В собрании Государственного Русского музея находится акварель Петра Соколова, на которой пожилая дама в чепчике сидит за письменным столом. Перед ней скульптурный бюст юноши. Это эмблема второй половины жизни графини С. В. Строгановой, урождённой княжны Голицыной. Она, потеряв в Отечественной войне сына и мужа, нашла в себе силы стать спасительницей рода к которому стала принадлежать только после замужества.
Устройство вдовы: Софья Строганова, урожденная Голицына
Сценарий жизни и синопсис фильма
Октябрь 1811 г. Апофеоз Строгановых и одновременно пролог сложнейшего, пожалуй, самого драматичного момента в истории древнего рода, начало шестилетней чёрной полосы. Самый критический момент наступил в 1817 г. после трёх подряд смертей. Первая последовала после того, как освятили грандиозный Казанский собор на Невском проспекте в Санкт-Петербурге, самый большой храм православного мира той эпохи. Строгановы, его главные строители, получили от монарха все возможные почести и награды, но тут же в последний путь проводили главного создателя — графа Александра Сергеевича Строганова, представителя XI поколения славной династии солеваров и меценатов. Более полувека назад, в 1740-е гг., она разделила великолепное наследие именитого человека Григория Дмитриевича на три семьи его сыновей — баронов Александра, Николая и Сергея, опрометчиво полагая, что их богатство неисчерпаемо и будет только расти даже без особого внимания к хозяйству, по инерции. Теперь пришло время расплаты.
Мало того, что строгановских семей осталось вскоре только две, поскольку у Александра Григорьевича не было наследника, так ещё и многодетная семья Николая многое упустила при выделении наследства трем дочерям, его сыновья наделали долги и расстались с землей. Теперь, при разборе бумаг покойного вельможи оказалось, что его государственные и частные долги составляют 5 миллионов рублей, гигантскую сумму. Особенно неприятным было то обстоятельство, что среди кредиторов находились Демидовы, основные конкуренты Строгановых в металлургическом производстве, захватчики их земель. Ссуды граф Александр Сергеевич, ставший графом в 1761, брал также под залог земли. Но его владения всё же сохранились (1,4 миллиона десятин!), а вот совокупная вотчина рода Строгановых (Пермский край) за XVIII столетие уменьшилась с восьми до менее чем двух миллионов десятин, то есть в четыре раза. Это было ещё очень большое богатство, но оно и, следовательно, значение рода таяли. Потомкам Николая принадлежало 600000 десятин (из прежних полутора миллионов), что заведомо ставило их на ступень ниже родственников, которые к тому же имели выше достоинство: графы против баронов. Основное, уникальное соляное производство Строгановых, их бренд, также находился в упадке вследствие отрыва династии от варниц, расположенных, как и вотчина, в Пермском крае, и плохого, разорительного, управления. Именно здесь скрывалась главная проблема, которая создала интригу дальнейших событий.
Последние двадцать лет А.С. Строганов, не имея, увы, предпринимательской жилы, все же внешне сгладил неизбежные внутриродовые противоречия, которые тянулись со времени «братского раздела» 1740-х годах. К 1789 он остался один в своём поколении и к тому же был вовлечён в придворную жизнь. Теперь очевидна скорая схватка за лидерство, на которое претендуют, казалось, только двое в следующем, двенадцатом, поколении: граф Павел Александрович, 39-летний сын покойного вельможи, и барон Григорий Александрович, сын Александра Николаевича и внук Николая Григорьевича, некогда усыновлённый его племянник, двумя годами старше своего визави. Напомним, что у них единый прадед, именитый человек и выдающийся предприниматель Григорий Дмитриевич Строганов, создатель финансового благополучия и художественного наследия династии в виде строгановского барокко, но разный темперамент и склад характера. Спокойствие и хладнокровие первого противостоит импульсивности и подвижности второго. Код идентификации Строгановых – возведение великолепных храмов в важнейших точках соляного дела и ареале жизни: Сольвычегодск, Нижний Новгород и т. д. Вот почему им было так важно отметить себя и в Петербурге, что с блеском удалось, благодаря совпадению мыслей Александра Сергеевича и императора Павла I, второго, после Петра Великого, их главного покровителя среди Романовых.
Иного, собственного, мнения о судьбе и будущем главе династии придерживалась Софья Владимировна, невестка Александра Сергеевича, которую родственники напрасно долго не принимали в расчет вследствие ее принадлежности к женскому полу. Однако она, внушаемая и поощряемая матерью — княгиней Натальей Петровной Голицыной, имеющей подобной опыт «пиковой» или «кризисной», в данных обстоятельствах, «дамы», скептически относится к способности мужчин вести хозяйство, тем более его восстанавливать. Помимо наущения матери, 18-летнее пребывание в семье Строгановых давало наблюдательной графине, обладавшей трезвым взглядом со стороны, достаточно оснований для подобного вывода: свёкр запустил производство, увлекался искусством и картами, делал широкие жесты вроде возвращения миллиона десятин земли государству; муж – «государственный романтик», мечтающий о реформах, для которых никак не наступает момент, но не готовый «погубить себя ради жизни экономической» в пределах вотчины; деверь – неисправимый «Дон Жуан», также далекий от хозяйственных проблем.
Софья готовила себя на роль спасительницы рода мужа
Шаг за шагом, начиная с момента рождения сына Александра, Софья готовила себя, подчас инстинктивно, на роль спасительницы рода мужа, вступая даже в противоречия со свёкром в попытках достойно войти в новую семью. Это была до поры её и матери «тайна Голицыных», которые не забывали и о своей династии при искреннем желании поправить дела Строгановых, что наполовину были и их делами. И вот теперь, в 1811, Софья, обнаружившая подобные вдохновляющие примеры в династии мужа, готова к решительным действиям в борьбе в некотором смысле за власть, которую некогда упустила императрица Мария Фёдоровна, вдова Павла I, крайне влиятельная доброжелательница графини, мечтающая взять женский реванш её руками (в 1801, после убийства мужа, она хотела править государством исходя из концепции «Любая женщина, понимающая проблемы, которые возникают при управлении домом, может понять проблемы, которые возникают при управлении страной», но была вынуждена уступить трон сыну). Двух дам объединяет и Казанский собор, как монумент памяти императора Павла, построенный Строгановыми при равнодушном согласии императора Александра.
