Андрей Каращук. Я — рисовальщик! Часть 3

Андрей Каращук. Я — рисовальщик! Часть 3

in Интервью/Искусство/Реконструкция 6664 views

Андрей Каращук — шотландец, советский партизан, французский солдат и художник, художник, художник… Художник и в рисовании, и в фотографировании, и в жизни.

«Русские, как известно, во всё умеют воплощаться»

Василий Розанов

Третья завершающая часть первого интервью с Андреем Каращуком. Это мы пишем с грустью, т.к. работа над этим интервью доставила удовольствие. Надеюсь, что и для вас, прочтение также будет интересным. Надеемся увидеть положительные отклики. Ну а понравится вам — будет и новая встреча с замечательным мастером.

Беседовали Алексей Сидельников и Михаил Тренихин

Читать начало интервью Андрей Каращук. «Я — рисовальщик!»:

Андрей Каращук: Я — рисовальщик! Часть 1

Андрей Каращук. Я — рисовальщик! Часть 2 [О фалеристике]

________________________

А.С.: Про ветеранов интересно рассказываете. Живые истории!

А.К.: Им сейчас уже по 90 лет… Мы вот делали историческую площадку в Измайловском районе Москвы. А там была  встреча ветеранов Школы юнг Северного флота. И я запомнил одного ветерана, потому что у него было редкое имя Револьт. И он тоже рассказал свою историю.

Да у меня тогда была первая в клубе СВТ [7,62-мм самозарядные винтовки системы Токарева образцов 1938 и 1940 годов] и я ей очень гордился. А как раз у моряков штатно были СВТ. И все ветераны увидев её говорили: «Эээ…, говно винтовка, ой капризная!», и наши ребята стали меня подкалывать: « вот, видишь , что ветераны говорят, а ты тут выпендриваешься, ходишь с СВТ». И тут подходит еще один старичок, внимательно посмотрел на СВТ, которая висела у меня на груди и говорит: «Gutes Gewehr!». У наших ребят сразу  глаза округлились! Но это отступление.

Ему было 15 лет, но был рослый для своего возраста. Москвич. Решил сбежать на фронт. Отец у него был командиром, он взял его старую форму без знаков различия, переоделся и пошел на Казанский вокзал и стал по нему слоняться. Его тормознул патруль, а документов нет. Он сказал, что отстал от эшелона — заранее придумал такую отмазку. Ему повезло. Потом уже понял, что могли и не на фронт отправить — диверсантов боялись. Но комендант вокзала оказался мудрым и добрым человеком, сразу понял, что парень никакой не отставший и не диверсант, сжалился над ним, выписал документы и направил в ближайшую маршевую роту. До 1942 воевал, заслужил медаль «За Отвагу». Получил очень тяжёлое ранение. Причём, как он сказал, сработала их примета-поверие: если кого-то награждают Красной Звездой — то в следующем бою человек или погибнет, или получит тяжёлое ранение. «Вечером вызывают к замполиту: «За боевые подвиги награждаешься Орденом «Красной Звезды»». У меня все опустилось… Утром идти в атаку.  Лучом ордена замполит продавил дырку в гимнастёрке…» Я удивился, как такое возможно, но ответил дед, что гимнастёрка уже была сильно заношенная. Продавил, повесил на гимнастёрку. Ста грамм нет, говорит замполит, но могжет дать поспать два часа перед побудкой в сарае на сухом сене. На улице всю ночь дождь шёл… И всё. В бою пулемётной очередью пробило парню руку, раздробило кость. Госпиталь.

А в госпитале его нашёл отец, он всё это время его искал. Парень-то сбежал из дома. Не было 16-ти лет. И его, как непризывного возраста, направили на Северный фронт в ту самую Школу Юнг.

Андрей Каращук. Британские мотоциклисты военной полиции и службы связи. Европейский театр боевых действий,1944-45 годы. Bronco Models
Андрей Каращук. Британские мотоциклисты военной полиции и службы связи. Европейский театр боевых действий, 1944-45 годы. Bronco Models

А.С.: А такой вопрос — как художнику не интересно рисовать природу, цветы? И с этим выставиться, например.

А.К.: Ну это же тоже надо уметь рисовать! (общий смех). Ну вот гинеколог сможет зуб лечить?

А.С.: Ну по крайней мере с интересом к этому отнесётся. И наоборот тоже! (общий смех).

А.К.: Наоборот скорее! Ну иногда приходится рисовать какой-то фон.

А.С.: По надобности.

А.К.: Да. И надо этому постоянно учиться, чтобы делать хорошо. Да и во всем постоянно надо учиться. Новую технику пробуешь. Как лучше изобразить фактуру материала и т.п.

Андрей Каращук. Боксарт для набора из 8 фигурок «Римские легионеры»
Андрей Каращук. Боксарт для набора из 8 фигурок «Римские легионеры»

А.С.: А выставки художников-униформологов проводились, участвовали где-нибудь?

