Восемьдесят лет назад на реке Халхин-Гол (Халхын Голын) в Монголии произошли события, получившие в СССР вооруженного конфликта на реке Халхин-Гол а в Японии – Номон-ханского инцидента или даже Второй русско-японской войны.
Причиной, как всегда стало обострение политической ситуации в зоне интересов, которую каждая сторона считала своею, а территориально она располагалась в Монгольской Народной Республике, с которой СССР был связан договором о военной помощи. Если немного углубиться в историю, то Монголия в начале XX века представляла собой территорию, которая Циньская империя считала своим вассалом. В 1911 года после революции в Китае, свергнувшей Цинсьскую монархию, Монголия обрела формальный суверенитет и к власти пришло буддийское руководство и феодально-военная верхушка аристократии. Однако вторжение во время гражданской войны в СССР частей под командованием барона Унгерна привело к изменению расклада сил – барон принял буддизм, причем носил имперские генерал-лейтенантские погоны пришитыми в монгольскому халату с орденом Святого Георгия на груди. Славился отчаянной личной храбростью (мог в одиночку проехать город, занятый китайскими войсками и никто не осмелился в него выстрелить, так как прошел слух о том что барон – новое воплощение бога войны). Но, божественное начало не помешало захватить и расстрелять барона вступившим на территорию Монголии частям Красной Армии. В Монголии установилась Советская власть под протекторатом СССР, вплоть до того что НКВД впоследствии расстрелял 11 из 12 членов правительства и уцелел лишь маршал Чойбалсан. То есть, СССР считал территорию Монголии сферой своих интересов. И тут захватившая Манчжурию и учредившая марионеточное государство Манчжоу-Го во главе с императором (!) Пу И, японская империя объявляет ультиматум МНР, согласно которому последней следует отодвинуть границу на 20 км к западу от реки Халхин-Гол. Следует сказать, что демаркация точно не была проведена, существовали карты, где она проходила по руслу реки, но СССР считал, что граница должна проходить на 25 км восточнее. Основание для ультиматума – угроза со стороны войск МНР строительству стратегической железной дороги к границам СССР.
Незадолго до этого японцы проверили на прочность советские войска на озере Хасан, но там практически не использовалось тяжелое вооружение. Здесь же, как мы увидим, была настоящая «война моторов». Стратегически география благоприятствовала японцам – у них под боком была железная дорога, по которой можно было подвозить и снабжать войска, у СССР до места предстоящих боев было 500 км бездорожья. Для СССР, кроме защиты монгольского союзника, сфера интересов продвигалась дальше – в Китай (и здесь также сталкивалась с интересами Японии). Помните популярную в 20-30 годах песню: «бедный китаец, несчастный индус смотрят с надеждой на наш Союз. Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней». И вот настало время показать, что Красная Армия стала всех сильнее в этом регионе мира: появились танки БТ, скоростные бомбардировщики СБ и истребители И-16, и их тоже надо было испытать с бою. Тем более, что в первой половине 30-х годов прошлого века главными вероятными противниками СССР считались Польша и Япония.
Я не буду повторять общеизвестных фактов о хронологии боевых действий, которые легко можно найти, постараюсь упомянуть то, о чём молчит Википедия.
