.: Брюссель — город относительно небольшой, и местами очень уютный. Кроме всемирно известных достопримечательностей, таких, как Большая площадь (Grand Place / Grote Markt), или Парк 50-летия, здесь есть много мест, где можно часами бродить по небольшим улочкам и любоваться стоящими вдоль них домами.

А.С.: Ещё раз лично и перед читателями хотим выразить Вам благодарность за сотрудничество и возможность публиковать материалы «Старого Цейхгауза» в нашем журнале, в том числе с Вашими дополнениями и уточнениями, которые появились с момента публикации. То есть, Ваши труды всегда актуальны и востребованы.