В первые недели траура графиня в поисках идей и необходимых людей (парадоксальным образом, разумеется, исключительно мужчин), с мужем и сыном, четырьмя дочерьми и пятерыми племянниками 19 октября 1811 года присутствовала на открытии царскосельского лицея, что состоялось через две недели после смерти графа Александра Сергеевича Строганова. Барон Григорий Александрович отсутствовал. Он ревновал к активности невестки.
Её назначение готовить государственных людей и воинов, которые исполнят миссию «спасения Строгановых»
Неожиданно Софья быстро получила то, чего искала. Главным событием презентации была речь А.П. Куницына, преподавателя юриспруденции и связанной с ней наук. В частности, он сказал: «Победа определяется ныне не количеством неприятельских трупов, но следствиями оной; не тот почитается ныне победителем, кто занял поле сражения, дымящееся кровию, и соединил победные песни со стонами умирающих, но кто приобрёл выгоды, заставившие поднять оружие. Успехи в войне приуготовляются ныне во время мира. Знать государственные пользы, предвидеть препятствия в достижении оных со стороны соседственных народов, исчислять поступки врагов, открывать их намерения, подрывать их тайные пружины, на действие которых они наиболее полагаются, — в сем состоит истинная тактика, достойная государственного человека и воина…». Эти слова, иногда тайного, порой явного, советчика, вкупе со сказанным им до и после приведённого фрагмента, стали содержанием жизненной программы Строгановой, которая с неожиданной для дамы её положения энергией «носилась» полгода после кончины свёкра с лекции на лекцию, как будто старалась успеть получить главное. И не ошиблась. Она побывала: «на профессоре Д.И. Соколове «в Горном институте, «адмирале А.С. Шишкове» в «Беседе любителей русского слова», встречалась со Ф.Х. Стефани, директором едва открывшегося петербургского Форстинститута (Лесной академии) для обсуждения планов лесоустройства в России. Софья усвоила, что её назначение готовить государственных людей и воинов, которые исполнят миссию «спасения Строгановых», а коньком будет лесоводство – ахиллесова пята дела солеваров, потребителей большого количества дров. Она продолжала готовиться в тот момент, когда с ней ещё были муж и сын. Тогда заботы были иные и не было представления о том, что миссия будет еще более трудной, чем графиня себе представляла. Её вело только женское предчувствие. 36-летняя дама находилась преимущественно в мужском обществе, наблюдая слабость сильного пола и желая обеспечить будущее и сыну, и четырём дочерям, но её видение этого будущего омрачилось зрелищем беспомощности управления огромным имением, воровством и равнодушием. Не замечаемая и не оцененная противоположным полом как предприниматель, Софья самостоятельно строила свой мир, лавируя между либерализмом и консерватизмом, читая книги и обрастая полезными связями.
Через полгода началось давно ожидаемое столкновение с Наполеоном на территории России — Отечественная война, которая оказалась катализатором событий: сделала ситуацию Строгановых ещё более драматичной, поставила её на грань трагедии и даже катастрофы.
Эпизод 1
В 1780-е годы княжна Софья Голицына (1775) путешествовала по Европе с матерью и двумя старшими братьями – князьями Борисом (1769) и Владимиром (1771), учившимися вначале в Страсбурге, а затем, накануне Великой французской революции (1789), поступившими в Парижскую военную школу. Софья провела значительное время вместе с родителями и сестрой Екатериной в Англии, собирая сведения о городах, усадьбах и парках, копила информацию, которой она ещё не планировала реального применения. Под руководством матери она научилась механически замечать пути улучшения затей. В конце путешествия в столице Франции юная особа встретилась с будущим мужем – внуком барона Сергея Григорьевича.
Родившийся во Франции (1772), граф Павел Строганов получил в шесть лет в качестве воспитателя до самого совершеннолетия уроженца этой страны математика и врача Жильбера Ромма, который вдобавок оказался шпионом. Согласно условиям уникального контракта, гувернёр и его воспитанник были неразлучны двадцать четыре часа в сутки, что было крайне важно при скандальном разъезде Александра Сергеевича со своей женой: она, шокированная и разбитая безумными тратами мужа, два года спустя после возвращения четы из Франции (1781) отправилась на жительство в Москву с И. Н. Римским-Корсаковым, бывшим фаворитом императрицы Екатерины II. Удивительная троица — Павел Строганов, Ромм и будущий знаменитый русский архитектор Андрей Воронихин – совершили в первой половине 1780-х годах ряд путешествий по России, в частности, побывали в Крыму, где Ромму предстояло исполнить свою главную миссию наблюдения за российскими вооруженными силами. Изящным, и несколько циничным, образом француз определял эти поездки как «воспитание в ученике патриотических чувств».