В первой фазе вооруженного столкновения крупных наземных операций не было: ну, напали японцы силами до 300 всадников при нескольких пулемётах на монгольские пограничные посты на сопке Номон Хан, ещё несколько подобных стычек, в результате которых они потеснили войска МНР на 20 км от берега Халхин-Гола (все как в ультиматуме). Но не тут-то было, подошедшее подкрепление оттеснило японцев на исходные позиции. С 1937 года в МНР под командованием комдива Фекленко был развёрнут 57-й особый корпус РККА (двенадцать с половиной тысяч человек, 109 орудий, 266 бронеавтомобилей, 186 танков), основной ударной силой которого с апреля 1939 год была прибывшая из Московского округа хорошо обученная особая мотоброневая бригада с танками БТ-5 и лёгкими плавающими танками Т-37А. Также в МНР базировалась советская авиация: 57-му особому корпусу Фекленко была придана 100-я смешанная авиационная бригада в составе 70-го истребительного авиаполка с 38 истребителями И-15бис и И-16, и 150-й скоростной бомбардировочный авиаполк с 29 скоростными бомбардировщиками СБ (скорость этого ударного самолёта превосходила скорость многих истребителей того времени). Состояние матчасти 100-й авиабригады было неудовлетворительным – самолёты стояли без ангаров, что сказывалось на тканево-деревянной обшивке, техобслуживание было неудовлетворительным. В результате этого 20-го мая из 38 истребителей в воздух поднялась половина самолетов. Состояние лётной подготовки тоже было ужасным: лишь про 40% пилотов можно было сказать, что они хоть как-то занимались боевой подготовкой, состояние дисциплины было из рук вон плохое, руководство самоустранилось. Руководство бригадой оценивалось как «безобразное», а дисциплина в частях как «самая низкая». Лётчики были обучены плохо. Японские же пилоты прошли опыт хорошую подготовку и обучение, имели опыт боёв с авиацией Китая (где практически всегда побеждали, что способствовало подъему морального духа. Дисциплина среди лётно-подъёмного и технического составов была исключительная. Уже с мая активно шла война в воздухе. Первоначально успех сопутствовал японцам – их асы имели больший налет и опыт войны, наши такового не имели, что сразу отразилось на потерях: 15 самолётов против 1-го японского. Видя такую катастрофическую ситуацию, в МНР были посланы лучшие советские асы – ветераны войны в Испании во главе с Яковом Смушкевичем. 22 июня в небе произошёл крутой перелом (заметьте дату – через два года всё повторилось для советской авиации с точностью до наоборот). 23 июня произошёл крупнейший воздушный бой 120 японских самолётов против 95 советских. Японцы потерпели поражение: 25 самолетов против 11 советских (это сбитые по советским данным). Японцы же всё перевернули с ног на голову – сбили 25 советских и потеряли 7 своих. Впрочем, авиационное командование японцев постоянно врало: по их словам, в небе носились тучи советских самолётов даже тогда, когда все они были на земле. Всего в мае-июне по японским данным было сбито 99 советских самолетов и ещё 49 уничтожено на земле. Реально – советская авиация в их донесениях вообще перестала существовать. Кто же тогда летал штурмовать японские позиции, и не давал японским бомбардировщикам делать то же самое с нашими? Видимо, ответ кроется в известном изречении канцлера Бисмарка, что нигде больше не врут как на войне, после охоты и перед выборами. Наши пропагандисты всё же были скромнее – уничтожив перьями только 65 самолётов.
На первом этапе советские сухопутные силы широко в бой не вводились – война объявлена не была. Впрочем, её вообще не объявили, очень даже в самурайском духе: зачем нам эти европейские заморочки? Вот победим, тогда и объявим). Впрочем, с советской стороны в июне «ТАСС был уполномочен заявить» об оказании военной помощи братскому народу МНР в борьбе с японскими агрессорами. 5 июня Фекленко сменил новый командующий — Георгий Жуков. Он начал с крутых мер – снял многих командиров, как не проявивших инициативы и военных знаний. Командующий Дальневосточным фронтом (обратите внимание — фронтом, а не округом), командарм 2 ранга Штерн докладывал Сталину, что Жуков собирался расстрелять 17 старших командиров, но он, Штерн, своей властью отменил эти приказы. Так что закончилось только смещением с постов. Тем не менее, крутые меры сделали свое дело, расхлябанность исчезла, приказы выполнялись как и положено по Уставу: точно и в срок. Все же крутость комдива имела свои пределы. Известен эпизод, когда будущий маршал авиации, а тогда молодой лётчик Арсений Ворожейкин заметил с воздуха колонну войск, но из-за наступавшей темноты не смог разобрать, свои это или японцы. После доклада Ворожейкина Жуков сказал: «Если окажутся наши, завтра придётся вас расстрелять. Можете идти». Ворожейкин ответил: «Тогда расстреливайте сейчас!». Смелый ответ понравился командующему, он посоветовал лётчику не кипятиться, выпил с ним коньяку и отпустил восвояси.
3 июля части генерала Кобаяси форсировали Халхин-Гол и заняли район у сопки Баин-Цаган. Далее японцы двинулись вдоль реки, охватывая советские части. Угрожало окружение со всеми вытекающими последствиями. В этих условиях советская танковая бригада в составе 132 танков БТ-2 и БТ-5, спешно брошенная в бой без поддержки артиллерии и пехоты, отбросила японцев, но сама понесла тяжелейшие потери. До сих пор атака 11 танковой бригады вызывает споры: одни считают это решение безграмотным с военной точки зрения, другие военные историки считают его единственно правильным в сложившейся ситуации.
