Уступим японцам Дальний восток, Сахалин, Курилы и часть КВЖД — предложения во время Первой мировой войны. Знаете об этом? «Петербург запросил один миллион новых Арисак, а в ответ пообещал уступить часть КВЖД»…
Как самураи «помогли создать» русский автомат или Арисака как оружейная россика
Начнём эту историю с того, как японская армия вооружалась современным стрелковым оружием. Всё началось при императоре Муцухито, время правления которого (1868-1912), называлось эпохой Мэйдзи, что переводится как «Просвещённое царствование».
Муцухито действительно был просвещённым правителем, открытым всему передовому и окончательно прекратил изоляцию Японии от внешнего мира, положив конец феодальной эпохе сёгунов и вражде самурайских кланов, истощавшей и без того небогатую страну. По уровню осуществлённых им реформ его справедливо можно назвать японским Петром Великим.
Одной из первоочередных задач, Муцухито видел создание армии и флота по европейскому образцу, без чего, как он считал, невозможно было на равных конкурировать с ведущими державами. В его правление появилась армия, одетая в европейские мундиры, оснащённая европейским оружием и подготовленная европейскими инструкторами. Мы уже показывали кадры из фильма «Последний самурай», когда рассказывали о картечницах доктора Гатлинга, расстрелявших самурайскую конницу. Эпизод относится к Сацумскому восстанию самураев, недовольных лишением их привилегий. В реальности самураев под предводительством Сайго Такамори (а не князя Кацумото как в кино) расстреляли из французских винтовок Гра и картечью из орудий Круппа. Но Муцухито был великим императором, он пошёл дальше простых закупок европейского оружия, и приказал создать свое собственное по лучшим мировым образцам. А приказ императора в Японии – дело святое, поскольку там император – воплощение бога на Земле (а не просто помазанник Божий, как например, император всероссийский). Вот за этого-то японского бога и шли в лобовую атаку на русские пулемёты японские солдаты с криками «Банзай», самураи-офицеры делали сеппуку (известное у нас как харакири), чтобы спасти свою честь от позора поражения и плена, а позже камикадзе направляли свои самолёты и человеко-торпеды на врага. В 1946 году американцы вынудили императора признать, что он просто человек, которому, естественно, ничто не чуждо. После этого японские императоры перестали носить военный мундир, а стали заниматься мирными делами, например, океанологией и поэзией.
Но повествование наше начинается с 1877 году. За год до этого для закупок стрелкового оружия – винтовок системы Гра, необходимых для подавления самурайского бунта, во Францию отправился майор Мурата. Он проанализировал увиденное им в Европе и в результате была разработана винтовка калибра 11 мм с длиной гильзы патрона в 60 мм, сочетавшая в себе качества винтовок Гра и голландской винтовки Бьюмонта, получившая в Японии название «тип 13» по 13-му году эпохи Мэйдзи. Потом были модернизации «тип 18» и «тип 22», в результате чего калибр уменьшился до 8 мм, а винтовка получила подствольный магазин на 8 патронов с 2,4 г бездымного пороха, обеспечивающего скорость пули весом в 15,9 г в 612 м/сек. Был и карабин с более коротким стволом (скорость пули на выходе из дула в 590 м/сек). Вроде неплохие характеристики, и майор Мурата стал уже генерал-майором, но японо-китайская война показала, что подствольный магазин трудно снаряжался по одному патрону и калибр был все же крупноват для мелких японцев, поэтому полковник Токийского арсенала Нарякира Арисака задумался о создании новой винтовки, адаптированной именно под японских солдат.
Мы уже подчёркивали в предыдущих статьях, что создание любого образца стрелкового оружия, будь то винтовка, револьвер или пистолет, всегда идет под конкретный патрон, что даёт право говорить о системе оружие-боеприпас. И с винтовкой Арисака это было не исключением. Полковник решил еще раз уменьшить калибр оружия и навеску пороха в патроне. Самым маломощным винтовочным патроном в то время был боеприпас к итальянской винтовке системы Каркано калибра 6,5 мм. Но Арисака все равно уменьшил пороховой заряд в гильзе со стандартного 2,7 г до практически 2 г (зато это был лучший на то время пластинчатый нитроцеллюлозный порох). И, что самое главное, он производился в Японии, как и чуть позже знаменитая «шимоза», названная по имени японского инженера Симосэ (у японцев вообще нет буквы «ш» в европейском произношении – это свистящий звук между «с» и «ш», ближе к первому – поэтому нет никаких «суши» и «Мицубиши» — это калька с английского).