Вторая семья Строгановых, баронов, потомков Николая Григорьевича, позволить себе столь щедро оплачивать труд гувернёра не могла, но Ромм нашел управляемого им воспитателя и для Григория. Оба молодых кузена – граф Павел и барон Григорий, первоначально порознь, отправились в 1785-1786 гг. за границу для обучения. Первый в Женеву, а второй – в Страсбург, где подружился с братьями Голицыными. Затем Ромм присоединил Григория к своей группе. В качестве художника Павла и за границу сопровождал бывший крепостной семьи Андрей Воронихин, отвечавший одновременно за преподавание русского языка и рисование, а также следивший правильным исполнением православных обрядов своим прежним господином. Оба Строгановых готовились стать военными. И обоим, как и Голицыным, было суждено попасть в революционный Париж, где и графу, и барону Ромм, взявшийся курировать теперь обоих студентов, с далеко идущей целью рекомендовал утратить на время свой аристократический статус. Под водительством этого страстного поклонника перемен, терявшего порой представления о границах дозволенного, в столицу Франции прибыли гражданин Очер и гражданин Тамань (псевдонимы по заводам в Пермском крае). Но судьба распорядилась иначе: из-за смерти отца Григорий должен был возвратиться на Родину. Тогда ему это даже понравилось, но в дальнейшем привело к трениям между кузенами. Получивший первенство в своем, XI поколении, граф Александр Сергеевич решил усыновить «бедного племянника» и воспитать его в соответствии со своими установками, хотя тому уже почти двадцать и мало внушаем, разумеется. Павел же до конца 1790 г. в некоторой степени учился, наблюдал, лишь иногда пассивно участвовал, за событиями в Париже, твердо усвоив опасность радикализма. Накануне возвращения домой он случайно встретил Софью, которой было всего 14 лет, и она была на три года его младше. Между молодыми людьми завязалось что-то похожее на роман, который прервался революционными событиями и необходимостью россиянам покинуть мятежную страну.
Эпизод 2
1791 г. Роман Павла и Софьи продолжился в России. Основными декорациями здесь стали пейзажи подмосковного имения Братцево, где продолжала жить мать графа и её партнёр Римский-Корсаков. Было решено на время удалить графа из столицы, ибо ему вредила псевдослава революционера. Тогда же династия решила, что Бог спас Григория от «французской заразы», ибо он со своим неистовым характером вверг бы её в куда большие неприятности. Вездесущий архитектор Воронихин построил в Братцево первую из череды строгановских вилл, одновременно обустраивая апартаменты младшего Строганова в доме на Невском проспекте и дом Григория Александровича на Английской набережной в Санкт-Петербурге. Создавая единое художественное пространство династии, Александр Сергеевич пытался пристрастить сына, по умолчанию, а также и племянника к коллекционированию художеств – достойному занятию аристократа времени просвещения. Мужчины были к этим устройствам равнодушны, как и княжна А. С. Трубецкая, супруга Григория. Только Софья, выиграв на ее фоне, проявила интерес и рачительность, вникнув во все детали. Барон Григорий в конечном итоге «улизнул» от дяди в Вену, где открыл музыкальный салон, модный в австрийской столице. Дела вотчины его совсем не интересовали.
В 1793 г. в Петербурге состоялась свадьба Павла и Софьи. В 1794 г. родился их сын Александр. Софья немедленно занялась переустройством заброшенной Строгановской дачи на северной окраине Петербурга. По ее настоянию Воронихин создал там сад Просвещения, романтический парк, а также две виллы: для свекра и малой семьи Строгановых. В непосредственной близости находится Каменный остров, собственность великого князя Павла Петровича. Важные связи с наследником престола завязалась именно тогда, благодаря устройству Софьи, которая постепенно подбирала нити управления рода мужа. «Российский Гамлет» и А. С. Строганов были одержимы, и объединены, строительством Казанского собора. П. А. Строганов и великий князь Александр Павлович, в свою очередь, совместно строили планы преобразования России. Граф, имеющий уникальный «революционный опыт», всячески охлаждал пыл постоянного собеседника, который обманчиво видел в прежнем «гражданине Очере» якобинца. Софья Строганова, занятая младенцем, пока мало вникала в эти проблемы. Она нашла единомышленницу в лице великой княгини Марии Федоровны, супруги Павла Петровича и владелицы грандиозного и образцового Павловского парка, а также сблизилась с великой княгиней Елизаветой Алексеевной, супругой Александра Павловича. Графиня была деятельна насколько возможно, с ужасом наблюдая медленный коллапс хозяйств обоих семей Строгановых.
Эпизод 3
1802 г. Короткое правление императора Павла (1796-1801) скоро сменилось эпохой его сына Александра. Первый из упомянутых монархов был благосклонен к Строгановым, второй – находился в значительной степени под влиянием графа Александра Сергеевича, опытного царедворца. Весь этот период — 1796-1811 — династия определенно находилась на вершине возможного придворного успеха. Кроме того, она значительно увеличилась в составе, причем в обоих семьях, но в разных вариантах. Теперь Софья, к примеру, была уже матерью не только сына, но и трёх дочерей: Натальи (1796), Аглаиды (1799) и Елизаветы (1802). Её здоровье оказалось подорвано, но мальчика, к досаде графа Павла Александровича, Бог больше пока не давал. У кузена Григория, который пытается выйти из-под покровительства графа Александра Сергеевича, сразу пять мальчиков! Жизнеспособность и перспективы этой семьи значительно выше. Софья в подавленном состоянии, хотя свёкр назначается обер-камергером императорского двора, президентом Императорской Академии художеств и главным директором Императорской Публичной библиотеки. Вместе с Павлом I в 1800 г. он начал строительство Казанского собора, который своеобразным образом являлся частью императорской резиденции Михайловского замка, общинным храмом Строгановых и доминирующим зданием Невского проспекта. Павел Строганов также участвовал в этом проекте, но с гораздо меньшим энтузиазмом, чем отец. Павел был ближайшим политическим советником императора Александра. Цель графа – не торопиться с реформами и, главное, не допустить радикализации общественных настроений при эксплуатации своего «революционного опыта». Все карты спутало начало наполеоновских войн (1805). Семья графов Строгановых оказалась во главе патриотического движения, как некогда во времена Смутного времени и как авангард покорения Сибири. Пушка Ермака стояла во дворе их дома, Александр Сергеевич рядился в одежды древнерусского воина.
