Итак, главный зарубежный сериал за последнее время, нет не «Игра престолов», а американо-британский мини-сериал компании НВО, о самой крупной (надеемся, что так и останется в обозримом будущем) ядерной техногенной катастрофе, с момента которой прошло уже 33 года.

ЧЕРНОБЫЛЬ

Я сознательно поставил вперед долгожданный подростками сериал «Игра престолов», так как моя жена, учитель математики в московской средней школе, сказала мне, что была свидетелем разговора двух подростков лет 15-и: «Ты сериал-то смотришь?» — «Игру», что ли?» — «Нет, круче – «Чернобыль», там показано как все на самом деле было…».

Так что же показано в этом 5-серийном фильме, что так затронуло неокрепшие души?

В фильме злополучную Чернобыльскую АЭС «сыграла» Игналинская АЭС, выведенная сейчас в Литве из эксплуатации. Городки атомщиков тоже были типовыми (хотя Припять снимали в Вильнюсе, так что антураж советских зданий улучшенной планировки, окруженных ухоженной зеленью, передан неплохо, если бы не пластиковые окна. Действующие лица также имеют, в большинстве своём, реальных прототипов: Председатель комиссии по ликвидации последствий ядерной аварии ЗамПред СовМина и министр нефтегазовой промышленности Борис Евдокимович Щербина, академик и заместитель директора курчатовского института Валерий Алексеевич Легасов, упорно называемый всеми, включая Горбачёва (кстати, абсолютно на себя не похожего), «профессором» — ну прямо заседание деканата ВУЗа и многие другие.

При аварии страдает техника, но люди остаются живы, при катастрофе есть человеческие жертвы

Я сознательно поставил слово «авария» в кавычки. Дело в том, что журналисты, и не только они, не понимают разницы между понятиями «авария» и «катастрофа». В авиации, например, эти понятия чётко разграничены: при аварии страдает техника, но люди остаются живы, при катастрофе есть человеческие жертвы. С этой точки зрения «авария» в Чернобыле – это, несомненно, катастрофа, следы которой мы ощущаем до сих пор, и которая будет влиять и на поколения после нас, хотим мы этого или нет, ведь вся деактивация, по сути, «размазывание» и захоронение ядерной грязи, а не устранение её активности (радиоактивные изотопы при этой «деактивации», как были так и остаются активными, а у многих из них период полураспада – сотни лет).

В первых сериях фильма полное осознание того, что произошла именно катастрофа, есть только у академика Легасова, остальные, включая начальника АЭС Брюханова, партийное руководство и главного инженера, сообщают в Москву о взрыве водорода, не приведшего к разрушению реактора. Между тем, пожарные, тушащие горящую кровлю разрушенного здания АЭС, находят куски графита, который мог быть только внутри реактора. Один из них берёт этот кусок и тут же получает лучевой ожог кожи: кожа становится тёмно-багровой на глазах. Здесь, конечно, незнание патогенеза лучевого поражения создателями фильма. Да лучевые ожоги есть и они крайне плохо заживают, еще страшнее поражение слизистых оболочек. Но это не возникает сразу же и мгновенно, проходит некоторое время.

Людям со слабой психикой лучше этот фильм не смотреть

Конечно, сценарист нагнал ужаса лучевыми поражениями – кадры уж очень натуралистичны, хотя, конечно, в терминальной стадии пораженные выглядели весьма похоже на то, как загримировали актеров, поэтому людям со слабой психикой лучше этот фильм не смотреть.

Вначале действительно была общая установка руководства – «не нагнетать панику»: вспомните первомайскую демонстрацию в Киеве, а по городу уже ползли слухи о чуть ли не ядерном взрыве и тысячах погибших, о которых вещали «голоса» — будто бы уже трупы людей закапывают в специально вырытые рвы. В кино достаточно убедительно показана эвакуация, решение о которой практически, на свой страх и риск, принял Щербина, послушав Легасова. Убедительно выглядят автобусы ПАЗ и санитарные «Рафики» — видимо, в Прибалтике они ещё до сих пор на ходу. В съёмках использованы и телефоны того времени и Легасов записывает своё обращение на кассетный магнитофон.

