В преддверии выставки «Любители родной истории. Павел Карабанов и московские коллекционеры XIX века», которая откроется в выставочных залах Патриаршего дворца и Успенской звонницы 15 марта 2024 года, беседуем с куратором выставки заведующей отделом рукописных, печатных и графических фондов Музеев Московского Кремля Еленой Викторовной Исаевой (Е.И.). Уверены, что рассказ и сама выставка будут вам интересны.
Беседовали главный редактор журнала «Коллекция» Алексей Сидельников (А.С.) и искусствовед Александра Герасимова (А.Г.).
А.С.: Елена Викторовна! В России было много известных коллекционеров, наверняка они передавали свои предметы в Музеи Московского Кремля. Однако среди всех имён был выбран Карабанов. Чем интересно его собрание и почему именно он стал главным героем нового выставочного проекта?
Е.И.: Конечно, в XIX веке частные лица передавали в Оружейную палату различные ценные дары, но император всегда лично принимал решение о том, надо ли обогащать коллекцию предложенными предметами или правильнее передать их в какое-то другое собрание. Но таких подношений не так было много, это были единичные предметы.
Дело в том, что Павел Фёдорович Карабанов — единственный коллекционер конца XVIII — середины XIX века (он умер в 1851 году), который целиком завещал своё собрание императору Николаю I, а в его лице и Отечеству. То есть это единственное крупное собрание, которое поступило в Оружейную палату.
А.С.: Мог ли император или его представитель отказаться от дара?
Е.И.: Передача предметов в императорскую сокровищницу была для дарителей серьёзным решением, но и ценилась высоко. Например, в XIX веке, когда известный коллекционер, граф Мусин-Пушкин решил пожертвовать Александру I предметы из своего собрания, император в качестве благодарности наградил его табакеркой с высочайшим портретом и назначил Почётным членом Оружейной палаты.
А.Г.: Каким образом в тот период пополнялась коллекция Оружейной палаты?
Е.И.: Конечно, собрание Оружейной палаты пополнялось. Источники её пополнения были различные. Но из частных коллекций предметы поступали не часто. Единственное полное переданное собрание – карабановское, Мусин-Пушкин подарил несколько предметов, погодинскую коллекцию купили, но потом она ушла. Были также какие-то небольшие подарки, всё.
А.Г.: Хорошо, вернёмся к Карабанову. Как он приобретал вещи для своей коллекции?
Е.И.: Эта тема очень интересна. Павел Фёдорович собирал всë, что казалось ему связанным с русской историей и бытовало в русской среде: вещественные памятники, документы, устные предания – даже сохранилось несколько списков, которые были опубликованы. У него был интерес к русской истории во всех её проявлениях.
Однако, надо отметить, что в собрании Карабанова были предметы очень разного художественного уровня. В том числе присутствовали и подделки. Жизнь антикварного мира такова, что если есть желание коллекционеров, то антикварный рынок работает. Там есть простор для фальсификатов и подделок.
Сразу уточню: в каждом собрании были подделки. На выставке мы уделяем целую витрину фальсификатам из карабановского собрания, так как было выявлено много подобных предметов в его коллекции. И, если в начале своего собирательства Павел Фёдорович мог купить подделку, выданную за подлинник, то, пройдя пятидесятилетний путь коллекционера, он вряд ли позволил бы себя обмануть. Возможно, он уже понимал, что покупает и осознавал, что подделки — закономерное и интересное явление в русской художественной культуре и в культуре вообще.
А.Г.: У Карабанова как у коллекционера очень интересный путь, связанный с историей семьи. Правда ли, что его собрание началось с дедовской табакерки или это семейная легенда?
Е.И.: Может быть и легенда. Но одно очевидно — в семье Карабановых раритеты бережно хранили и понимали их историческую ценность. На выставке мы показываем часть фамильных реликвий, с которыми связаны легендарные истории. Среди них, например, Библия, которая, согласно семейному преданию, была трофеем Полтавской битвы и принадлежала Карлу XII. Это действительно подлинное издание 1703 года в оригинальном переплёте, но, вероятнее всего, она не была собственностью самого шведского короля, зато именно с такой легендой сохранилась в собрании Карабанова. Видимо, Карабановы очень чтили свою историю и семейные предания, потому сохраняли раритетные предметы. Несколько вещей мы как раз и покажем. Эти памятники, вероятно, и вызвали у Павла Фёдоровича интерес к собирательству и стали основой его будущей коллекции.