А.К.: Пару раз участвовал… но это как то не заинтересовало, возни с этим много… В «Стэксе» делал. До того, как пошли заказы собственно рисовальные, я несколько лет занимался оловянной миниатюрой, и скульптурой, и росписью. Когда ушёл из музея, был такой кооператив «Стекс». Мы делали фигурки. Мы сидели в длинной и узкой комнате, и рабочие столы стояли в ряд друг за другом, как сидения в автобусе, поэтому наш цех и команду так и стали называть «Автобус».  Когда наш цех закрылся, ещё долго по нашим мастер моделям делали солдатиков разные люди, даже было видно, что не с оригинальной мастер-модели, а уже пятая-шестая переформовка отливки — их продавали и до сих пор продают на Вернисаже. А это были 1990-е годы.
Потом цех солдатиков руководителям кооператива стал не интересен, стали приоритетными другие направления. Уже стали появляться в офисе крепкие ребята… Я понял, что надо уходить. И вот мне Михаил Хвостов предложить сделать свою фирму. Мы её назвали «ARTS» — Anglo-Russian Toy Soldiers. Совместное российско-английское предприятие. Делали фигурки, достаточно хорошо. На те деньги я тогда себе купил первый компьютер, Macintosh.

Андрей Каращук на «London Toy Soldiers Show», 1993 и солдатики «ARTS» — Anglo-Russian Toy Soldiers
Андрей Каращук на «London Toy Soldiers Show», 1993 и солдатики «ARTS» — Anglo-Russian Toy Soldiers

А.С.: Я помню, я был на выставке солдатиков, как-то она называлась…

А.К.: Военно-историческая миниатюра!

А.С. Да! Она проходила в Английском, или Романовском доме на улице Разина, рядом с Министерством торговли СССР. И народу было много. Впечатление произвело колоссальное. Там и открытки были и всякая всячина. Сидел жутко строгий дядька. И я спросил, сколько же стоит, какая цена такой фигурки. Он на меня злобно глянул и сказал: «Всё равно у тебя денег не хватит. Иди отсюда!». Самое смешное, что тогда как раз были деньги…

А.К.: Его можно понять. Я участвовал несколько раз в разных выставках… Когда один и тот же вопрос тебе задаёт уже 50-й человек… (улыбается).

А.С.: А я бы как раз купил в то время!

Андрей Каращук. Американские и британские парашютисты накануне операции «Оверлорд», 1944 г. Master Box Ltd.
Андрей Каращук. Американские и британские парашютисты накануне операции «Оверлорд», 1944 г. Master Box Ltd.

А.К.: Я ушёл «на вольные хлеба». Я познакомился со Стефано Понтекорво — атташе по культуре Посольства Италии. Большой поклонник военно-исторической миниатюры — был на выставке, которую мы делали в «Стэксе» и оставил свои контакты. Он мне давал фигурки и я их расписывал. Коллекционная роспись. На таких фигурках делают даже блики на зрачках. Вот так я и подрабатывал.

М.Т.: А краски специальные?

А.К.: Акрил, масло. Я предпочитал масло. Можно делать более плавные переходы.

А.С.: Акрил сохнет быстрее.

А.К.: Сохнет точно быстрее. Но я любил масло. А акрилом делал грунтовку.

А.С.: А не темнеет со временем?

А.К.: Зависит от качества краски. Почему ещё масло. Я когда красил «под сукно» — добавлял чуток зубного порошка и получалась чуть-чуть бархатистая фактура. Сочетание блестящего и матового, рыхлости. Шинель — побольше порошка — получалась рыхлая поверхность с ощущением шинельного сукна. С акрилом такого не сделаешь. А потом потихонечку стали появляться заказы на рисование.

А.С.: А в «Цейхгаузе» есть и статьи и рисунки авторские?

А.К.: Да.

А.С.: А рисунки к чужим статьям.

А.К.: Да.

А.С.: А есть авторы, с которыми удобно работать? Или и с кем некомфортно?

А.К.: Ну да, есть зона комфорта. Из авторов, с которыми мне приятно работать — конечно, Саша Кибовский. Он такой же увлекаю­щийся как я. Он заво­дится. Вот, например, эта книжка (Сибир­ский цирюль­ник. Прав­да и вы­мы­сел кино­эпопеи). Всё на­чиналось как ре­цензия к фильму «Сибирский ци­рюльник» в журнал «Цейхгауз». Но мы увлеклись, и в результате эта рецензия выросла в отдельную книгу.

А.С.: У меня такая книга была. Я её подарил, человек выпросил. Потому что фильм, дух нравится. А когда являешься специалистом — глаз цепляется.

А.К.: Мы это с Сашей обсуждали. А мне, кстати, фильм не понравился именно  по духу.  Атмосфера эпохи не передана абсолютно. не аутентично. Не аутентично эпохе. Ещё на уровне сценария. Нужно знать и понимать, как и чем жило военное училище того времени. Среда юнкеров — это отдельная история, со своими негласными и неписанными правилами, причём в каждом училище они были своими. Надо помнить, что это было общество классовое и кастовое. Какие-то вещи были непозволительны. Просто непозволительны. И Саша об этом написал. Мы с ним как-то сидели у него на кухне, я эту мысль развивал: что было как в армии, или синагоге. Александр засмеялся: «Ты уж определись». Я сокрушенно: «Если посмотреть на нашу историю, то всегда либо как в армии, либо как в синагоге, по-другому не получается». Так что с Сашей просто интересно работать. С Сергеем Дробязко тоже интересно и комфортно работать, мы как бы на одной волне. А у Александра ещё есть дар — кто с ним работает — того он зажигает. Половины иллюстраций в этой книги не должно было быть. Но он меня завёл, и у меня возникло желание сделать побольше иллюстраций.