Арисака с 16-ти лепестковой хризантемой
Патрон получился очень компактным, с гильзой 6,5 х 51 мм, которая, по моде того времени, была с длинной тупоконечной пулей, скорость которой составляла 725 м/сек. Закраина-фланец гильзы выступала всего на 0,3 мм (у мосинской гильзы втрое больше) – мы уже говорили о необходимости обтюрации при не очень высоких технологиях конца XIX века, так что можно сказать, что в области технологии производства стрелкового вооружения японцы нас обогнали. Небольшой заряд практически не давал отдачи, способствовал уменьшению колебаний оружия, повышая точность стрельбы, и не давал громкого шума выстрела и значительной вспышки пламени на срезе дула.
Назвали новую винтовку тип «30» по 30 году правления императора – был 1897 год, когда её приняли на вооружение. На патроннике новой винтовки красовалось клеймо в виде 16-лепестковой хризантемы – личной эмблемы императора, повторять которую без разрешения было нельзя (вот с 15 или 17 лепестками – можно…).
У винтовки системы Арисака были ещё интересные особенности: например, крышка ствольной коробки двигалась вместе с затвором, что защищало патронник от попадания влаги и грязи; удачным был и рамочный прицел, магазин с шахматным расположением патронов не выступал из деревянной ложи; толщина ствола была максимальной у ствольной коробки и уменьшалась к дулу, что облегчало винтовку. Оружие было снабжено удобным предохранителем. В общем, винтовка получилась очень изящной и облегчённой, что соответствовало антропометрическим особенностям японцев. Отдача при выстреле была незначительной, мушку не бросало, что вместе с удобным рамочным прицелом обеспечивало точность прицеливания. В 1905 году патрон стал снаряжаться остроконечной пулей весом 8,9 г, заряд пороха увеличили до 2,15 г, что дало скорость пули в 760 м/с («тип 38»).
Тогда же был принят на вооружение карабин, а в 1938 году — снайперская винтовка.
Были разработаны боеприпасы с трассирующей, зажигательной и бронебойной пулей (отличие в цветах полосок на пуле).
Винтовка имела отъёмный длинный штык клинкового типа, носившийся на поясе в ножнах-подвесе (настоящее холодное оружие, согласно японским традициям). Конечно в штыковом бою японцы проигрывали русским (масса бойца не та и сила удара тоже), но ложа Арисака была больше приспособлена для штыкового боя, чем, скажем, у винтовки Маузера. Арисака напоминала ложей русскую трёхлинейку. Пристрелка винтовки всегда была без штыка. Только вот во время японо-китайской войны 1939 года выяснилось, что японская бронебойная пуля «тип 30» не пробивала противопульную броню китайских танкеток английского производства (а бронебойная пуля Мосинки, а их, взятых в качестве трофеев Русско-японской войны, в арсеналах хранилось немало, делала это с лёгкостью из-за мощного патрона). Поэтому японцы пошли по пути увеличения калибра по типу русской трёхлинейки, но взяли за основу 303-й английский бесфланцевый патрон (иначе, если бы был русский фланец-закраина, осложнилась бы работа механизма подачи патронов из магазина – это японцы «просекли» сразу, не став мучиться, как наши оружейники Токарев и Симонов с мосинским патроном в своих автоматических винтовках и карабинах).
Арисака уже 24 года как умер, поэтому работы шли без него. Изменения, как видите, были кардинальные – по сути это уже была новая система оружия, по калибру и боеприпасу схожая с мировыми образцами. Заряд пороха опять увеличили до 3,1 г (японцы, видимо, стали покрепче с годами и переносили отдачу оружия лучше). Патрон получил название 7,7 х 58. А винтовка стала называться «тип 99» только на этот раз отсчёт шёл не по годам от начала эпохи Мэйдзи, а от основания японского государства первым императором Дзимму (согласно легенде — в 660 году до н.э. и 1939 году был по-японски 2599 год), но официально, в честь её создателя, продолжала именоваться «Арисака».
