Обострившееся в последние годы геополитическое противостояние России и «глобального Запада» объясняет антироссийскую тональность комментариев, которыми в информационном пространстве стран ЕС и НАТО чаще всего сопровождаются материалы, посвящённые военной истории нашей страны. Политический контекст современной эпохи, к сожалению, не позволяет надеяться на скорую разрядку ныне существующей напряжённости. В связи с этим исследования, посвящённые историческим примерам позитивного сотрудничества российских и европейских военных, совместной борьбе против общего противника, приобретают всё большую актуальность с точки зрения возможностей их использования в информработе российских дипломатических представительств за рубежом. Применительно к армиям таких стран Североатлантического блока, как Испания и Португалия, для этого имеется довольно богатая историческая фактура, относящаяся к событиям XVIII–XIX веков, которая, к сожалению, до настоящего времени не была должным образом изучена и систематизирована ни за рубежом (что объяснимо), ни в России (что по меньшей мере странно).
О некоторых перспективных направлениях исследования российско-испанских и российско-португальских военных связей во второй половине XVIII века
Одним из наиболее узнаваемых исторических символов воинской славы России, без сомнения, является Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия, учреждённый императрицей Екатериной II в 1769 году. Среди славной когорты георгиевских кавалеров всех времён есть и военнослужащие иностранных армий, хотя, конечно, далеко не всех. Пиренейские страны представлены в ней более чем достойно: Испания — четырьмя офицерами, Португалия — одним. Свой героизм под русскими знамёнами всем им довелось проявить в контексте знакового эпизода русско-турецкой войны 1787–1792 годов — штурма крепости Очаков 6 (18) декабря 1788 года войсками генерал-фельдмаршала князя Г. А. Потёмкина-Таврического.
***
Наибольшей известностью среди георгиевских кавалеров из числа уроженцев Пиренейского полуострова пользуется генерал Хосе Рамон де Уррутия и де Лас Касас (1739–1803), вошедший в военную историю как основатель инженерных войск Испании. Он родился в местечке Салья провинции Бильбао в семье полковника Королевской Валлонской гвардии и, следуя семейной традиции, также связал свою жизнь с армией. Получив образование в Военно-математической академии в Барселоне, в 1755 году в чине кадета молодой Уррутия поступил на службу в пехотный полк «Мурсия». В 1760-м в чине суб-лейтенанта он был переведён в полк «Гвадалахара», а в 1764-м в составе полка «Америка» отправился в командировку в вице-королевство Новая Испания (совр. Мексика)[1]. За годы службы в Новом Свете Уррутия приобрёл репутацию опытного топографа. Созданные им в эти годы карты северо-западных районов вице-королевства существенно способствовали освоению тихоокеанского побережья Калифорнии. Оригиналы карт сохранились до наших дней в библиотеке Британского музея[2].
В 1770-х годах Уррутия служил на Канарских островах, позднее преподавал математику в Королевской военной академии в Авиле. Довелось ему принять участие и в боевых действиях: в 1779 году он строил артиллерийские батареи для блокады Гибралтара, в 1782-м командовал гренадерским полком во время экспедиции на Менорку (остров в то время принадлежал англичанам). В 1783-м в чине бригадира Уррутия принял под своё командование гарнизон города Альхесирас, стратегически важного испанского порта близ Гибралтара[3].
25 апреля 1787 года король Испании Карлос III издал указ, согласно которому группа испанских офицеров должна была отправиться в поездку по ряду европейских стран с целью изучения зарубежного опыта организации инженерных войск и строительства фортификационных сооружений. Военным предстояло посетить Францию, Голландию, Швецию, Пруссию, Австрию и Россию. В состав этой делегации был включён и бригадир Хосе де Уррутия.
Наиболее интересным и полезным с профессиональной точки зрения для испанцев оказалось пребывание в России. В августе 1787 года началась новая русско-турецкая война, вторая с начала царствования Екатерины II. После непродолжительного пребывания при дворе в Санкт-Петербурге Уррутия и сопровождавшие его офицеры обратились к российским властям с просьбой направить их добровольцами в действующую армию в качестве «волонтёров». Летом 1788 года они прибыли в расположение русских войск, осаждавших турецкую крепость Очаков.