А.С.: Недавно ходили на лекцию Кибовского в Исторический музей. Там был он и ещё один выступающий. Несравнимо, конечно!

А.К.: Видно, что Саша увлекается и увлекает слушателей!

М.Т.: Да, вот Лёша шёл с некоторым скепсисом. Вроде Александр и человек известный, и позвал нас Андрей Хазин. Ну как-то лекция… вечер… можно ещё чем-то заняться. Но Лёша с такими довольными горящими глазами выходил!

А.С.: Да! Есть талант! Дано!

А.К.: Ну тут и личное отношение к объекту исследования.

А.С.: Но тут ещё и знаниями надо обладать. А видно, что знания глубокие! Понятно, что для всех он не копает вглубь. Даже для понимающих бывает сложно. А я ещё тогда, помню, спросил, надолго ли. После лекции глянул на часы и понял, что просидели почти часа три (смеётся). А есть кто-то из авторов, кто позвонит, или напишет что-то вроде: «Андрей, нарисуй, надо бы мне такое». И посмотрев фамилию прикидываешь, что надо ответить, что занят, или уезжаешь, нога болит, рука болит. Лишь бы не пересекаться?

А.К.: Ну есть конечно…

Андрей Каращук. Арбалетчик, XV в. Частная коллекция
Андрей Каращук. Арбалетчик, XV в. Частная коллекция

А.С.: Или уже это как бизнес?

А.К.: Да. Если ты профессионал — работаешь ровно со всеми. С кем-то приятно, а с кем-то просто работаешь.  Здесь меня многому научил Михаил Хвостов, именно этике профессионала, причем мягко и тактично, и за это я ему очень благодарен

А.С.: То есть: «Предоставишь мне такие-то данные, такие-то сроки, такая-то сумма»?

А.К.: Техзадание. То есть вот Вы историки и должны предоставить художнику иконографию, образцы. Я могу это сам. Но это уже дополнительная работа. Для того, чтобы нарисовать шапочку, надо просмотреть десятки, сотни фотографий только чтобы понять, как она сидит на голове. И авторам, которые заказывают иллюстрации, я всегда говорю: «Чем больше ты предоставишь материала, тем точнее я передам то, что ты хочешь».

А.С.: А приходилось самому сказать автору: «Давай я тебе нарисую!».

А.К.: Приходилось! Это была очень забавная история! Когда я делал книжку «Георгиевские кавалеры». Автор — Юрий Лубченков, детский писатель, пишет исторические книжки для детей. И редактор в издательстве сказал, что первый раз видит художника, который консультирует автора. С этой книжкой мне опять-таки помог Александр Кибовский. Он писал диссертацию по атрибуции портретов. А кавалеры — конкретные люди. Александр нашёл для меня портреты кавалеров, которые упоминаются в книге, но тут возникла сложность, на многих портретах они уже немолодые генералы. А нужно было их нарисовать лет на 20-30 моложе, на тот момент, когда они получали своего первого Георгия. Это была интересная работа.

М.Т.: Воссоздаёте историю и воспитываете?

А.К.: Повторюсь, что у меня есть понимание некоей миссии. Есть вещи, которые нужно сделать хорошо, потому что понимаешь, что это может очень повлиять на людей. Роберто мне рассказал историю, которая меня поразила. И во многом я в этой истории нашёл оправдание тому, что я делаю. Ведь в мире столько всего красивого и прекрасного, а я рисую, по большому счёту — убийства. Смерть, кровь и не самые хорошие, приятные вещи… А Роберто мне позвонил и рассказал, что увидел репортаж. Один из парней… парнишек, который погиб в Чечне, чуть ли не вот тот, который из горящего БМП отстреливался… до последнего… Он откуда-то из Подмосковья. И вот журналисты были у него дома, брали интервью у мамы героя. Рапидом показали его комнату, рабочий стол. И у него на стене были наклеены картинки с коробок «Звезды». То, что Роберто рисовал, то, что я рисовал. Из журналов картинки, открытки Олега Пархаева… И вот то, что он вырос, этот мальчик, мужчиной и воином… Конечно, прежде всего это заслуга его родителей. Но и мы своими рисунками приняли в этом, пусть небольшое, участие. Это не зря. В этом есть смысл.

Андрей Каращук. Бамут. Бой на лысой горе. 18 апреля 1995 года отряд спецназа «Росич». ООО «Витязь-Братишка»
Андрей Каращук. Бамут. Бой на лысой горе. 18 апреля 1995 года отряд спецназа «Росич». ООО «Витязь-Братишка»

А.С.: Да… Это важный момент. (общая пауза). А приходилось со «Звездой» тоже работать? 

А.К.: Роберто меня пригласил. И я достаточно долго у них работал. Рисовал боксарты для коробок.

А.С.: Они так красиво все сделаны, что их можно просто на рабочий стол ставить и любоваться.