Хорошо, скажете вы, а почему в названии статьи сказано про русский автомат? Дело в том, что Арисака имеет довольно обширную русскую историю, делающую её некоторой «россикой» среди иностранного оружия, пользуясь термином, принятым в среде фалеристов.
В Первую мировую Россия и Япония были союзниками. И надо же было так случится, что уже в 1914 году русская армия начала испытывать винтовочный и патронный «голод». После того как пять миллионов вчерашних крестьян поставили под ружьё, выяснилось, что всем банально не хватает винтовок – и это несмотря на то, что единственной специфической наградой в Первую мировую в России была медаль «За труды по отличному выполнению мобилизации». То есть мобилизацию провели отлично, а воевать вдруг нечем. Тут впору не медальки раздавать, а военному трибуналу заседать. Но, царь у нас был добрый и бесхарактерный, и с этого-то всё и началось, как известно. Ведь незадолго до начала войны более 180.000 новых винтовок Мосина-Нагана было продано за границу и мобилизационные запасы ещё и сократили на 300.000 стволов (и это тогда когда вся Европа, не скрываясь, готовилась к войне!). Просчитывая потребность в стрелковом оружии в будущей войне, Генштаб определил её в 60.000 ежемесячно. Но через два месяца войны, мобилизовав все имеющиеся ресурсы, три русских оружейных завода выпускали только 44.000 винтовок ежемесячно. Кинулись было расконсервировать в арсеналах старые берданки – до 1910 года их на складах было почти миллион. И здесь опять – большинство продали, переделали в охотничьи, а остатки переплавили. Разместили заказы у союзников на заводах Ремингтона и Вестингауза – но они больше были заняты своими национальными заказами и союзнические шли во вторую очередь (так и выпускали их мелкими партиями до 1917 года – а основная часть так и осталась за границей). В ноябре 1914 года дефицит винтовок составил 870.000 (все эти данные по выпуску винтовок и поставкам оружия в Первой мировой войне взяты из «Военного обозрения» №10 от 04.02.2015 – желающих прочитать более подробно отсылаем к первоисточнику) и каждый месяц войска теряли на фронте до 200.000 винтовок. Стало ясно, что ещё чуть-чуть и в бой пойдём с черенками от лопат (как у режиссера Михалкова). Надо сказать, что Германия до войны производила винтовок всего 25.000 в месяц, но с началом боевых действий увеличила их выпуск в 10 (!) раз.
Закупать оружие иностранных систем было невыгодно – ведь одновременно надо закупать и боеприпасы к нему, а «уникальная» русская гильза мосинки была только у нас… Поэтому кому-то в Генштабе пришла в голову идея – выкупить у Японии доставшиеся ей в качестве трофеев 100.000 мосинских трёхлинеек – и в Токио был направлен генерал-майор Гермониус. На вопрос о русских трёхлинейках японцы ответили, что их давно утилизировали (слукавили, как всегда, из чего же они по китайским танкеткам через 20 лет палили?) и предложили купить винтовки с патронами, сделанные фирмой Мицуи для Мексики (но не выкупленные ей). Таких винтовок было 35.000 и 27 миллионов патронов к ним (интересно, что этот патрон был одинаковым с сербским). Цена была в полтора раза ниже Мосинки и русское правительство согласилось их купить (а вдруг сербским братьям понадобятся, а пока вооружили «мексиканками» 2 свежих дивизии). Воодушевлённые «гешефтом» японцы решили сбыть еще один залежалый товар и предложили выкупить из арсеналов Арисаку 1897 г – «тип 30» — их было 200.000 и 125 патронов на каждую (правда, с истекшим сроком годности). Цена была умеренная – вдвое дешевле русской трёхлинейки уже вместе с доставкой во Владивосток… И контракт на 4.5 миллиона рублей золотом подписали. Конечно, этого все равно не хватало фронту и Гермониус выгреб уже самое старьё из японских арсеналов, как он сам описал «весьма сомнительного достоинства», ещё 85.000 винтовок и 22 миллиона патронов к ним (старые, с тупоконечной пулей). А Петербург требовал всё новых поставок из Японии, и хитрые японцы вновь воспользовались слабостью русских. Дело в том, что они в очередной раз предъявили ультимативные требования Китаю о режиме наибольшего благоприятствования в торговле и предоставления военных баз, что было сделано с молчаливого согласия России. За поддержку в китайском вопросе Япония предложила 100.000 новых Арисак «тип 38» (по цене вдвое выше)… и Петербург согласился!.. А дальше больше – Петербург запросил 1 миллион новых Арисак, а в ответ пообещал уступить часть КВЖД и намекнул насчёт северного Сахалина. Премьер–министр Японии Окума Сигэнобу заявил русскому послу в Токио, что Япония готова обеспечить оружейные поставки и взять на себя «охрану» дальневосточных территорий России – то есть попросту подарить Японии весь Дальний Восток (вам ничего это не напоминает?). Надо отдать должное русскому послу – он категорически отказался даже от ведения подобных разговоров.