Очаковская цитадель входила в десятку лучших европейских фортификационных сооружений того времени. Кроме выгодного рельефного расположения, она выигрывала и тем, что совсем недавно была оснащена и укреплена по последнему слову фортификационной науки под руководством французских офицеров-инструкторов. Готовясь к её взятию, русские войска производили серьёзные осадные работы, в которых опыт военного инженера из Испании оказался весьма полезен.
Хосе де Уррутии и его товарищам довелось отличиться и в день штурма Очакова 6 (18) декабря 1788 года. Испанский бригадир вызвался идти «охотником» в авангарде одной из шести штурмовых колонн. В ходе приступа ему удалось в числе первых взойти и удержаться на стенах турецкой цитадели.
14 (26) апреля 1789 года императрица Екатерина II подписала указ о награждении иностранных офицеров, участвовавших в штурме, Императорским военным орденом Святого Георгия 4-го класса. Среди них были «бригадир испанской службы Урути» (так на французский манер в России произносили его фамилию) и трое его товарищей — капитанов испанской армии, фамилии которых в русских документах переданы как Таранко, Парада и Пуле. Все они стали георгиевскими кавалерами «за отличную храбрость, оказанную при атаке крепости Очакова»[4]. Однако в XVIII веке испанским военным не разрешалось принимать иностранные награды. Поверенному в делах Испании при петербургском дворе М. де Гальвесу пришлось специально докладывать об этом случае королю Карлосу IV. 8 июня 1789 года руководитель испанской внешней политики граф Х. де Флоридабланка отвечал дипломату: «Король ознакомился в Вашими письмами, направленными в апреле и 1 мая, и оценил Ваши старания. В них речь идёт о желании государыни отблагодарить испанских офицеров, находившихся в качестве добровольцев в армии князя Потёмкина и участвовавших во взятии Очакова, наградив их орденом Св. Георгия 4-й степени. Я уведомил короля об этом намерении императрицы, и Его Величество соизволил, чтобы вышеназванные офицеры носили этот орден как знак уважения к императрице, которая удостоила их этой милости, хотя короли Испании запрещают принимать ордена других государей…»[5]
Осада и штурм Очакова стали почти эпическими событиями русской военной истории, которые современники сравнивали с воспетой в древности Гомером осадой Трои. В расположении войск князя Потёмкина-Таврического собралось немало людей, чьи имена впоследствии стали синонимами воинской славы России. Испанский офицер если и не был лично знаком, то по крайней мере мог видеть там А. В. Суворова, М. И. Кутузова, князя П. И. Багратиона, М. И. Платова.
В 1789–1790 годах бригадир Уррутия находился при армии князя Потёмкина, принимал участие во взятии турецких крепостей Бендеры и Аккерман. Во время одного из полевых сражений в Бессарабии испанскому офицеру во главе отряда русских гренадер удалось успешно отразить атаку турецкой кавалерии. Наградой отважному офицеру стала Золотая шпага «За храбрость», которую светлейший князь Таврический торжественно вручил ему перед строем.
Русское командование обратило внимание на выдающиеся способности бригадира. Как рассказывал в январе 1791 года испанскому послу в Берлине князю Орацио Боргезе сам Уррутия, Потёмкин предлагал ему перейти на русскую службу в чине генерал-майора. Однако принципиальный Уррутия отклонил сулившее немало выгод предложение, сказав, что не может нарушить данную в юности присягу на верность испанскому королю[6].
После возвращения в Испанию Уррутия участвовал в боевых действиях в Марокко и в походе против революционной Франции. В 1795 году он стал генерал-капитаном и вошёл в состав королевского Военного совета, а в 1797-м был назначен инженер-генералом испанской армии. По его инициативе началась серьёзная реформа инженерных войск, в ходе которой был создан первый в испанской армии сапёрный полк[7]. В 1800 году король Карл IV отметил заслуги Уррутии перед Испанией Командорским крестом ордена Калатравы, одной из самых престижных наград страны. Заслуженный генерал стал первым представителем нетитулованного испанского дворянства среди кавалеров этого отличия, ранее бывшего исключительной привилегией родовитой аристократии.