А.К.: Я хочу отметить разницу. Книжная иллюстрация — это одно, а боксарт — совсем другое. То есть область-то одна, но всё имеет свою специфику. Это уже промграфика. У тебя там другие задачи. Книжка — это перед носом. А тут — издалека. И чтобы было видно на прилавке. Чтобы глаз выхватил. И чтобы ты взял и возникло желание это непременно купить.

А.С.: И там же приходится в пространство ставить эти фигурки. А они все там в какой-то деятельности.

А.К.: Да. Когда работал со «Звездой» — давали конкретные фигуры и их надо было обыграть. А, допустим, с «Миниартом», там другое: уже я определяю фигуры, позы, что должно быть на них одето а по ним скульптор лепит. Иногда ты внутренне не согласен с тем, что и как делает скульптор. А со «Звездой» — вообще коллективное творчество. Концепцию поз на уровне эскизов разрабатывал Роберто, что-то он сам лепил, что-то отдавал скульпторам, а у меня заказывал иллюстрацию. Потом одновременно матом крыл и меня, и скульптора! Мы ему отвечали также (улыбается). Но до мордобоя не доходило. Вы же у Роберто интервью брали — видели, что он тоже мальчик не маленький. Мы как-то с ним сильно поругались и он говорит: «Андрюха, стоп-стоп! Учитывая наши габариты, мы лёгкими телесными не обойдёмся!».

Андрей Каращук. Расчёт орудия ИПТАП - Истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 1943-44 годов, MiniArt Limited
Андрей Каращук. Расчёт орудия ИПТАП — Истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 1943-44 годов, MiniArt Limited

А.С.: А в реконструкции все высокие?

А.К.: Вообще не все — мне повезло!

А.С.: Мишель, где мы были, генерал-то французский ходил… Колоссального роста!

М.Т.: А, так это Рощин! В Мосгордуме, куда нас Андрюха Лобанов позвал на мероприятие.

А.С.: Точно!

А.К.: Ну он такого же как я роста.

М.Т.: Ну так там какой головной убор! И сапоги!

А.К.: А вот тут как раз интересно! У высоких головных уборов две функции. Первая — создавать иллюзию высоких людей. Во-вторых — помогает сбивать прицел для артиллерии. Потому что пушки, орудия, стреляли чугунными ядрами. А ядра летят так же, как когда камушки плоские по воде кидаешь: пум-пум-пум… Скачет. И хороший наводчик старался прицелиться так, чтобы ядро перед строем отскочив, влетало в строй на уровне голов. Плотность сопротивления голов меньше. Если влетало в туловища — поражало двух-трех, первого просто разрывало. А когда на уровне голов — сносило до семи рядов… Поэтому высокие головные уборы, султаны, когда они идут в массе, плотной коробкой, сбивали прицел и отскок шёл выше.

Андрей Каращук. Полковой адъютант Мариупольского гусарского полка, 1812 год. Издательство «Рейтар»
Андрей Каращук. Полковой адъютант Мариупольского гусарского полка, 1812 год. Издательство «Рейтар»

М.Т.: То есть шапки посшибает, а людей это сбережёт.

А.К.: В этом тоже был смысл. Ну, конечно, визуально — эстетика, солдаты выглядели выше своего действительного роста. Вот по Крымской войне, я, как занимающийся реконструкцией, прочёл массу источников, воспоминаний — приходится очень много всего раскапывать, накапливается объём знаний, понимания по той эпохе — так вот, когда во время Альминского сражения шотландская бригада пошла в наступление «…ражие парни с голыми коленками в диковинных шапках», всё в дыму, и оттуда выдвигается в молчании такая масса… И всё это имело психологический эффект. Один русский батальон от увиденного растерялся….и отступил. Внешний вид выполнил одну из своих функций.

М.Т.: Бросать шотландцев в бой первыми, как психологическое оружие? (смех)

А.С.: А приходилось быть шотландцем?

М.Т.: А ты не видел фото?! Но там не только шотландец Крымской войны примечателен. Кстати, интересен разговор о том, какие периоды самые популярные для реконструкции, а где много белых пятен. И что не делают вообще. Хотя, я не спец. Наверное, всё уже обсуждалось и публиковалось.

А.К.: Скажу так, в выборе объекта реконструкции есть два подхода. Комплект делается:
1.  Под конкретное мероприятие или фестиваль;
2. Потому что очень нравится.

Например, Крымская война. Когда в Севастополе ребята начали эту тему активно развивать, мои друзья стали меня агитировать пошиться на шотландцев на Крым. Я скептически отнёсся к этой идее. Потому что при первом знакомстве с темой, стало понятно, что если делать хорошо, — а плохо делать не имело смысла, — то проект получается очень сложным как с точки зрения технологии, так и с точки зрения сметы.
Только три года ушло на сбор информации. Чем больше находилось информации, тем больше появлялось белых пятен. Ответ на один вопрос сразу ставил новых два-три вопроса. Причём информации прикладного характера: одно дело подвязки на картинке, другое дело из чего сделаны, какие размеры, какое плетение, какая манера завязывания. Чем больше погружался в тему, тем больше возникало вопросов. К тому же практически все источники находились в зарубежных музеях и архивах. И не всегда доступны, да и не всегда есть то что нужно. Плюс к этому, практические все материалы — сукно, тартан, тесьму, фурнитуру — пришлось заказывать «там», потому что у нас этого просто не производится. Пять лет работы плюс стоимость подержанной машины и в результате мы смогли выйти на фестиваль «Альминское дело». Но и до сих пор, продолжаем, что то переделывать, доделывать, если находим информацию из новых источников.
Или Франко-индейская война XVIII века. Тут я комплект дела не под мероприятие, а для души. Я когда увидел фильм «Последний из могикан» 1992 года, мне так понравилась эта тема, эта период, а от музыки в фильме до сих пор мурашки по телу пробегают. Я решил, что обязательно когда-нибудь сделаю себе комплект на этот период. И в течении 20 лет только об этом грезил. И в какой момент понял, что если сейчас за него не возьмусь, то уже не будет сил и времени воплотить мечту. К тому же познакомился с ребятами, которые тоже этой темой интересовались, и уже что делали.