Тем не менее, 22 русские дивизии на германском фронте были вооружены японским оружием. Патроны к Арисакам производились и в Англии – Россия получила их почти полмиллиарда. Всего патронов к Арисакам было закуплено 800 миллионов, винтовок — 870 .000 – это четверть от всех заграничных заказов Российской Империи. То есть, патронов калибра 6.5 мм в России хватало, да и петроградский завод наладил, в конце концов, их выпуск, хотя и сравнительно немного – 200-300 тысяч патронов в месяц.
После войны Арисаки широко использовались в РККА, например, ими были вооружены латышские стрелки в Кремле.
Теперь настало время рассказать, как патрон к Арисаке способствовал прогрессу русской оружейной мысли. И здесь мы обратим внимание на деятельность выдающегося конструктора-оружейника Владимира Григорьевича Фёдорова, основоположника и теоретика автоматического огнестрельного оружия в России, предугадавшим пути его развития, автора фундаментального труда «Автоматическое оружие», инженера, которого считали своим учителем советские конструкторы Дегтярёв и Шпагин.
Сразу после окончания русско-японской войны капитан Фёдоров предложил идею переделки трёхлинейки Мосина в автоматическую винтовку. Иногда считают, что Фёдоров был простым армейским капитаном-самоучкой и «своим народным умом» дошёл до идеи автоматики. Особенно эта идея муссировалась в СССР, когда нужен был национальный приоритет во всём и предпочтение отдавалось выходцам из народа. Так вот Владимир Григорьевич, конечно, не был аристократом (отец его занимал сравнительно скромную должность смотрителя училища правоведения), но поступив в Михайловское юнкерское училище и получив по окончании в 1895 году погоны подпоручика, Владимир Фёдоров получил и личное дворянство по законам Российской Империи. Послужив некоторое время в войсках, В.Г. Фёдоров в 1897 году поступил в Михайловскую артиллерийскую академию, которую закончил в 1900 году. Талантливый военный инженер-оружейник получил назначение в оружейный отдел Артиллерийского комитета. С этого времени и началась его конструкторская работа (хотя вначале её пришлось сочетать с «перекладыванием бумажек»). В 1905 году молодой конструктор предложил проект переделки трёхлинейки Мосина в автоматическую самозарядную винтовку. Однако, уже на этом этапе капитан Фёдоров понял, что существовавший патрон с фланцем-закраиной затрудняет автоматическую подачу патронов и ведёт к их перекосу при автоматическом заряжании, то есть к отказу всей автоматики. И, самое главное, он приходит к выводам об излишней мощности патрона трехлинейки. Анализируя данные баллистики, а также отчёты военных врачей из опыта прошедшей войны, конструктор пришёл к мысли о практически одинаковой убойной силе японских патронов калибра 6,5 мм и наших, калибра 7,62. А тогда зачем излишний пороховой заряд, который разбивает автоматику, сбивает прицел у стрелка, увеличивает вес оружия и боеприпасов? И Фёдоров разрабатывает свой собственный облегчённый патрон калибра 6,5 мм, а затем и 7 мм, причём патрон 6,5 мм существовал в 5-ти вариантах!