15 июля 57-й корпус был развёрнут в 1-ю армейскую группу. К середине августа под началом у Жукова находились 57 тысяч человек, 515 самолетов, 498 танков, 542 орудия, 385 бронеавтомобилей. Причём, самолёты поступили новые – истребители И-16 последних модификаций с пушечным вооружением и неплохие высокоманевренные бипланы И-153 (можно сказать, что это высшая точка совершенства среди советских бипланов).
Японские силы, сведенные 10 августа в 6-ю армию под командованием генерала Огиссу Риппо, насчитывали 75 тысяч человек, 300 самолётов, 182 танка и 500 орудий. Среди японских танков было много легких танкеток Ха Го с 10 мм противопульным бронированием (впрочем, легко пробивавшемся бронебойной пулей советской трехлинейки) и даже имитация этих танкеток с велоприводом (!!!), обеспечивающимся 2-3 «механиками водителями, крутившими педали). Командир рулил и вёл огонь из пулемёта. Боевая эффективность такого «чудо-оружия» была, в основном, психологической. Обычно они атаковали вместе с настоящими Ха Го, создавая эффект массовости.
20 августа в 05:45 по местному времени одновременно 153 советских бомбардировщика нанесли удар по японским позициям. Сразу же началась мощная артподготовка. В 08:45 в атаку пошли танки. Вам не напоминает эта картина 22 июня 1941 года, только в меньшем масштабе и в нашу пользу? Тем более, что японцы не ожидали такого удара: разведка им подпустила дезинформацию о том, что русские готовятся к обороне и заказали теплое обмундирование. Да и сами солдаты РККА считали, что впереди – затяжная позиционная война, японские радиоперехваты советских сообщений тоже говорили о подготовке укреплений на позициях – по-видимому, Советы готовились к обороне и тут – нате вам…
Жуков применил классическую схему, известную со времен битвы при Каннах: охват противника мощными фланговыми группировками при относительно слабом центре. (помните, у Бродского «На смерть Жукова»: «.. блеском маневра напоминавшем о Ганнибале»). Только вот охват противника осуществляла не конница со слонами, а танковые колонны (впрочем, все же при поддержке монгольской кавалерии). Во время фланговых ударов японцам не давали поднять голову постоянные бомбежки – аэродромы были выдвинуты к переднему краю, что сокращало дистанцию полета и позволяло бомбардировщикам брать меньше горючего, но больше бомб. Волна за волной накатывали эскадрильи бомбардировщиков, истребители удерживали прочное господство в воздухе – единичные японские самолеты дежурных звеньев, поднявшиеся в воздух, уже горели на земле. Все же тактика, выбранная Жуковым, была рискованная: а вдруг враг контратакует и центр не удержится, вдруг враг дотянется до аэродромов, но риск — благородное дело, особенно, когда он просчитан (Жуков был уверен в превосходстве авиации – ему уже было ясно, что господство в воздухе — великая вещь в войне). Целый час после артподготовки ни одно японское орудие не выстрелило, а в воздух не поднялся ни один самолет – все было перепахано взрывами. А советские танки уже заканчивали охват ошеломленных японцев. Впрочем, они не собирались сдаваться – дрались отчаянно, до последнего.