М.Т. А мне по фото образ на Первую Мировую очень понравился!

А.К.: Так это моё любимое. Я за этим пришёл в реконструкцию. Это — первая любовь. Я тогда зачитывался Ремарком. «На Западном фронте без перемен» — это была моя любимая книжка. И мемуары Родиона Малиновского «Солдаты России» про экспедиционный корпус во Франции. Первая Мировая — моя любимая тема: немцы и русские. Я один из первых в Москве, кто сделал себе комплект немецкого пехотинца на Первую Мировую войну. Удалось купить сукно похожее. Знакомая реставратор из Питера, она до этого во Франции работала с известным коллекционером, работала с подлинными вещами, в т.ч. и по Первой Мировой. Я её попросил пошить и она сделала.

Пикельхельм (Pickelhaube). Андрей Каращук. Проект «Пикельхельм на каждый год: 1895-1914-1915-1916». Слева направо: 1895 - полностью подлинный, отреставрированый, 1914 - полностью новодельный; 1915 - все подлинное, кроме орла; 1916 - фурнитура подлинная, кроме орла и пряжек ремня, фетровый колпак новодел. Чехлы все новодельные, из специальной меланжевой ткани Jägerleinen, купленной в Австрии и Германии
Пикельхельм (Pickelhaube). Андрей Каращук. Проект «Пикельхельм на каждый год: 1895-1914-1915-1916». Слева направо: 1895 — полностью подлинный, отреставрированый, 1914 — полностью новодельный; 1915 — все подлинное, кроме орла; 1916 — фурнитура подлинная, кроме орла и пряжек ремня, фетровый колпак новодел. Чехлы все новодельные, из специальной меланжевой ткани Jägerleinen, купленной в Австрии и Германии

М.Т.: А как? Вот первый и единственный в Москве. И вдруг интерес. Сейчас-то огромные баталии.

А.К.: Нет, тема-то была всегда. Но скорее на уровне перформанса. Надо понимать, что во второй половине 1980-х этот «белогвардейский ренессанс», «хруст французской булки» был очень моден. И все «Господа офицеры», «Поручик Голицын»… В этом был какой-то шарм, мы этим увлеклись. Переделывали советские полевые фуражки, погоны мосфильмовские. И всё на этом уровне. Это не было реконструкцией. Многие и не воспринимали это как реконструкцию, скорей как внутренний протест. А потом, когда произошло развитие реконструкторского движения, переосмысление — уже стали подходить к Первой Мировой не как к политическому, идеологическому перформансу. А во многом в конце 1980-х одеть белогвардейскую форму означало показать свою политическую платформу, что ты против коммунизма, за идеи монархизма, Единую и Неделимую, и подобного рода. А когда появилась уже реконструкция, началось: «Давай, давай, надо делать!». Ребята очень хорошо уже делали Русскую Императорскую армию. И им нужен был так же хорошо сделанный противник. Опять же чтобы было видно, что русские побеждали не каких-то клоунов малахольных, а врага сильного, подготовленного и во все оружии. Я всегда начинал с «русской» реконструкции, и в какой то момент переходил во «враги». Долгое время был в РККА, потом перешел в немцы, потому что их не хватало для качественной реконструкции боевых эпизодов. Сейчас снова вернулся на «советскую» сторону. Тоже самое с французами на 1812 год, сперва делал русского, потом для баланса перешёл во французы…

Андрей Каращук и советские партизаны
Андрей Каращук и советские партизаны

А.С.: Дорого переходить-то туда-сюда. Да и сложно! Плохо пошить уже нельзя.

А.К.: Это да. А с другой стороны — тут есть определённый момент. Тебе никто не мешает иметь два комплекта. Многие ребята имеют и немецкий мундир, и красноармейский. И в зависимости от того, кого не хватает, выходят в том, или другом.

А.С.: Но это ещё можно понять. Но я видел фотографии Ваши, которые Миша присылал. Там же сколько видов? Там не два, не три и не пять…

А.К.: В XX веке проще. В наполеонике сложнее. Вот я сейчас из армейских инженеров перешиваюсь в гвардейские. Уже и по возрасту как бы… Уже просто на армейца не тяну. Тоже очень важный момент, как сказал один из наших старых реконструкторов: «В реконструкции надо вовремя менять амплуа, чтобы не выглядеть смешным». Почему я собственно и перестал выходить по РККА и по Вермахту. У нас основная площадка — 1941 год. А тогда были солдаты все не старше тридцати. С обеих сторон. А когда смотришь на реконструкторов красноармейцев, или солдат Вермахта пузатых и седых — это примерно также, как в «Сибирском цирюльнике» Олег Меньшиков в 38 лет изображал 16-летнего юношу… Неубедительно. Даже с точки зрения эстетики. Поэтому приходится находить что-то соответствующее твоему возрасту.