Генерал-капитан Хосе де Уррутия скончался в 1803 году в Мадриде и был похоронен при церкви Санта-Мария-ла-Реаль-де-ла-Альмудена — старейшем храме города, близ королевского дворца Орьенте[8]. Незадолго до своей смерти заслуженный военный заказал придворному художнику испанского короля Франсиско Гойе свой парадный портрет, ныне хранящийся в Национальном музее Прадо. Обращает на себя внимание, что генерал Уррутия, отмеченный в конце жизни многими наградами, позировал живописцу с одним лишь русским орденом Святого Георгия на мундире. Как представляется, это обстоятельство красноречиво свидетельствует о том, как высоко ценил испанский генерал русскую боевую награду, напоминавшую ему о трёхлетней службе в рядах одной из лучших в те годы армий Европы.
***
Единственным до настоящего времени георгиевским кавалером в истории португальской армии является генерал-лейтенант Гомеш Фрейре де Андраде (1757–1817). Его жизненный путь довольно подробно изучен национальной историографией[9]. Отец будущего героя — Амброзиу Перейра Фрейре де Андраде и Каштру, друг и соратник известного государственного деятеля маркиза Помбала, в 1752–1770 годах был португальским послом при австрийском императорском дворе. В Вене дипломат встретил свою будущую жену, урождённую графиню фон Шаффгоч. Их сын Гомеш родился в столице Австрии 27 января 1757 года.
Вернувшись в Португалию, которую он едва знал, 24-летний сын дипломата поступил на военную службу. В чине суб-лейтенанта он поступил в пехотный полк «Пенише», среди офицеров которого было немало его родственников. Гомеша, как и многих других представителей аристократической молодёжи, ожидала необременительная церемониальная служба и постепенное продвижение в чинах. Однако ждать молодой офицер, похоже, не любил.
В 1784 году Фрейре де Андраде добился перевода в военно-морской флот, где карьера обычно шла быстрее. В составе вспомогательных войск ему довелось принять участие в совместной экспедиции объединённого испано-португальского флота против Алжира. По окончании этого похода королевским указом от 8 марта 1787 года Гомеш был произведён в лейтенанты флота, а в сентябре того же года вернулся в свой полк. До конца года его успели произвести в капитаны.
Мирная жизнь, очевидно, не удовлетворяла деятельную натуру офицера. Его честолюбие требовало активной деятельности, возможной лишь в военное время. Португальская политика не позволяла надеяться на возможность серьёзного конфликта в ближайшем будущем, поэтому Фрейре де Андраде пришлось обратить свои взоры на восток Европы, где с августа 1787 года разгоралась очередная русско-турецкая война. Получив дозволение королевского двора, Фрейре де Андраде отправился в Петербург. Здесь он был принят на русскую службу волонтёром в чине секунд-майора (в сентябре 1788 года такое же звание было ему присвоено и в португальской армии) и направлен в один из егерских полков Екатеринославской армии, осаждавшей крепость Очаков.
Подробности участия Гомеша Фрейре в пятимесячной осаде одной из лучших крепостей Европы до нас не дошли. Известно только, что ещё до штурма португальский офицер был произведён в премьер-майоры. Но его звёздный час наступил 6 (18) декабря 1788 года, когда ранним утром, в метель и 23-градусный мороз, русские войска шестью колоннами пошли на штурм цитадели. Отважному португальскому офицеру удалось одним из первых подняться на её стены. 14 (26) апреля 1789 года тем же указом императрицы Екатерины II, которым были отмечены его испанские товарищи по оружию, «Гомес Фрейра д’Андрат, майор португальской службы» был награждён Императорским военным орденом Святого Георгия 4-го класса[10].