Тяжелое Аустерлицкое поражение, свидетелем которого явился Павел, находясь в свите монарха, показало, что борьба с Наполеоном будет трудной и тяжёлой. Для противодействия «французскому чудовищу» граф отправился послом в Англию, Григорий – в Испанию, демонстративно расставшись со своим домом, построенным Воронихиным. Затем Павел предпочёл быть добровольцем на войне, чтобы приносить непосредственную пользу Отчизне, Григорий совершил излишне самостоятельные поступки в Мадриде, оказался прославлен Байроном как «российский Дон Жуан» и вывез из Испании любовницу — свою будущую жену. Его сестра Елизавета – «предательница рода»: она вышла замуж за Н. Н. Демидова, а отношения Строгановых с этим родом далеки от хороших. Тот наступил на больную мозоль Софьи: при Нижнетагильском заводе основал училище, в котором, кроме общеобразовательных предметов, преподавались также «общие начала механики и практического горнозаводского искусства». Училище это давало лучших мастеров для заводов Демидова и других уральских предприятий. Продав дом, барон отдал свои заводы в аренду на 13 лет, подобно дяде в 1770-е гг., но попал на проходимца, который его разорил. В тот момент между Григорием, скомпрометированным сразу в трёх областях, и Софьей пробежала чёрная кошка на почве соперничества за главенство в семье, хотя до решающего столкновения было ещё далеко. Борьба между людьми всегда готова выйти за пределы приличий. Война между родственниками отличается особой жестокостью.
В 1800-е гг. Софья проводила много времени в имении матери Городня (Калужская губерния). Помимо воспитания детей, она нашла вкус в хозяйственной деятельности, начала на собственные средства скупать земли для создания имения и даже самостоятельно послала от них ратника в ополчение на войну с Наполеоном. Кроме того, Софья устраивала демонстративные «русские обеды» с И. А. Крыловым, дабы устранить французский язык из российского общества. Страдая от душевного одиночества, графиня получила поддержку от брата Бориса, литератора и библиофила. Пользуясь хлебосольством графа Александра Сергеевича и скрываясь от властной матери, которая третировала взрослых сыновей, не взирая на их возраст, холостой князь поселился со своей библиотекой в Строгановском доме. Его брат, Д. В. Голицын, в 1800 г. женился на княжне Т. В. Васильчиковой, брат которой Дмитрий вскоре взялся покровительствовать А. П. Строганову на воинском поприще. Голицыны прочно вошли в мир Строгановых.
Со временем Софья, удостоенная мужского внимания монарха, окончательно превратилась в «соломенную вдову». Павел Александрович, быстро удостоенный св. Георгия 3-й степени и получивший чин генерала, стал участником шведской, а затем турецкой войн, нашел удовольствие в бивуачной жизни, хотя заработал опасную чахотку, всё дальше отдаляясь от семьи. Плодом её временного воссоединения явилась Ольга (1808). Опять девочка! Уже четвертая, причем самая отчаянная из всех дочерей. Сын Александр Павлович рос и явно становился копией деда. Это был восторженный, художественный и впечатлительный, юноша, мало склонный к военной службе, которая особенно в то время казалась обществу самой престижной службой. Юноша оказался увлечен рисованием, пением и сочинительством. Скорее по инерции и сыновьему долгу он изучал военные предметы, занимаясь, к примеру, топографией, причем прямо в парке обширной Строгановской дачи.
Эпизод 4
1811-й – суровый предвоенный год ознаменовался: открытием лицея в Царском селе, на котором, к зависти всех юношей, блистал Сергий Григорьевич Строганов, прапорщик вновь открытого Института путей сообщения; открытием Казанского собора, что освятили явно преждевременно, к десятилетию царствования Александра I и в пику Франции, поставив под угрозу декоративное убранство храма, делавшееся слишком поспешно и, наконец, 1811 — год смерти Александра Сергеевича, который полагал возможным довести дело храма до конца впоследствии. Это часть его завещания, которое волновало, кажется, только Софью. Думать о наследии у его потомков нет времени в условиях сумасшедшей подготовки к вероятному вторжению Наполеона (к тому же надо разбираться с долгами!). Через полгода после кончины вельможи началась Отечественная война. Муж Софьи и трое баронов Строгановых отправились на войну. Там же весной 1813 оказался еще один кузен – Владимир Апраксин, единственный сын Софьиной старшей сестры Екатерины, любимчик и воспитанник княгини Натальи Петровны, что младше на год, но очень близок Александру, ближе кузенов Строгановых. Мать давила, грезила о славе «русских Диоскуров» … Следствие такой ситуации очевидно: вслед за другими в июле 1813 юный граф отправился в армию. Он, как и Апраксин, выпускник Школы колонновожатых при Генеральном штабе. Роковое решение далось Павлу и Софье крайне тяжело. Единственный сын… Но трудно удержать дома юношу, когда его ровесники, родственники и наставники отправляются в пыл сражений, всё общество живет войной.
В условиях военного времени Софья получила доверенность от мужа, который только скоропалительно набросал план улучшений, на управление хозяйством и уплату налогов в казну. Тогда же графиня устранила свекровь Е. П. Строганову уплатой пожизненно 40 000 рублей при отказе от претензий на наследство. Боготворя покойного тестя, тем не менее, она уволила его управляющего и назначила на его место своего, пока еще «чужака». Далее она пыталась разобраться с самыми насущными проблемами и тогда же купила последнее большое владение на реке Тосне, основывая собственную усадьбу Марьино – так в честь императрицы Марии Федоровны она была названа как часть интриги по овладению «поста» владельца нераздельным имением. Руководил работами, которые осуществляли в основном пленные французы, подполковник С. П. Лукин, один из преподавателей Александра, наиболее привязавшийся к нему. Первым делом Софья ввела уважение к лесам, разрешив использовать деревья в исключительных случаях только для строительства и по специальному разрешению, чем ввела в ступор своих крестьян, привыкшим относится к лесам иначе – как к Божьей собственности. И, разумеется, нажила враждебность за неслыханные в России требования.