А тема возраста в реконструкции больная. На Западе в реконструкцию переходят, как правило, люди, которые вышли на пенсию. За дом выплатил, образование детям выплатил, ты на пенсии и чтобы себя как-то развлекать — занимаешься реконструкцией.  А молодежь как правило — дети и внуки реконструкторов. И поэтому, было приятно, когда мы делали реконструкцию на австралийцев…

М.Т.: В Галлиполи в 1915-м?

А.К.: Нет, не Первая Мировая. Делали на Вьетнамскую войну. У одного из моих заказчиков, был знакомый американец, но он австралиец, который как раз воевал во Вьетнаме.

Андрей Каращук сотоварищи. Королевский Австралийский полк. Южный Вьетнам 1968 год. Реконструкциия Вьетнамской войны. Подмосковье, 2008 г.
Андрей Каращук сотоварищи. Королевский Австралийский полк. Южный Вьетнам 1968 год. Реконструкция Вьетнамской войны. Подмосковье, 2008 г.

М.Т.: Это ещё АНЗАК (Австралийский и новозеландский армейский корпус)?

А.К.: У них до сих пор АНЗАК. День АНЗАКа 25 апреля, кстати. И заказчик мне пишет, давай я ваши фото покажу своему другу, вдруг, что подскажет и посоветует. Я подобрал ему фото. По обмундированию он сказал единственный момент: «Мы так не носили бандольеры, на рюкзаках, в других подразделениях практиковалось, у нас нет». Я ему ответил: «Мы делаем 6-й батальон». Ответ: «А, да, эти так носили». И он несколько раз отметил, что ему особенно понравилось, что мы по возрасту и по кондиции похожи на настоящих солдат! Я был тогда моложе и худее. Эта проблема есть в реконструкции. Когда пришли, были молодые. А сейчас уже тридцать лет прошло… В теме Второй Мировой я сейчас в иррегулярном подразделении, ополчении. Там, где возраст аутентичен. В XIX, XVIII веке с этим проще…

Андрей Каращук и французские интервенты
Андрей Каращук и французские интервенты

А.С.: 25 лет службы…

А.К.: Условия жизни изменились. Тогда были очень плохие. И все выглядели старше своего возраста в нашем понимании. В 30 —уже немолодой. 40 лет — дряхлый старик. А сейчас люди намного моложе выглядят своего биологического возраста.

М.Т.: То-то у меня до сих пор паспорт в магазине спрашивают! (общий смех).

А.К.: Да! Срок жизни в реконструкции в XVIII и XIX веках чуть больше именно из-за этого. Поэтому я перестал заниматься страйкболом современной армии. Потому что по возрасту я только генералом могу выходить!

А.С.: Генералов будет ну очень много! (общий смех).

А.К.: Вот! Отдельные генеральские роты!

А.С.: А в реконструкцию приходишь как отдельный человек? Или надо вступить в какой-то клуб?

А.К.: Конечно, клуб. Клуб-подразделение. Проще. В клубе уже есть наработки: где что купить, где достать, где лучшее качество. Некоторые сами делают. Выбираешь клуб либо по теме: парашютистов, или моряков. Либо выбираешь компанию: мне по фигу — ребята классные, а во что будем одеты — без разницы.

А.С.: Просто пообщаться?

А.К.: Да! Вырваться из рутины, из офиса. Побыть на природе. А потом, ведь, это адреналин. Когда срабатывает имитатор взрыва и на тебя секунд десять падает земля… Земля трясётся. Чувствуешь физически, как адреналин в кровь впрыскивается! Или когда ты идёшь в атаку, или на тебя идут! А адреналин сжигает жир и уничтожает тромбы в сосудах. Есть же адреналинщики, с адреналиновой зависимостью. Очень сильный наркотик. И в реконструкции адреналина достаточное количество.

А.С.: А самое длительное участие какой? Выход на сколько?

А.К.: В основном два-три дня. Уикенд с запасом. Но в страйкболе бывает больше. Вот как раз с Вьетнамом, там полное погружение. На неделю.

М.Т.: Ушёл в джунгли на неделю!

А.К.: Да, в Подмосковье! Копаешь базу, через два километра Вьетконг свою базу копает. И вы неделю живёте, делаете рейды, патрули, разведки, в том числе и ночью. Идёшь пописать в кусты и обязательно берёшь с собой «автомат». И были случаи, когда тебя ловили со спущенными штанами. Или ночью часовой заснул, пришли, резиновым ножом по горлу провели, разбудили: «Спи дальше, дорогой товарищ! Ваш блокпост вырезали».

Андрей Каращук. Немецкая пехота зима 1941-42 годов. Master Box Ltd.
Андрей Каращук. Немецкая пехота зима 1941-42 годов. Master Box Ltd.