А.С.: Я так понимаю, золотое перо — тоже, скорее, легенда?
Е.И.: Да, золотое перо, которым Екатерина II якобы подписывала только помилования, тоже будет показано. Карабанов писал, что купил его в меняльной лавке. По легенде, перо принадлежало Екатерине II и она подарила его своему фавориту Римскому-Корсакову. На самом деле, таких легендарных вещей много. Мы, конечно, в подобные легенды верим с осторожностью, но для нас очевидно, что это часть истории и памятник своего времени.
А.Г.: У Карабанова же был собственный музей на Петровке?
Совершенно верно. У Карабанова был домашний музей, который располагался в двух комнатах его московского особняка на Петровке. Сам Карабанов называл свой музей «русским». То есть мы знаем Русский музей императора Александра III, Русский музеум П.П. Свиньина [Павел Петрович Свиньин (1787—1839) – дипломат, журналист, издатель, путешественник, страстный коллекционер, но главное – создатель первого в Петербурге и в России частного публичного музея российского искусства — прим. ред.], а теперь также и Русский музей Павла Карабанова.
На выставке будет отдельная небольшая витрина, посвящённая рождению музея. Теперь, конечно, сложно понять, что было куплено им, а что принадлежало семье — при всей педантичности Карабанова, после его смерти описи не оказалось.
Любители родной истории. Павел Карабанов и московские коллекционеры XIX века
А.Г.: При этом его собрание называли тогда «Частная Оружейная палата»…
Е.И.: Точнее «Вторая Оружейная палата». Это название было дано современниками Карабанова.
Огромной заслугой коллекционера стало то, что он опубликовал часть своего собрания при жизни. Мы будем показывать этот прекрасный альбом с замечательными хромолитографиями. Некоторые памятники, которые не сохранились до наших дней, остались запечатлены в нём на высоком полиграфическом и научном уровне.
Напомню: у Карабанова не было наследников. Вероятнее всего, он опасался, что после его смерти коллекция будет продана с молотка и потому решил издать этот альбом. Затем Павел Фёдорович завещал собрание императору и перестал беспокоиться о его раздроблении.
А.Г.: Что в итоге произошло с собранием Карабанова после передачи во владение государя?
Е.И.: К сожалению, оно всё-таки было раздроблено. Император Николай Павлович очень активно интересовался и своими музеями. И по своему усмотрению распределял предметы. Современное здание Оружейной палаты было построено по его распоряжению, он принимал участие в разработке экспозиции и, разумеется, в формировании собрания.
В Оружейной палате император оставил лишь древнерусское серебро из коллекции Карабанова, все книги, огромнейшая коллекция эстампов, нумизматический кабинет и минцкабинет, ювелирные произведения XVIII — XIX веков были отправлены в Петербург, где разошлись по разным собраниям. Рукописи — в Российскую императорскую библиотеку, китайские вещи — в Гатчину. Часть коллекции ювелирных украшений была оставлена в галерее драгоценностей Эрмитажа. Государственный Эрмитаж любезно предоставил нам на выставку отобранные предметы из своего собрания.
А.Г.: Какие ещё музеи участвует в проекте?
Е.И.: Например, в Русском музее также сохранились карабановские предметы – в основном это были предметы церковного назначения – мелкая пластика, кресты, иконы. Они попали туда сложным путём: в 1860-х годах их передали из Оружейной палаты в Синодальную ризницу, затем они оказались в учреждённым при Императорской Академии художеств Музее древнерусского искусства и уже оттуда в конце XIX века были переданы в Русский музей, учреждённый в 1897 году. Таким образом, и из Русского музея нам любезно предоставили произведения. Но не только из него.
А.Г.: Получается, вы все-таки собираете разные части коллекции Карабанова, известной не только такими реликвиями, как чарка, изготовленная Петром, блюда царевны Софьи, но библиотекой, уникальных манускриптов. Вам выдали на выставку какие-либо предметы из Публичной библиотеки?
Е.И.: Верно, во время работы над проектом мы пытались составить представление о том, каким было собрание Карабанова. В Императорской публичной библиотеке оно, к сожалению, тоже распылилось, не сохранилось комплексом, однако некоторые рукописи и гравюры мы выявили и обязательно их покажем.