Тем временем, Александр Чичерин, другой, молодой, наставник сына в Училище колонновожатых, и брат князь Борис Голицын погибли на полях сражений. И это были только первые потери Софьи, которая лишилась в 1814 и вездесущего Воронихина, не закончившего ансамбль Казанского собора и не пережившего проблем его скоропалительного и вредоносного открытия. Затем наступила очередь своего Александра, который служил в отряде И. В. Васильчикова. В битве при Лейпциге (октябрь 1813), в которой участвовало пятеро Строгановых, под ним убили коня. Спустя четыре месяца, в феврале 1814, за два месяца до окончания войны, ядро попало ему в голову едва ли не на глазах отца, который участвовал в той же битве при Краоне. Павел Александрович пытался отомстить, продолжал сражаться и, находясь в шоке, возвратился домой с телом сына только в мае 1814. В 1815 он и племянник Сергий Григорьевич, будущий старший зять Софьи, находились в Париже, изучая, в том числе, наполеоновские художественные трофеи. Но фаворит Павла в гонке за исчезающим, вследствие его неизлечимой болезни, графским титулом Александр Григорьевич. Можно выбирать из пятерых! В тайне от кузена, готовилось решение о воссоединении строгановских семей и получения мужем старшей дочери героя титула графа. Вопрос заключался в кандидатуре и расстановке действующих лиц. В сложной умственной игре ключевую позицию главы экономики Софья и Наталья Петровна склонялись отдать своему, то есть Голицыну, пожертвовав одному из сыновей Григория Александровича пост «старшего зятя» и надеясь подмять любого из юношей, едва переступивших 20-летний порог. Дамы обдумывали, по крайней мере, сразу два важнейших брака, создавших структуры объединенного рода Голицыных-Строгановых.
Князь В. С. Голицын, рассматриваемый в качестве жениха второй дочери Аглаиды Павловны, отправился после войны в Англию для изучения учебных и благотворительных учреждений союзника. Скрывая от всех свои намерения, княгиня Наталья Петровна готовила именно его на роль управляющего для семьи Софьи, рассчитывая этот первый шаг на пути тотальной смены менеджмента как основного кризисного мероприятия. Барон Григорий Александрович, деверь и все более очевидный враг Софьи, в 1813, благодаря ее интриге, был назначен послом в Швецию, что было некоторой ссылкой из столицы. Даже оттуда он постоянно следил за событиями в доме все более сдававшего под давление чахотки кузена, подбирал союзников для сражения с родственниками, но не находил повода для открытого конфликта и предложения себя в качестве главы воссоединившегося рода. В 1816 этот Строганов, накануне решающих событий, отправился в Константинополь. Вокруг барона крутилось много советчиков, которые призывали его решительно действовать и обратиться к императору с просьбой об опеке над графом Павлом Александровичем и его имениями. Но этих мелких людей привлекал возможный скандал в знаменитой семье, нежели ее благополучие. Положение барона при дворе было много хуже, чем его оппонентов. Тем более Софья провела интересную PR акцию: заказала огромный портрет покойного тестя и, устроив общественную демонстрацию изображения, три года спустя после кончины устроила его «повторные похороны» в Академии художеств. Тем самым она став в некотором смысле более «Строгановой, чем сами Строгановы» создала имидж истинной наследницы рода, пресекла, по крайней мере, на время, слухи о частично неправедной жизни свекра, сведения о сумасшедших долгах которого распространились по столице, и, наконец, всем показала, что Строгановы ещё в силе после двух тяжелых утрат на фоне смертельной болезни Павла Александровича. Портрет установили в Большой гостиной её дома, учредив тем самым культ ушедшего мецената.
Эпизод 5
В 1817 году на корабле близ Копенгагена в возрасте 45-ти лет умер Павел Александрович, выбравший, племянника Александра Григорьевича, тёзку погибшего сына, супругом старшей дочери Натальи и тем самым обещав ему графский титула при главенстве супруги, но это ещё следовало утвердить монархом. Главной неожиданностью, сенсацией, для петербургского общества, и Григория Александровича, стал факт признания графини Софьи Строгановой владелицей нераздельного имения с последующей, не менее экстравагантной передачей этой функции Наталье, то есть мужчины устранялись от управления на многие десятилетия и только внук графини, по её задумке обязательно Александр Сергеевич, мог бы возглавить хозяйство после смерти матери (фактически это могло случиться в 1872 – 55 лет спустя!). В нужный момент Софья включила женское обаяние и, эксплуатируя былое внимание императора Александра I, атакованного с другой стороны императрицами Марией Фёдоровной и Елизаветой Алексеевной, добилась составления нужной бумаги, ставшей законом Российской империи. Апелляции барона Григория Александровича, наделавшего столько PR ошибок, были оставлены без внимания.
Софья добилась своего в результате многолетних усилий, в результате перед ней, урожденной княжной Голицыной, уже 42-х летней дамой, была, прежде всего, ей самой поставлена неподъёмная задача преобразование огромного хозяйства скончавшегося мужа, героя Отечественной войны, а также устройства судьбы трёх других дочерей, которые, согласно тому же закону были обязаны получить по два миллиона рублей приданого в течение 15 лет после замужества. Так хотел её покойный муж. Плюс проблема многомиллионных долгов, которые ежегодно увеличивались из-за приращения процентов. Правда, в тот момент имение приносило доход в полтора миллиона. И потому Софья и не думала, довольно смело, если не безрассудно, отказываться от своей мечты по созданию собственного лицея, который столь поразил её шесть лет назад в Царском селе. Она поставила себе целью заполучить Куницына и других звёзд столичного преподавания. Графиня желала прославиться своей школой, ещё не зная определённо, откуда она возьмёт 300 учеников (на меньшее число она была не согласна). Теперь это был ещё и своеобразный монумент памяти погибшего сына.