А.С.: А если к сегодняшнему кино? Кино использует реконструкторов?

А.К.: В полный рост.

А.С.: Потому что заметно, что лучше стала униформа, хотя само содержание стало хуже…

А.К.: Это да. Но я и тут отметился. Раньше было спорадически. В 2002, когда Николай Лебедев снимал ремейк «Звезды» с Игорем Петренко в главной роли, мне позвонил Павел Борисович Липатов — художник по костюмам на Мосфильме. А у него около ста фильмов, он ещё с Германом работал, личность легендарная. И ему понадобилось что-то по немцам. И я спросил зачем, отвечает:

— «Звезду» переснимаем.
— А не нужны люди уже одетые?
— А вы что, согласитесь?

Назначили встречу с Борисом Пантюхиным, руководителем нашего клуба. Встретились, договорились. Связи появились. Следующее — это «Штрафбат». Там уже в полный рост ребята снимались. Недавно в сериале «Мата Хари». Правда, мало вошло. Меня постоянно приглашают. Несколько раз ездил, было интересно как это и что. Но ты полчаса снимаешься и целый день балбесничаешь. Конечно, это оплачивается. Но я лучше посижу, чего-нибудь порисую.

Андрей Каращук. Донской казак в трофейной французской кирасе на поле боя при Прейсиш-Эйлау. 27.01.1809 года. «Цейхгауз», №10, 2000
Андрей Каращук. Донской казак в трофейной французской кирасе на поле боя при Прейсиш-Эйлау. 27.01.1809 года. «Цейхгауз», №10, 2000

А.С.: Рисунки собственные остаются? Или уходят заказчикам.

А.К.: Комната не резиновая. Оставляю себе сканы. По условиям договора выкупают чаще. Забирают оригинал. На стенку вешают. Вот сейчас в «Витязях» недавно делал. И меня ещё спросили, почему так в упор поля, паспарту некуда прикрепить. На стенке в офисе висят.

М.Т.: Корпоративная коллекция.

А.К.: Культурологическая ценность.

М.Т.: И не только культурологическая. А заказов много? Вернее, насколько они постоянные.

А.К.: Ну вот у «Миниарт» много, там производство, у них планы, маркетинговые исследования по спросу и т.п. И вот они звонят и говорят: «На год план 20 коробок. Нарисуешь 20?». И уже думаешь. 20 тяжеловато, 15. Хорошо. И знаешь, что в месяц надо по картинке. И дальше планируешь время, прикидываешь график работы. Знаешь, что через пару недель будет время. А с издательствами, сложнее, делать оригинальное издание долго и дорого, не все издательства на это идут. Проще купить готовый контент на Западе, перевести и издать. Считается, что быстрее окупятся деньги. Опять же: «Это же на Западе издано!».

Андрей Каращук. портрет Александра Фигнера, реконструкция, как он мог выглядеть в перед своей гибелью в 1813 году под Данцигом. Бородинский военно-исторический музей-заповедник
Андрей Каращук. портрет Александра Фигнера, реконструкция, как он мог выглядеть в перед своей гибелью в 1813 году под Данцигом. Бородинский военно-исторический музей-заповедник

А.С.: Это довольно наивно. Мы с Мишелем недавно смотрели книгу британца по униформе разных стран Первой Мировой и начали придираться. Тут не так изображено, там не так. Начинаешь не доверять.

А.К.: Иностранцы обычно Россию изображают ужасно. Но мне удалось в британское издательство Osprey Publishing попасть. У них есть серия Men At Arms. Мы с коллегами в свое время мечтали: «Вот туда бы… уж мы бы развернулись!».

М.Т.: Это вот та синяя книжка?

А.К.: Да, это к юбилею серии Men At Arms был альбом сделан, в нём по чуть-чуть поместили рисунки художников, всех, кто им рисовал для серии. И всем прислали. И мне, соответственно. Мечтали мы, мечтали… И вот однажды Михаил Хвостов спросил:  «Хочешь в Osprey работать, я их адрес знаю. Могу с ними поговорить?». Встретился, переговорил, они сказали что заинтересовались, темы обговорили, сказали что им интересна тема Гражданской войны в России, и мол, мы обсудим и дадим вам знать.

М.Т.: Планы издательства.

А.К.: Но вот там часто от автора зависит. Если есть автор, готовый написать про что-то — под него подбирают художника, который лучше в теме или эпохе разбирается. Вот Русско-японской войной как раз так получилась, к юбилею. Нашёлся кто захотел написать. И они на меня вышли с предложением сделать иллюстрации. А я уже был в пуле. У них художников выбирает автор.
И вот мы ждём, когда они решатся с нами работать. Михаил мне говорит, давай начнём над книгой работать, пока они там решают. Я спросил «А если они нас с нашей работой пошлют?». Михаил: «А что ты от этого потеряешь?». Написали текст, подобрали фотографии, я сделал иллюстрации. Поехали в Лондон на выставку «Toy Soldier Show» с нашими солдатиками. И в один из дней приехали в издательство Osprey. Нас встретили:

— Да-да, мы ваш вопрос обсуждаем, скорей всего решение будет положительным. Вы за какое время сможете подготовить книгу?
— А мы уже сделали! И иллюстрации тоже.
— КАК?!
— Они у нас с собой, вот смотрите
— …

Мартин Виндроу, главный редактор серии, потом в юбилейном альбоме написал: «Экспрессивное появление русского художника».
Морду кирпичом, и вперед, раз, и всё сделал.  Как в Приштине. Русский подход!