А вот совсем неубедительно выглядят автоматчики везде и повсюду (они что, в мирных жителей стрелять собирались?). Автоматчик же загоняет главного инженера на крышу, чтобы тот сам убедился в разрушениях и доложил комиссии. В Кремле автоматчики повсюду – видимо так себе представляют советский антураж создатели фильма.

Ещё в стиле этого антуража повальное пьянство. Пьют Легасов со Щербиной (последний, судя по воспоминаниям людей, близко его знавшим, водку вовсе не употреблял), причём из гранёных стаканов в баре гостиницы. В войсковом палаточном лагере – штабеля ящиков с водкой: подходи и бери, пей, сколько влезет. А ведь в стране шла антиалкогольная кампания. Могут возразить – мол, водка «защищает» от радиации. Так вот, чтобы она «защитила» и образовывалось меньше свободных радикалов, повреждающих клетки, нужно выпить около пол литра спирта или три бутылки водки. У красного сухого вина другой механизм действия – оно связывает и способствует выведению радионуклидов, поэтому его и дают людям подвергающимся действию ионизирующего излучения и, особенно, когда есть риск попадания радиоактивной пыли внутрь. При этом эффективной дозой является уже стакан красного сухого вина. Поэтому то, что все герои фильма постоянно пьют водку в больших количествах, можно списать только на представление западных людей о русском менталитете, умноженном на отрывочные сведения о защитном действии алкоголя.

Всё у нас было, есть и всё будет плохо

Вообще, чем дальше смотришь сериал тем «клюква» становится крупнее, гуще и развесистее. Кроме вездесущих кагэбешников с автоматчиками, постоянного питья водки и назойливого обращения друг к другу даже знакомых людей по любому поводу «комрид» — сиречь «товарищ» (по-видимому, так должны вести себя настоящие «комми» в представлении режиссера), даже супруги называют друг друга в постели полными именами – Людмила и Василий. То есть, фильм изобилует эпизодами, направленными на незатейливого западного зрителя и, что греха таить, на наше молодое поколение, не видевшее и не пережившее эту катастрофу. Вот им-то, то есть нашим детям, и вбивают в голову «хоррор» хорошо срежиссированных страшных эпизодов. Тем более, всё построено по принципу классической дезинформации: 90% правды и 10% лжи, которая «въезжает» в мозг на этой правде. Но с пропагандистской точки зрения, эти 10% являются ведущими, для того чтобы сформировать мнение о том, что всё у нас было, есть и всё будет плохо.

Вот отсюда и подростковое: «всё показали как было на самом деле». Да, была неразбериха первых дней, когда никто толком ничего не знал. Но про единственный на АЭС правильный дозиметр, запертый в сейфе, от которого ключ неизвестно у кого – это ложь. Дозиметры были, но они зашкаливали, даже у частей ГО прибывших почти сразу же. Пожарные были первыми, они действовали с беззаветным героизмом, получив огромные дозы радиации, но они сознательно шли на это, не раздумывая, хотя догадывались, ЧТО они тушат (ведь пожарная часть не при хлебокомбинате, а в закрытом городке атомщиков).

Вертолёт упал в разрушенный реактор, но не в первый день его засыпки, от огромной дозы излучения, а гораздо позже, зацепившись лопастью за трос стрелы крана, что не умаляет подвиг вертолётчиков, старавшихся как можно точнее выполнить задачу, а значит, ближе подлететь к разрушенному реактору.

Солдаты-срочники привлекались к уборке на крыше реактора сильно «фонивших» кусков графита, но вот называл ли их академик Легасов «биороботами», когда выяснилось, что настоящие роботы в условиях такого излучения ломаются, я сильно сомневаюсь.