Дальнейшие шаги графини, продолжавшей вписываться в различные мужские клубы, вроде московского общества сельского хозяйства или петербургского общества поощрения художников, были решительны. Да, в результате «кастинга» Павел избрал Александра Григорьевича, тёзку погибшего сына, но у Софьи и в этом вопросе оказались собственные представления… Она выбрала в мужья Натальи более спокойного и рассудительного Сергия Григорьевича, героя Отечественной войны, который по ее фантазии должен был стать отцом нового Александра Сергеевича. Однако ему было поставлено условие — отъезд в Москву во избежание конфликтов с другим зятем, Голицыным. Это обстоятельство вовсе не смутило Сергия, а даже обрадовало, ибо он сам считал себя московитом. В феврале 1818 года в древней столице состоялась свадьба в присутствии императора, совпавшая с открытием памятника Минину и Пожарскому на Красной площади, что следует считать символическим действием, учитывая вклад Строгановых и тренд Сергия на подъём / реабилитацию Москвы. Чуть позже последовало восстановление Строгановыми и Голицыными родового храма в Котельниках в Москве.
Хозяйство в 1821 возглавил, стал главноуправляющим Петербургской конторой, наконец, «свой человек» — князь Василий Сергеевич Голицын, муж любимой дочери Аглаиды, получившей сразу и огромную выплату, и апартаменты самого Карло Росси, выдающегося императорского архитектора. Эта чета, единственная из четыр`х супружеских пар дочерей Софьи, поселилась в Строгановском доме на Невском проспекте. Василий немедленно отправился в вотчину, в Пермский край, для инспекции, что не проводилась владельцами столетие, и набора учеников задуманного графиней «строгановского лицея» — Школы горных наук, некоей копии Императорского горного училища, с целью создания собственного менеджмента. Она мечтала его полностью сменить в вотчине и купила для учреждения дом, непосредственно примыкающий к главному строгановскому зданию на Невском проспекте. Директором Школы также стал Василий Голицын, критикуемый Сергием Григорьевичем, основателем в Москве Рисовальной школы для ремесленников.
Отныне конкуренция среди Строгановых (Григорий Александрович против женского руководства, его сын Сергий против концепции школы тещи и города её устройства) сопровождалась конкуренцией/союзом между Строгановыми и Голицыными, а также Строгановыми и Демидовыми. Едва ли не все ждали провала Софьи: её истерик и отказа от управления. Наталья родила четверых мальчиков Строгановых, старший из которых Александр Сергеевич почитался ею как реинкарнация прадеда. Аглаида стала матерью пятерых Голицыных, старший из которых, Павел Васильевич, унаследовал Марьино. Его первоначальным преобразованием при курировании Софьи и ее брата Д. В. Голицына, губернатора Москвы, занималcя немец Ф. Зандрок, лесовод. Разумеется, он поставил себе задачу создание, прежде всего, образцового лесного хозяйства. Одновременно создавался английский парк, образцовое британское шоссе до московской дороги в ожидании монарха, строился дом и иные сооружения обширной усадьбы, звездным часом которой было посещение её императором Александром I. Марьино также рассматривалось как полигон для последующего преобразования пермской вотчины.
Верная заветам тестя, Софья предприняла попытку договориться с крестьянами, сделать их партнерами, заключив соглашения об оброке и работах, учредив третейский суд, который разделял исполнительную власть от судебной в пределах «государства Строгановой» за 40 лет до реформ Александра II. Далее она ввела выборное начало, ссудную кассу с возможностью получения кредита под четыре процента, страховую комиссию, пенсию.
Школа графини открылась в 1824 г. на довольно удаленном, зато дешёвом для жизни Васильевском острове в Петербурге и, главное, вблизи Императорского горного корпуса для удобства преподавателей. Новокупленный дом на Невском превратился в доходный, как и другой там же, получивший именование малого, в отличие от второго, именуемого средним. Так Софья создала уникальный частный квартал на главной улице империи от реки Мойки до Екатерининского канала, включая Казанский собор. К сожалению, удалённость Школы препятствовала постоянному контролю директора, но он отправлялся туда ежедневно. Софья видела воспитанников в основном только по праздникам и на экзаменах, что проходили в главном зале Строгановского дома. Средств на учебное заведение постоянно не хватало, учителей было трудно найти, подростки показывали характер, часть отобранных мальчиков родители не отпустили в опасный Петербург. Окупить учреждение не представлялось возможным ни в малейшей степени. Скептиков и завистников было много, и они с самого начала предрекали даже скорую кончину вдовы, не говоря уже о ее детищах. Итак, Софью как предпринимательницу всерьез не воспринимали. Лесопромышленники норовили обмануть наивную вдову, которая в сложных ситуациях обращалась к брату Дмитрию, ставшему губернатором Москвы (1820). Интриговал барон Григорий Александрович, который переманивал, в частности, управляющих. Да, и конкуренция с Демидовыми в металлургии не выдерживалась. Долги не возвращались, а лишь увеличивались, в том числе из-за трат дочерей. К примеру, многодетная Аглаида не желала становиться опорой матери, перекладывая все заботы на мужа, князя Василия Сергеевича. Наталья, официальная наследница, жила в Москве, и ничего не предвещало того, что она в будущем возьмёт управление в свои руки. Елизавета, третья дочь, была модницей и «художественной дамой», коллекционировавшей рисунки. Бой-баба, как её назовут современники, Ольга ждала только часа, чтобы проявить свой характер… Внимание читателя концентрируется на способности или не способности графини отдать долги, но интрига решается иначе…
Размышляя о событиях 1825 года, восстании декабристов, графиня пришла к выводу, что Бог уберёг семью от позора. Тогда же, чтобы пригасить распри внутри рода, император Николай I даровал титул графа Григорию Александровичу, а также его сыновьям и дочерям. Вскоре после этого он женился на своей португалке (его первая жена скончалась в 1824), но спустя некоторое время был вынужден отойти от любых дел из-за проблем с глазами.