М.Т.: А Вы обронили слова «Белогвардейский ренессанс». Мы сейчас всех мучаем, всё-таки столетие революции. И главный вопрос заключается в том, что политические споры больше по 1930—1940-м. А что сказать про собственно Гражданскую? У нас это когда-нибудь отболит? Возможно примирение?

А.К.: Ну, скажем так, я думаю, что это никогда не отболит. Но это уйдёт с политического уровня на бытовой. Как в той же Америке.  Дикси не любят янки и наоборот. Это на бытовом уровне. Если вы янки на Юге, нож вам, конечно, не воткнут, но в кофе обязательно плюнут. Или в Англии, я был поражён. Наш партнер по «АРТС», Тони, из хорошей семьи, сын британского адмирала, сам не без странностей, но его друг по Оксфорду, произвел ещё более странное впечатление. Я Тони об это сказал, тот в ответ фыркнул:

— Пфф, ну а что ты хочешь — он же норманн!
— А ты-то кто? — спрашиваю я.
— Я — сакс! Они, норманны, все с прибабахом. В отличие от нас, от саксов!

Отношение такое. А сколько прошло времени?

М.Т. Но здесь это бытовое, но из разряда шуток.

А.К.: А это ещё и не только политическое и бытовое, но и этническое. Так и в Америке с Севером и Югом.

М.Т.: А у нас?

А.К.: А у нас разделение часто было дело случая. По случаю переходили с одной стороны на другую. Кого-то из родственников или друзей убили, и ты перешел на другую сторону. Причём, зачастую, тут даже происхождение не имело значение. Месть за павших друзей. Уже обрастаешь отрицательно коннотацией, вяжешься кровью и сам вяжешь. А сколько у нас семей, где с обеих сторон…

Кстати, о происхождении, на эту тему тоже был примечательный случай. Известный фалерист Валерий Александрович Дуров в конце 1980-х годов меня знакомил с представителями первой волны эмиграции. Во-первых,  на что сразу обращаешь внимание — у них абсолютно правильная русская речь. Литературная. Говорят, как пишут. И я задал тогда вопрос, как они относятся к тому, что у нас сейчас в России восстанавливают дворянство, Дворянское собрание… Я-то знал, что никаких дворянских корней у меня нет, по матери рабочие-ткачи, по отцу были казаки. Когда стали возрождать казачество, я тоже хотел податься в казаки, но получил жёсткий отпор со стороны отца: «Казак не тот, кто шашкой машет, а тот — кто землю пашет. Пока у тебя земли своей нет — ты не казак, а голодранец. Увижу в лампасах — получишь соответствующе».

Валерий Александрович Дуров - историк-фалерист, ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея. Основоположник советской-российской фалеристики как науки. Кадр из фильма «Гонки по вертикали» (1982), где исполнил роль орденоведа
Валерий Александрович Дуров — историк-фалерист, ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея. Основоположник советской-российской фалеристики как науки. Кадр из фильма «Гонки по вертикали» (1982), где исполнил роль орденоведа

Так вот, по возрождению Дворянского собрания я получил ответ, который меня поразил. Так мог ответить только природный, потомственный дворянин: «Андрей, ну какие же они дворяне, когда все они потомки поротых». Это даже не на бытовом уровне, а на уровне кода, менталитета. Валерий Александрович тут же рассказал, что ему как-то сказал одна русская княгиня что «Сейчас в России мальчики надевают царскую форму и это очень мило. Но ту Россию уже не вернуть. Надо взять всё лучшее, что в ней было и строить новую Россию».

М.Т.: А иначе — лакированный фасад без дома?

А.К.: Да, есть перекос в излишнюю романтизацию, есть даже выражение «От хруста французской булки оглохнуть можно!». В этом больше мифов, чем исторической правды. А как сказал Лев Гумилёв, когда его спросили о том, что такое историческая правда: «История — это набор мифов. И вопрос в том, в какой из мифов Вы верите».

 

Андрей Каращук. Видеосъёмка
Андрей Каращук. Видеосъёмка

 

Андрей Каращук: Я — рисовальщик! Часть 1

Андрей Каращук. Я — рисовальщик! Часть 2 [О фалеристике]

Художник должен рисовать: Роберто Паласиос-Фернандес. Ч.1

Темников сначала рисует лошадь, а потом всё остальное вокруг

__________________

Обсудить интервью >>>

Рекомендуем

Геликон Ступак Интервью

Выставки театра Геликон-опера

Владислав Ступак, студент Российской ака­де­мии му­зыки име­ни Гне­си­ных. Спе­циаль­ность — ди­ри­жи­ро­ва­ние ака­де­ми­чес­ким
Художник Николай Базунов

Художник Николай Базунов

Сегодня наш гость художник Николай Базунов. Мы по­зна­ко­мились не­ожи­данно: на Ни­кит­ском буль­варе
Перейти К началу страницы