Душещипательный эпизод с отстрелом домашних животных с участием двух прошедших Афганистан бойцов и зелёного солдатика-салаги рассчитан явно на западных зрителей, которым домашние питомцы дороже каких-то посторонних «комми». И как они смеют убивать беззащитных собачек, доверчиво смотрящих им в глаза! Или прапорщик, убивающий из «Макарова» корову (попробовал бы он это сделать на самом деле), чтобы заставить уехать из заражённой зоны старушку, которая к тому же вещает ему про то, как прожила здесь всю жизнь и не уехала даже тогда когда «немецкие мальчишки» и «советские мальчишки» с оружием бегали в её родной деревне.

И, наконец, эпизод с тульскими шахтёрами. Действительно, рассматривалась опасность того, что расплавленная активная зона реактора может пройти сквозь бетонную плиту основания и попасть в грунтовые воды. С водой Припяти изотопы понеслись бы в Днепр и вода на огромной территории стала бы непригодна для питья и орошения. Чтобы остановить процесс, решено было охлаждать реактор снизу, для чего пробить горизонтальный штрек. Сначала обратились к тем, кто поближе — к донецким шахтёрам, но, начав работы, они сказали, что не привыкли работать в таком рыхлом грунте – здесь нужны проходчики и крепильщики из подмосковных мастеров. И вот, министр угольной промышленности в сопровождении двух автоматчиков в «Волге» и ещё военного грузовика (по-видимому, тоже набитого автоматчиками) приезжает к отдыхающим после смены (естественно, выпивающим – вспомните, что в стране в это время — «сухой закон», – но на столе море разливанное водки) чумазым, как и положено только что вышедшим из забоя шахтёрам. Несмотря на автоматчиков, шахтеры в свойственной им, по мнению режиссёра, манере посылают министра и тогда тот рассказывает им о реальной угрозе. И тут все как один соглашаются ехать, демонстративно хлопая чёрными от угольной пыли руками по светлому костюму и чисто выбритым щекам министра, приговаривая: «вот теперь ты настоящий угольный министр». Дальше показана работа шахтёров вручную, кирками и лопатами, раздевшись догола (!), потому что невыносимо жарко, пробивающих горизонтальный штрек под реактор. Однако, по воспоминаниям шахтёров, участвовавших в этом процессе, им все рассказали на собрании, куда, они уже после душа и столовой, пришли выслушать зам министра и секретаря парткома. Многие тут же, добровольно выразили желание поехать (им действительно рассказали об опасности заражения грунтовых вод. Но! Было не 150 человек, а три смены по 150 и работали они до получения «гражданской» дозы в 25 бэр, потом они возвращались домой и их сменяли новые шахтёры – индивидуальные дозиметры были у всех. Кстати, выяснилось, что наибольшую дозу шахтёры получали на поверхности, когда бегом бежали к входу в штрек и вручную выкатывали вагонетки с грунтом. В самом штреке излучение было небольшим, чуть выше фона, даже прямо в зоне реактора (всё вылетало вверх, а вниз защищал грунт и бетон. Грунт был тёплый, но изнуряющей 50-градусной жары не было, никто голым не работал, все были в обычных ликвидаторских робах, шапочках и респираторах (впрочем, последние носили не все). Да и проходческий щит небольшого диаметра был, так что с лопатами и с такой-то матерью русские работают только в западном кино: вспомните «космонавта Льва Андропова» в «Армагеддоне», чинившего кувалдой не только советскую орбитальную станцию, но и американский «Челнок». Впрочем, тот же прием используют и отечественные кинематографисты, посылая космонавтов чинить кувалдой с помощью потусторонних сил, станцию «Салют-7» в одноименном фильме.

Воистину, голливудские штампы с успехом приживаются и на нашей земле… Что уж тут возмущаться какими-то мелочами вроде чернобыльских автоматчиков в парадной форме, убогой хрущобы академика, даже без мусоропровода, так как, прежде чем покончить жизнь самоубийством, он выносит мусор в контейнер и по пути, усыпив бдительность агента КГБ, оставляет «закладку» с магнитофонными записями.