Эпизод 6
1820-е и 1830-е Софья упорно занималась своей школой, добавив к ней сначала сельскохозяйственное, а затем и лесное отделение. Первые выпускники отправились на Урал и заняли позиции в управлении. В отличие от любимчика графини, и знамени учреждения Александра Ефимовича Теплоухова, самого младшего из набора 1824 г. Тезка сына имел множество проблем с обучением, но в отличие от товарищей, соглашался заниматься немецким и даже английским языком, что стало его главным козырем в «придворных интригах» в доме Строгановой, в том числе среди воспитанников. Обучение в Англии было главным призом, но мало кто к нему стремился. В отличие от конкурента — Василия Волегова, сына крестьянина в подчинении Ефима Теплоухова, и потому пытавшегося сбросить ровесника — Александр послушно вел дневник с ежемесячным подсчетом расходов и занимался репетиторством с внуками графини, в частности с князем Павлом Васильевичем. Неверно поняв по чистоте души либеральный дух дома, крепостной позволял себе говорить «ты» воспитаннику и драть за уши нерадивого ученика, что вызвало гневную отповедь хозяев немедленно и проблемы для Александра в будущем: он имел дело с наследником Марьино.
Графиня видела, что граф Сергий Григорьевич придерживался собственной программы. При поддержке князя Д. В. Голицына он в 1825 г. учредил Рисовальную школу на Мясницкой улице в Москве, рассчитывая на 360 учеников, но не обладая собственным зданием. Также Строганов начал собирать промышленный музей образцов, первый в России, как и подобная Школа, публиковал извещения в газетах и устраивал публичные экзамены в рекламных целях. Для пропаганды своего детища графиня, побывавшая у зятя, также устраивала публичные экзамены, где Теплоухов отличился. Ансамбль браков дочерей Софьи завершился скандальным, кинематографичным, побегом Ольги из материнского дома со своим избранником Павлом Ферзеном (1829), при содействии сестры Елизаветы, вышедшей замуж за светлейшего князя И. Д. Салтыкова, но вскоре ставшая вдовой после эпидемии холеры в 1831 г. Злорадству светского Петербурга не было предела.
С финансовой точки зрения начало 1830-х самое трудное время за эпоху Софьи Владимировны. Долги возвысились до 15 000 000 рублей, в определенный момент было нечем платить служащим и они помещали объявления в газетах в поисках источника пропитания. К тому же в Марьино в 1831 г. случился большой пожар. Для преодоления всеобщего пессимизма графиня вновь придумала нестандартный ход — устроила большой китайский праздник на Строгановской даче. Графиня считала важнейшим делом не немедленную отдачу долгов, а налаживание механизма работы вотчины. Она упорно занималась письменные трудом, составив многочисленные регламенты, наиболее оригинальным из которых были «Сельские беседы». Адресованные крестьянам и написанные от лица умудренного опытом старика, они содержали рекомендации на все недели года. По-прежнему полагая, что причина неудач в плохом управлении Софья разделила пермское имение на пять округов, желая поставить во главе их воспитанников школы. На пост главы петербургской конторы она пригласила А. П. Куницына, который стоял за ее уникальными и многочисленными документами. Кроме того, дабы поставить лесное дело в имении на должный уровень, Софья, несмотря на все проблемы, решила послать Теплоухова за границу, но не в Англию, а в Саксонию для обучения в Лесной королевской академии, правда, не исключая, правда, его из крепостного состояния. Опрометчивое решение, принесшее Александру много горя, но это был первый подобный опыт у Строгановых, следовавших за государственной практикой и опытом Демидовых, которые смогли предоставить своим служащим гораздо более комфортные условия.
Эпизод 7
1835 г. Верная заветам Александра Сергеевича, графиня готовила также с помощью профессоров Академии художников, задача которых состояла в писании икон для вотчинных храмов. Участвуя в завершении Казанского собора, который только в 1830-е г. получил окончательный иконостас (весь ансамбль так и не был завершен), она начала строительства собора в Добрянке. Софьины живописцы работали в принятой повсеместно академической манере, что вызывало возражения Сергия Григорьевича, ее все более настойчивого оппонента. Он придерживался иной художественной концепции: считал необходимым спасать от расхищения старообрядцами икон Благовещенского храма в Сольвычегодске, некогда построенного Аникой Строгановым в XVI веке и использовать их в качестве образцов при создании новых иконостасов вотчинных храмов. Граф, конкурировавший с сыном и женой за право стать фактическим наследником (по мере старения графини этот вопрос становится все более острым), продолжал и исследовательскую работу. В том числе с целью собирания параллельной русской иконе так называемой ранней итальянской живописи (XIV-XV веков) Сергий Григорьевич вместе со всей семьей в 1839-1840-х гг. предпринял попытку большого путешествия на Апеннины. Он отсутствовал в России целый год с внуками и внучками Софьи, но больше позволить себе не мог, являясь попечителем московского учебного округа. Графиня, как уже отмечалось, выделяла среди четырех сыновей, разумеется, Александра, Александра Сергеевича, оплачивая из своих средств его карточные долги, что были так похожи на проделки его прадеда (и вызывали сомнение в возможности исправления Строгановых в обозримую эпоху). Подобные поступки также был поводом для конфликтов между родственниками, но Софья полагала возможным иметь женские/вдовьи слабости. За консервативной художественной программой Сергия Григорьевича очевидное будущее, но Софья придерживается той программы, с которой она была знакома. И здесь она была непримирима.