Остроконечная пуля нового боеприпаса имела улучшенную баллистику, а гильза имела кольцевую проточку, что способствовало её экстракции и перезарядки оружия без задержек и перекосов. Но конструктор пошёл дальше – он не стал останавливаться на новом боеприпасе для старой винтовки, а создал (первым в мире!) принципиально новую систему оружия, предложив то, что через некоторое время назовут автоматом (а в других странах – штурмовой винтовкой). Прототип был готов в 1911-м году, а в 1913-м конструктор представил новое оружие на испытания, которые успешно выдержал. Комиссия приняла решение о продолжении испытаний (всё же было выявлено около 1% задержек) для чего произвести на Сестрорецком заводе по 10 автоматических винтовок Фёдорова калибром 6,5 и 7 мм с достаточным количеством патронов к ним. Казалось бы, ещё немного и в войска начнёт поступать новое оружие. Но не тут-то было, гладко всё бывает только в фантастической беллетристике про «попаданцев», где каждый из них тут же мастерит автомат Калашникова, с которым русская армия в 1915 году входит в Берлин. В реальности же с началом Первой мировой войны все конструкторские работы были свёрнуты, а инженеры-конструкторы ГАУ занимались обеспечением выпуска трёхлинеек (см. выше, почему так случилось). Лишь летом 1915 году на полигоне офицерской школы в Ораниенбауме возобновились испытания «самозарядной винтовки Фёдорова». К этому времени удалось собрать 150 винтовок калибра 7,62 и (под патрон с проточкой) только 30 винтовок калибра 6,5 мм. Работы производились стараниями помощника Фёдорова, слесаря-оружейника В.А. Дегтярёва, который сам потом станет конструктором автоматического оружия. Было выявлено преимущество облегчённого патрона 6,5 мм, но самих патронов не осталось. И тут вспомнили о поставках патронов для Арисаки того же калибра. Пришлось лишь сделать несущественные переделки (вкладыш) под японский патрон 6,5 х 51 мм.
Винтовки с этими патронами и завершили войсковые испытания. На испытаниях присутствовал Великий князь Александр Михайлович, который был в восторге от новых «ружей-пулемётов» и заказал 100 автоматов для вооружения авиаторов 10-го авиаотряда для стрельбы по аэропланам врага.
Однако, наряду с достоинствами, практически сразу были выявлены недостатки нового оружия – перегревался ствол после 300 выстрелов, перегрев вёл к деформации и задержкам. Поэтому решено было ограничить ведение огня одиночными выстрелами. Лишь подготовленным стрелкам выдавался отдельно сделанный переводчик огня на автоматическую стрельбу.
Некоторые доработки: воздушное охлаждение ствола решетчатым теплообменником-рубашкой, улучшило положение, и оружие было решено выпустить небольшой партией. В декабре 1916 года лёгким автоматическим оружием (автоматами Фёдорова и пистолетами «Маузер» М1912 была вооружена особая стрелковая рота 189 Измаильского полка). Примерно в это же время подобные подразделения, оснащённые лёгким автоматическим оружием (но это были облегчённые ручные пулемёты) появились в армиях Италии и Германии. Фёдоров, к тому времени ставший уже генерал-майором, добивался размещения заказа на производство автомата на Сестрорецком заводе в количестве 15.000 штук, но сделать смогли только половину. После революции производство автоматов Фёдорова перенесли в Ковров на неподготовленный к выпуску такого оружия завод, где оно выпускалось полукустарным методом. С 1918 по 1925 год выпущено было всего 3.200 автоматов. После этого последовало постановление о прекращении производства и конструкторских разработок автоматических винтовок с движущимся стволом (а в автомате Фёдорова для перезарядки использовался как раз короткий ход ствола). Кроме того, было прекращено производство боеприпасов под иностранные образцы оружия (и, тем более, никаких закупок патронов для Арисак). Автоматы были сданы на склад и о них вспомнили зимой 1940 года, во время Советско-финской войны, когда бойцы РККА испытывали острый недостаток автоматического оружия, наподобие того, чем были вооружены финны. Вот тогда выгребли все со складов без остатка и отправили в действующую армию. Так в бою закончилась жизнь первого в мире автомата, но его разработка дала толчок развитию в СССР целой школы выдающихся конструкторов автоматического оружия.
Ирина и Анатолий Подшиваловы Отдельно благодарим Владимира Подольника (Vladimir Podolnik, Canada, Monreal) за любезно предоставленные образцы
Дьявольская машинка – «сеялка смерти» (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Три линии вместо четырёх (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Трёхлинейный револьвер. Наган (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Пистолет ТТ и его непростая история (Ирина и Анатолий Подшиваловы)
__________________