Некоторые интересные выдержки из документа «Опыт использования автобронетанковых войск на р. Халхин-Гол», составленного инспектором АБТВ фронтовой группы Дуговым (орфография и пунктуация автора отчета): «…Механизированные части выражающие мощь техники РККА, являлись грозной силой для захватчиков. <…> Танки БТ-5, БТ-7 показали себя в боях с очень хорошей стороны. Т-26 — показали себя исключительно с хорошей стороны, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й стрелковой дивизии был случай, когда в Т-26 было 5 попаданий из 37-мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришёл на СПАМ. Артиллерийские танки БТ-7А показали себя незаменимым средством в борьбе с противотанковыми орудиями. Артиллерийские установки СУ-12 себя не оправдали, так как не могут поддерживать танки в атаке. Т-37, Т-38 показали себя непригодными для атаки и обороны. Тихоходны, слетают гусеницы.<…> Броневики БА-3, БА-6, БА-10 имеют бензобак, вмещающий 108 кг бензина, висящий над головой командира и механика-водителя. При попадании снаряда ПТО бензин выливается им на голову, отчего моментально все, внутри, воспламеняется. Баки нужно убрать вниз машины. В остальном машины показали себя замечательно. Броневики показали хорошую проходимость и выносливость. Легкие броневики были в большом почете из-за своей подвижности и использовались для всевозможных целей (командирами штаба, командованием, делегатами связи, санитарами, связными, разведчиками, доставки горячей пиши в термосах на передовые позиции под артобстрелом и др.). Потери танков и броневиков от огня различных родов войск ориентировочно распределяются так: от противотанковой артиллерии — 75–80 %; от «бутылочников» — 5-10 %; от огня полевой артиллерии — 15–20 % (так в оригинале. Видимо, эти 20% вошли вместе с потерями от противотанковой артиллерии); от авиации — 2–3 %; от ручных гранат, мин — 2–3 %. Наибольшие потери танки и броневики несли от противотанковой артиллерии и от «бутылочников» — приблизительно от обоих средств противотанковой обороны 80–90 % всех потерь. От бросания бутылок танки, броневики горят, от попадания противотанковых снарядов почти все танки и броневики тоже горят и восстановлению не подлежат. Машины приходят в полную негодность, пожар вспыхивает за 15–30 секунд. Экипаж всегда выскакивает с горящей одеждой. <…> Механизированная бригада, действуя без пехоты, способна нанести серьезные потери противнику в наступлении на его пехоту, но захватить и удержать местность она не в состоянии, т.е. бой остается не доведенным до конца. Если же у противника сильны средства ПТО, то танки могут понести большие при этом потери. Следовательно применять мехсоединение или мехчасть для атаки обороняющегося противника без пехоты нецелесообразно. <…> Японские пленные солдаты говорили: «Мы теперь знаем, что СССР очень богатая страна, у нее много хлеба и машин. Мы боимся ваших танков особенно тех, которые метают огонь».
В докладе на заседании политбюро Жуков говорил, что японское командование «малоинициативно и склонно действовать по шаблону», но «японский солдат хорошо подготовлен, особенно для ближнего боя, дисциплинирован, исполнителен и упорен, младший командный состав подготовлен очень хорошо и дерется с фанатическим упорством, младшие командиры в плен не сдаются и не останавливаются перед харакири».
Константин Симонов, побывавший на Халхин-Голе в роли военного корреспондента, впоследствии писал: «Для меня не было секретом ни то, что наши броневики горели, как свечи, ни то, что танки БТ-5 и БТ-7 неожиданно оказались очень уязвимыми для артиллерийского огня, ни то, что наши истребители отставали в скорости от японских. Я видел собственными глазами, что японская пехота дралась отчаянно, умирала, но не сдавалась. Враг был храбр, и я допускал, что этого можно ждать и от немцев». Однако при исполнении по радио стихотворения Симонова, заканчивавшегося словами: «Да, враг был храбр — тем больше наша слава!» предпоследнюю строку заменили на: «Да, враг коварен был».
В Японии поражение привело к отставке кабинета, а в дальнейшем к торжеству так называемой «морской партии», отстаивавшей идею экспансии в сторону Юго-Восточной Азии и островов Тихого океана, что неминуемо вело к столкновению с США. Определенную роль в переориентировке милитаристской экспансии на юг сыграла и группа Зорге, жаль, что это не получило должного отражения в прошедшем недавно по ТВ сериале. Получив после оккупации Японии доступ к документам того времени, американцы обвинили СССР, что Зорге чуть ли не спровоцировал атаку на Перл-Харбор (в это время разведчик уже два месяца был в тюрьме) и начало войны против Соединенных Штатов. Но что касается антиамериканских тенденций внешней политики Японии, это заслуга скорее соратника Зорге Хоцуми Одзаки. Он входил в ближний круг премьер-министра, принца Коноэ, и мог влиять на внешнюю политику, будучи убеждённым коммунистом, как и сам Зорге. Они были повешены в один день – 7 ноября 1944 года, с честью приняв смерть.
За бои на Халхин-Голе 23 летчика получили звания Героя Советского Союза, а Яков Смушкевич, Сергей Грицевец и Григорий Кравченко стали первыми в истории дважды Героями. 1 августа 1939 года, была учреждена медаль Золотая Звезда Героя Советского Союза (само звание существовало с 1934 года, но знаков отличия герои не получали).