Да, крепостное состояние приносило массу проблем Теплоухову, но постепенно он преобразился, овладел танцами, музыкой и охотой. В. С. Голицын, его покровитель, в 1836 году умер, что нанесло огромный удар по уже сложившемуся механизму строгановско-голицынской жизни. Школой начал заниматься его брат Сергей, не обладавший харизмой воспитателя. Очередной пожар уничтожил пару картин в малопосещаемой, но ценной картинной галерее Строгановского дома. Во избежание подобных инцидентов в будущем графиня перевела четверть картин свекра в Марьино, где не прекращалось строительство и улучшения, несмотря на отсутствие достаточных средств. Это — Софьина столица. Страдал архитектор Петр Садовников, преемник гениального Воронихина. Обременённый большой семьей, он писал графине слезливые письма о выплате гонораров, но та постоянно откладывала решение, ссылаясь в необходимых случаях на свою вдовью долю. Дело возвращения долгов, которое сдвинулось, казалось, с мертвой точки, опять застопорилось. В 1837 г. новые несчастья: умерла дочь Ольга, оставившая троих детей, а также мать, княгиня Наталья Петровна. Но есть и положительные новости: публикация положения о вотчине, своего рода ее конституции, мраморный бюст графини в Вольном экономическом обществе (признание ее заслуг в области сельского хозяйства) и успехи отпущенного на свободу Теплоухова, который вернулся в Петербург в 1839 едва не главным специалистом в России в своем деле, Марьино – поле его деятельности. Успех «лицея Строгановой» также очевиден: он воспитал настоящего государственного человека, хотя бы и в пределах «строгановского государства» численностью ни много, ни мало в 120 000 человек. Важный психологический момент: Теплоухов получил сразу несколько предложений – служить в лесном департаменте или преподавать в Лесной академии. Но он отказался, считал необходимым отслужить Строгановым, заняв сразу три должности: главного лесничего в Марьино, преподавателя Школы и начальника Лесного отделения Главной (Санкт-Петербургской) конторы.
Эпизод 8
1841 г. Софье 66 лет. Год триумфа графини: она получила золотую медаль от Лесного общества. В школу набрали рекордное число мальчиков – двадцать. Вновь ощущается близость столкновения за наследство, хотя юридически, казалось бы, все урегулировано: Наталья Павловна должна стать следующим владельцем нераздельного имения. Однако ее муж Сергий Григорьевич – важный сановник николаевского царствования, не замечен в пагубных страстях и потому нонсенс его нынешнего и будущего положения как консорта при владетельной жене. Граф, подогреваемый отцом, который также жив, готовил почву для реванша, имея собственную программу и обвиняя графиню в том, что долги Строгановых остаются, а она живет не достаточно экономно. Он не знал, что графиня все приготовила для устранения тягостного положения. Казалось развязка близка. Но стихия ополчилась на графиню. Следующие два года по всей России стояла исключительно жаркая погода. Для Софьи Владимировны ситуация грозила катастрофой и она случилась. Пожары не заставили себя ждать. В 1842 году огонь уничтожил строгановский дом в Перми, почти все село Ильинское, в 1843-м сгорела дача Софьи в Строгановском саду, и произошёл пожар на заводе в Добрянке. И события шли одно за другим, драматизируя ситуацию. Тогда же произошло банкротство княгини Аглаиды Павловны. Мать должна была выискивать средства для уплаты долгов тестя. Внезапно понизилась цена на железо. Графиня решила прекратить всякую строительную деятельность, уменьшить жалование служащим. Это не помогало: вместо плюс 1.500.000 рублей в начале 27-летнего правления, она имела теперь минус 600.000 в год. Финансовые проблемы заставили её фактически закрыть Школу и, более того, взять обязательства с Аглаиды более подобного заведения не открывать. На самом деле учебное заведение было закрыто для воспитанников посторонних помещиков и преобразовано в школу Горных и Лесных наук для 30 человек Пермского имения, но всё равно это был финал. В довершение череды бед скончался брат Д. В. Голицын. Сергий Григорьевич также был вынужден предпринять меры: он передал свою Рисовальную школу государству, которая получила именование Второй Рисовальной школы графа С. Г. Строганова и существует, в преобразованном виде, до настоящего момента.
Тем не менее, Теплоухов продолжал свою работу. В 1842 году в Марьино строилась русско-швейцарская изба Александра Ефимовича. К его гордости был придумана инновационная технология строительства деревянного дома. Его возведение стоило 490 рублей вместо 617. Экономия могла составить, как сказано в специально изданной брошюре, 25 процентов, что означало спасение миллиона деревьев при 50-ти миллионном населении России того времени. В 1843 Александр Ефимович сдал экзамен на право быть домашним учителем лесоводства, он был утверждён указом Правительствующего Сената в службе по учебной части и стал продвигаться по лестнице Табеля о рангах. Принимал экзамены в Школе графини в виц-мундире. Укрепив своё положение, Теплоухов отправился за невестой – дочерью профессора из саксонской академии. Ещё один, своеобразный, триумф Софьи. 4 февраля 1845 года у Александра Ефимовича родился сын Фёдор. 4 марта графиня его благословила и на следующий день спокойно умерла. Она получила уверенность в том, что её дело будет продолжено. Для графини это был верный знак того, что её дело сделано.
Эпилог
Граф Григорий Александрович Строганов скончался в 1857 году, отойдя от дел вследствие болезни глаз и последующей слепоте. С долгами Строгановых рассчитался его сын Сергий Григорьевич, который не только добился от Николая I права стать наследником нераздельного имения после смерти супруги (1872), но и вновь последовательно к 1877 г. воссоединил все строгановские земли. Это оказалось возможно при трудах его предшественницы. При кажущихся на первый взгляд неудачах правления Софьи, она сделала огромное дело: подготовила плеяду управленцев — всего 93 человека, двое из которых — В. Волегов и сменивший его А. Е. Теплоухов — стали главноуправляющими имения. Лес к концу XIX столетия превратился в основную товарную продукцию строгановской вотчины.
14 января 2022 г.
Сергей Кузнецов, заведующий сектором изучения Строгановского дворца, кандидат искусствоведения, доктор исторических наук Изображения предоставлены автором
Класс картин. Строгановский вариант (Сергей Кузнецов)
Два Георгия, два подвига, два портрета (Сергей Кузнецов)
Один Строганов из двух возможных (Сергей Кузнецов)
Награды Императорской России
__________________