Вообще-то, достаточно цинично называть героев выдуманных сценаристом событий, именами реальных людей. Прежде всего, это касается академика Легасова, совершившего научный и гражданский подвиг во имя спасения людей и репутации государства. В фильме «Чернобыль» из него сделали диссидента, которым манипулирует совершенно фантастическая женщина-ядерщик по фамилии Хомюк, с легкостью спецагента проникающая в спецбиблиотеки (представляясь «я работаю на ЦК») в клинику 3-го ГУ МЗ на Щукинской, где лечились пострадавшие, везде собирающая информацию, не имея на то никакого права (вот здесь уместно спросить, а где же вездесущее КГБ). Хомюк же подталкивает Легасова сделать сенсационное заявление об ущербности реактора РБМК (разработчиком которого, по мнению авторов фильма, академик и являлся, а иначе, зачем бы его командировали в Чернобыль). На самом деле Валерий Алексеевич был специалистом по физической химии радиоактивных элементов и не конструировал реактор, просто другие академики не поехали, а поехал он. Также как и 5-часовой доклад в Вене, в МАГАТЭ, делал он, а не ожидавшийся М.С. Горбачёв, что было бы вполне оправдано, так как грозил конфликт на межгосударственном уровне, с миллиардными исками к СССР за загрязнение территории сопредельных государств Европы. После доклада, продолжавшегося 5 часов и начавшегося в откровенно враждебной обстановке, зал стоя аплодировал советскому ученому и ни на каких исках эксперты МАГАТЭ уже не настаивали. То есть, академик Легасов спас реноме государства и сохранил огромные деньги. Что же он получил: вместо дважды отклонённого представления на звание Героя Социалистического труда, именные часы, затем научный остракизм коллег и не избрание в Учёный совет института. То есть не КГБ (кстати, доклад на МАГАТЭ и «разоблачения» были не самодеятельностью диссидента-учёного, доклад этот был заранее утверждён Председателем Совета Министров Н.И. Рыжковым), а коллеги-учёные сделали так, что Валерий Алексеевич добровольно ушёл из жизни.

Нет больше чести, чем положити живот за други своя

Интересно, что создатели фильма, вольно или невольно показали самоотверженность и героизм советских людей. Вместо образа тоталитарной государственной машины, гонящей на убой бездумных роботов, получился показ того, чего нет у людей запада: самопожертвования не за материальные блага или почести, а следования старому русскому духовному принципу: «нет больше чести, чем положити живот за други своя». И какая бы власть не была, люди, населяющие нашу страну, какой бы национальности они не были, следовали этому принципу и на войне с врагом и на войне с взбесившимся атомом. Честь и слава им, спасшим не только свою страну, но и страны Европы от экологической катастрофы! Я бы посмотрел на каких-нибудь британских шахтёров, которые бы поехали в зону ядерной катастрофы, — разве что только за ну очень большие деньги, — а то и вовсе бы отказались. Пошли бы НАТОвские солдаты лопатами убирать радиоактивные обломки? Сильно сомневаюсь…

Как-то даже обидно, что такой, в целом, очень пронзительный и эмоционально насыщенный фильм (надо сказать и о хорошей игре актёров), сняла западная компания, а не наши кинематографисты. Как-то получается, что фильмы о реальных ядерных катастрофах, как то – «К-19» или «Чернобыль» мы отдали «на откуп» западным режиссёрам, а сами снимаем фильмы-сказки про танчики.

Или просто не можем снять действительно правдивый фильм, где документальная правда подкреплена художественной доработкой, а не искажена до предела съёмкой «по мотивам», рекламируемой как фильмы, «созданные по реальным событиям с глубокой исторической проработкой»… Ведь это не времена Бориса Годунова, это наша самая что ни на есть новейшая история. Живы ещё реальные участники и очевидцы событий. Более-менее ясно с причинами и последствиями катастрофы. Что же мешает нашему кинематографу? Или, действительно, старика Спилберга пора приглашать? Раз уж наши режиссёры не могут или не хотят, пусть снимает под контролем наших специалистов, чтобы «клюквы» было поменьше, а правды побольше. Иначе вечно будем жевать западную киножвачку, далекую от правды.