Мы берём совсем немного вещей – только те, которые можно экспонировать. У нас будет Евангелие XIII века на пергаменте, духовная грамота Патриарха Иоакима 1690 года – и синодик Ширинского монастыря, который связан с реликвиями семьи Кисловских – Карабанов связан с ними по материнской линии.
Мы также покажем один совершенно замечательный фальсификат XIX века, который был создан, как теперь известно, Антоном Ивановичем Бардиным [московский мещанин, фальсификатор древнеславянских рукописей, ?―1841 — прим. ред.]. А также представим одну уникальную гравюру с изображением младенца Ивана Антоновича – в те времена она считалась единственной сохранившейся.
А.Г.: Вы упоминали, что и внутри Оружейной палаты собрание было распределено между фондами ещё в XIX веке. Насколько сложно было выявлять эти вещи?
Е.И.: Я и раньше занималась этой темой, но не так пристально, потому что просто выявлять вещи — это одно, а выявлять их для выставки — совсем другое.
В собрании Оружейной палаты предметы карабановского собрания оказались волею судьбы распределёнными по разным фондам, но выявляются по описям музея.
Остальное выявлялось по историческим документам. Это когда ты находишь в Эрмитаже, например, опись вещей — список драгоценностей музея Карабанова с очень краткими, сухими описаниями, например: «Три чарки костяные», «Три медальона серебряных»… И вот как их найти в собрании? Точно так же расплылась коллекция гравюр: хранитель эстампов Императорского Эрмитажа Уткин выбрал всего 306 предметов, про остальные он написал, что они были очень дурного качества, и их отправили на продажу. Ровно, как и множество ювелирных изделий, не соответствующих уровню императорского музея. А потом вещи и дальше «двигались».
А.Г.: Как именно «двигались»?
Е.И.: После революции многие предметы из карабановского собрания были переданы в Гохран. Скорее всего, они погибли где-нибудь в аффинажных цехах, что, конечно, очень печально. С другой стороны, может быть, отдав не самые ценные в историческом и художественном отношении карабановские предметы, хранители Оружейной палаты спасли что-то более ценное, более значимое. Всë-таки тема спасения памятников после революции очень сложная.
А.Г.: А в зарубежных собраниях они не появляются? На известных аукционах?
Е.И.: Нет, об этом ничего не известно.
А.С.: Скажите, встречаются ли предметы из коллекции Карабанова в частных коллекциях? Они вообще встречаются вне музеев?
Е.И.: Не, не встречались. Возможно, у кого-то хранится что-то нам неизвестное. Но это маловероятно.
А.Г.: Коллекция Карабанова наверняка интересна в рамках массового коллекционирования XIX века, особенно коллекционирования предметов русской старины. О каких ещё коллекционерах расскажут на выставке?
Будут предметы, принадлежавшие коллекционерам-современникам Карабанова. Все они с разной судьбой, но, так или иначе, связаны с Московским Кремлём, с самим Карабановым и с Оружейной палатой.
К примеру, кто не знает Алексея Ивановича Мусина-Пушкина и его погибшую коллекцию, вместе с которой сгорело «Слово о полку Игореве»? Мусин-Пушкин в 1809 году подарил императору Александру I несколько предметов, которые мы покажем. Своё собрание он так никому и не оставил, и значительная часть его сгорела в 1812 году.
Николай Борисович Юсупов – дипломат, любитель искусства, один из крупнейших в России коллекционеров и меценатов, владелец подмосковных усадеб Архангельское и Васильевское (она теперь на территории Москвы). С 1814 по 1831 годы он был главноначальствующим Экспедицией кремлёвского строения, Мастерской и Оружейной палатой. На его долю выпало восстановление многого из разрушенного наполеоновскими войсками в Кремле. В годы его управления было вновь отделано здание Оружейной палаты, и открылась первая экспозиция! Важно отметить, что при содействии Юсупова увидел свет первый в истории Оружейной палаты путеводитель, подготовленный почётным членом палаты, писателем и издателем П.П. Свиньиным, который автор посвятил Юсупову. Николай Борисович очень много сделал для музеев, но ничего из своего собрания им не оставил! Предметы, относящиеся к его коллекции, были обнаружены уже после 1917 года в его же московском дворце в Харитоньевском переулке. Часть из них через Гохран была передана нам.