Печально закончилась в скором времени жизнь Дважды Героя, аса испанского неба и организатора воздушных побед Якова Смушкевича – он был расстрелян, так же как и командарм Штерн. Начальник штаба Жукова комбриг Богданов, спланировавший блестящую операцию, сначала был награждён орденом Красного Знамени, но потом, за якобы допущенную ошибку в переговорах с японцами (в чем она заключалась, неизвестно до сих пор) был отправлен в тюрьму, где просидел до начала войны с Германией, был выпущен, но выше комдива так и не получил назначения, закончив военную карьеру генерал-майором. А вот звезда Георгия Константиновича воссияла именно после Халхин-Гола – он получил под командование Киевский военный округ, а затем и Генеральный штаб РККА, встретив в этой должности 22 июня 1941 года.
Жуков откровенно доложил на Политбюро итоги операции на Халхин-Голе, упомянув о недостаточном бронировании и пожароопасности танков БТ, которые становились добычей японской противотанковой артиллерии. Сказал про храбрость, стойкость, дисциплину и выучку японских солдат и младших офицеров. А вот по поводу генералитета и высшего офицерства Японии прошелся – упомянул их косность и нерасторопность, что и стало причиной быстрого окружения и разгрома.
Константин Симонов, бывший на Халхин-Голе военным корреспондентом в стихотворении «Танк» написал: «Да, враг был храбр – тем выше наша слава», правда, потом строчку заменили на «Да, враг коварен был…». Ну не любят наши пропагандисты показывать противника смелым и сильным – предпочитают выставить трусливым дураком: видимо, невдомёк им — что же чести такого победить? Но традиция эта у нас жива до сих пор… а вот самураи, стойкость которых восхитила Жукова и Симонова, говорят: «желаю тебе сильного противника» — мол, победишь его и возвысишься сам, а не победишь – туда тебе и дорога. Вот и получили самураи достойного противника на реке Халхин-Гол.
Что же в итоге. А в итоге – конфликт в Монголии стал репетицией большой надвигающейся мировой войны. Впервые были применены большие массы танков и самолётов в тактике, которая потом получила название «блицкриг» — ведь Генштаб Третьего Рейха глубоко проанализировал ход заключительной операции, одним мощным ударом решившей судьбу всей кампании и учел при планировании войны во Франции и СССР. Но если немцы приобрели, то мы потеряли: по свидетельству многих военачальников успех на Халхин-Голе положил начало шапкозакидательским настроениям в армии и Политбюро. Настроения в обществе были соответствующие, в прессе публиковались агитки типа: «…Коккинаки долетит до Нагасаки и покажет там Араки, где зимуют наши раки» (Коккинаки – известный советский лётчик, впрочем, не принимавший участия в боях на Халхин-Голе, Араки – главком сухопутных сил Японии). Успокоенность и почивание на лаврах проявились уже во время советско-финской войны (раз уж мы самураев одолели, то уж с финнами у которых ни танков, ни самолётов нет, как нибудь одним махом справимся), начавшейся осенью, но выводы советское руководство сделало поздно…
Анатолий Подшивалов
P.s. После написания этого материала к нам обратился коллега и предложил интересные фотографии из Музея истории Халхин-Гола в г. Сумбэр. Город Сумбэр (сомон аймака Говь-Сумбэр) расположен в долине реки Халхин-Гол под горой Хамар-Даба, где летом 1939-го на горе Хамар-Даба располагался командный пункт 1-й Армейской группы — ставка Г.К. Жукова. На этом участке боевых действий гора Хамар-Даба доминирует над местностью и в хорошую погоду с неё виден практически весь театр наземных операций.
Фотографии любительские и Монголия — не Мальдивы, — другой цвет! Но общий колорит передают отлично! И природа, и музей, и, как видно, народ в музее.
На фото дверь резная деревянная — это вход в Зал Славы с название соединений воевавших и списком погибших. Знамёна военных соединений, сражавшихся на реке Халхин-Гол. И часть экспозиции под открытым небом.
Отдельная благодарность Евгению Чередниченко (Мариуроль, Украина)
Дьявольская машинка – «сеялка смерти» (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Три линии вместо четырёх (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Трёхлинейный револьвер. Наган (Иван и Анатолий Подшиваловы)
Пистолет ТТ и его непростая история (Ирина и Анатолий Подшиваловы)
Медаль «За победу над Японией»
__________________