А ещё на выставке мы расскажем о коллекционере Михаиле Петровиче Погодине.
А.С.: Это тот самый Погодин, который связан с Гоголем, у которого Гоголь жил?
Е.И.: Да-да, тот самый Погодин, у которого был музей под названием «Древлехранилище». Его дом на Девичьем поле был центром литературной жизни Москвы. У него останавливался Гоголь, проходили литературные вечера, там сохранилась его богатейшая коллекция. Но здание усадьбы, как вы знаете, было в войну разрушено, зато сохранился как бы флигель – та самая Погодинская изба.
На самом деле погодинская и карабановская коллекции очень-очень похожи и судьбы у них немного похожи, хотя Павел Фёдорович завещал коллекцию, а Погодин свою продал за довольно большие по тем временам деньги – 150 тысяч серебром. Тем не менее, его коллекция тоже раздробилась: часть её осталась здесь, в Оружейной палате, часть – сохранена единым комплексом в Публичной библиотеке. До сих пор она хранится в тех самых шкафах, которые сделали специально для неё; и описывается – уже вышло семь томов и работа продолжается.
Те предметы, которые попали в Оружейную палату, разделили судьбу карабановского собрания – 1856 году попали в Синодальную ризницу, потом в Музей Академии художеств и затем в Русский музей. В экспозиции мы показали погодинские вещи, которые сохранились у нас: это посуда и оружие, которое, по понятным причинам, никуда, кроме Оружейной палаты, не стали перемещать.
Некоторые вещи из собраний Карабанова и Погодина не просто хранились в фондах или в витринах Оружейной палаты, они сыграли свою роль в формировании новых музеев. Вот, например, Палаты бояр Романовых – филиал Оружейной палаты. Для экспозиции, которая открылась в 1859 году, было передано почти 200 вещей. Этот музей существует и сейчас, но к Музеям Московского Кремля уже не относится: в 1932 году Оружейная палата передала его Историческому музею.
Музей был одновременно бытовым и династическим, там пытались показать жизнь боярской семьи, кусочек московской жизни XVII века. Карабановские и погодинские вещи сыграли свою роль в его экспозиции. На выставке будут представлены фотографии экспозиции Палат бояр Романовых, на которых можно будет увидеть сохранившиеся до наших дней предметы. Любопытно, что своё собрание Погодин продал, но страсть-то осталась. Он продолжил собирать вещи! Так что, да, это именно тот самый Погодин – историк, исследователь, издатель журнала «Москвитянин» и преподаватель Московского университета.
А.Г.: А журнал не показываете? Потому что «Москвитянин» известен в том числе и тем, что Карабанов там тоже публиковался.
Е.И.: Нет, его мы не показываем, но в каталоге выставки я цитирую Погодина, его заметки в этом журнале. Там он рассказывает о карабановском музее и восторгается тем, какой великий подвиг совершил Карабанов, подарив стране свой музей.
А.Г.: Что ещё будет представлено, например, из коллекции Мусина-Пушкина?
Е.И.: У Мусина-Пушкина, как вы знаете, было богатейшее собрание, включая рукописи и «Слово о полку Игореве». Оно…
А.Г.: Сгорело.
Е.И.: Да. Не сгорело только несколько рукописей… шестнадцать, если не ошибаюсь, которые были переданы собирателем в дар императору или для изысканий учëным.
Карабановский музей и погодинское Древлехранилище не были закрыты, как и другие собрания коллекционеров. Их владельцы предоставляли для изучения и осмотра свои предметы и памятники. То, что Мусин-Пушкин отдал, после пожара уцелело. К примеру, Лаврентьевскую летопись он подарил Александру I.
Впрочем, надо отметить, что «Слово о полку Игореве» он всё-таки опубликовал. В этом, конечно, великая заслуга Алексея Фёдоровича Малиновского, о котором мы говорили на выставке «Легенды Кремля: русский романтизм и Оружейная палата», и самого Мусина-Пушкина.
А.С.: Кто ещё из коллекционеров будет упомянут на выставке?
Мы также вспомним Михаила Андреевича Оболенского – директора Главного архива Министерства иностранных дел, отца-основателя и директора Палат бояр Романовых, которым он оставался до последних дней своей жизни. Он очень много публиковал и известен исследователям, которые занимаются XVI-XVII веками, тем, что ввел много рукописей в научный оборот. А для нас он был директором древлехранилища, которые император Николай Павлович учредил в Кремле, и директором Палат бояр Романовых, откуда к нам и перешли некоторые рукописи, которые он, в том числе, подарил музеям. Например, уникальное Евангелие Новгородское XIV века, подаренное Палатам в 1852 году. Теперь оно в Историческом музее, нам любезно его предоставляют.
Мы будем говорить об Оболенском ещё и потому, что он известен менее других. У него была большая коллекция древнерусских рукописей, которую он завещал Архивам. Они сохранили целый фонд, который так и называется – «Собрание Михаила Андреевича Оболенского». Кстати, в его собрании картин имелся известный портрет Александра Сергеевича Пушкина кисти В. А. Тропинина.
А.С.: А что можно сказать о сегодняшних коллекционерах?
Е.И.: В рамках выставки мы не ставили сейчас себе такой задачи. Но хочу отметить семью Карисаловых [Михаил и Елена Карисаловы — прим. ред.]. Они продолжают традиции меценатства XIX века и замечательно сотрудничают с нашим музеем. Возвращают те предметы, которые раньше у нас были. В частности, Кремлёвский сервиз, созданный по рисункам Фёдора Григорьевича Солнцева для Большого Кремлёвского дворца. В 1920-е годы он был распродан через антиквариат. И вот наши замечательные друзья Карисаловы разыскали этот сервиз, купили его и передали нам. Мы им искренне благодарны [В 2022 году в Оружейной палате состоялась выставка «Кремлёвский сервиз. Дар семьи Карисаловых» — прим. ред.]. Они же подарили нам чрезвычайно большую и интересную коллекцию костяных изделий XVIII-XIX веков. Мы отметили этой выставкой [«Русская резная кость XVIII – XIX веков. Дар семьи Карисаловых», 2021 — прим. ред.].
А.Г.: Можно сказать, что выставка представляет какой-то действительно уникальный и особый случай?
Е.И.: Да, это действительно так. Древнее собрание Оружейной палаты, где хранятся посольские дары, оружие, регалии, церемониальные вещи коронационные платья и трофеи – основное собрание музея. Мы же покажем то, что известно значительно меньше.
А.Г.: Как долго вы готовили этот выставочный проект?
Е.И.: Мы подготовили его в очень сжатые сроки, но у нас будет объëмный каталог – в него войдут вступительные статьи и описания 419 предметов.
А.С.: При подготовке выставок вы ориентируетесь на запросы аудитории, искусствоведов или исходите из того, что есть в собрании?
Е.И.: Я считаю, что выставки должны быть разные. Можно сказать, что в данном случае новый проект отчасти продолжает выставку, связанную с Легендами Кремля [выставка «Легенды Кремля: русский романтизм и Оружейная палата» 13 октября 2023 – 14 января 2024 года — прим. ред.]. Это тот же самый период – период, когда зарождался интерес к своей истории, своим корням и своему прошлому. Война 1812 года тогда всколыхнула просвещённую российскую мысль. Очень много раритетов погибло, и, таким образом, в едином порыве собиратели ринулись искать то, что сохранилось.
Конечно, имя Карабанова известно далеко не всем, но это дань памяти. Такие выставки должны быть. Это дань памяти человеку, имя которого известно только в узких кругах, и мы хотим, чтобы о нём узнали наши посетители.
Собрание Карабанова – интересно и самобытно. Это хороший повод показать вещи, которые будут экспонироваться впервые. Мне кажется, самая важная составляющая этой выставки – возможность показать не только первоклассные памятники, но и памятники менее выдающиеся с художественной точки зрения, но не менее ценные исторически, поскольку они отражают русскую историю и иллюстрируют традиции русского была, Они, безусловно, вызывают интерес.
А.Г.: Елена Викторовна, спасибо за уделённое время!
Е.И.: Ждём вас и читателей портала «Коллекция» на выставке!
Благодарим сотрудников пресс-службы Музеев Московского Кремля
Елену Костюкову и Анну Гуськову за помощь в организации встречи!
Материал подготовили Алексей Сидельников Александра Герасимова Андрей Лобанов Михаил Тренихин
Любители родной истории. Павел Карабанов и московские коллекционеры XIX века
__________________
>>><<<