Храброму португальцу довелось отличиться не только на южных рубежах России. Ещё в июне 1789 года, пока судьба Очакова не была решена, шведский король Густав III без объявления войны атаковал русскую крепость Нейшлот. Занятость основных русских сил на юге вскружила голову легкомысленному монарху, заявившему о своём намерении «окончить предприятие Карла XII». Россия оказалась перед лицом необходимости одновременно воевать на два фронта. И только что отличившийся под Очаковом Фрейре де Андраде, в надежде стяжать себе новые лавры на Балтике, попросил о переводе на флот.
В составе эскадры, которой командовал вице-адмирал принц К. Г. Нассау-Зиген, 4 (16) августа 1789 года он отличился в первом морском сражении при Роченсальме. За то, «что сохранял позицию и не покинул плавучую батарею, которой командовал, пока она не затонула, чтобы, погубив её, спасти экипаж», португальский офицер был награжден Золотой шпагой с надписью «За храбрость» и произведён из подполковников в полковники. Секретарь португальской миссии в Санкт-Петербурге Ф. Ш. де Норонья Торрезана докладывал государственному секретарю Л. Пинту де Соуза Коутинью 3 (24) сентября 1790 года: «Командор Гомеш Фрейре де Андраде получил вчера Золотую шпагу с гравировкой „За храбрость“, которую Её Императорское Величество направило ему с принцем Нассау. Приятно слышать похвалы, которые не только начальники, но и его товарищи высказывают в отношении храбрости, усердия и активной деятельности командора Гомеша Фрейре де Андраде»[11].
Осенью 1790 года португальский офицер вновь вернулся в степи Новороссии. В 1791 году он участвовал в боевых операциях армии князя Г. А. Потёмкина, однако не совершил более ничего достойного упоминания. После заключения Ясского мира 29 декабря 1791 года (9 января 1792 года) Фрейре уволился из российской армии и отбыл на родину.
В Португалии его назначили командиром полка лиссабонского гарнизона, который стали называть «полком Фрейре». В 1793 году он успешно командовал дивизией, действовавшей против французских войск в испанской Каталонии, и в 1796 году был произведён в генерал-майоры. В 1801 году воевал уже со вступившими в союз с революционной Францией испанцами. За склонность к интригам и аристократическую заносчивость в Лиссабоне Фрейре де Андраде за глаза называли «русским генералом» — видимо, там полагали, что этими чертами своего характера военачальник был обязан пребыванию в России.
В 1805 году Фрейре де Андраде принял участие в аристократическом заговоре в пользу принцессы Карлоты-Жоакины, супруги принца-регента Жуана. Однако эта тёмная история не помешала его производству в генерал-лейтенанты в 1807 году.
В ноябре 1807 года, во время первого вторжения франко-испанских войск в Португалию, Фрейре де Андраде должен был защищать от интервентов южное течение реки Тежу и город Сетубал. Однако после бегства королевского двора, когда принц-регент фактически бросил свою страну на произвол судьбы и передал командование остатками португальской армии английскому офицеру, заносчивый генерал-лейтенант перешел на сторону французов и повернул штыки своих солдат против англичан.
Уже в апреле 1808 года Фрейре де Андраде стал заместителем командующего новой португальской армии, реформированной по новейшему французскому образцу. Она влилась в войска императора Наполеона под именем Португальского легиона. Вместе с французами под общим командованием генерала Ж. А. Вердье в августе 1808 года Фрейре принимал участие в осаде испанской Сарагосы.
Интересно отметить, что в конце 1809 года португальский генерал предпринял попытку вернуться на русскую службу. В Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) хранится его прошение на имя императора Александра I, переданное через посла России в Париже князя А. Б. Куракина. С российской стороны, однако, последовал вежливый отказ. 8 (20) мая 1810 года государственный канцлер граф Н. П. Румянцев сообщил А. Б. Куракину, что прошение португальца было поднесено царю, но «Его Императорское Величество, сколь ни желал бы принять на свою службу столь достойного офицера, каков есть генерал-лейтенант Фрейр, однако же, во уважение того, что он находится в действительной службе императора французского, союзника Его Императорского Величества, никак на то решиться не может», поскольку непоколебимо желает «сохранять во всей неприкосновенности дружбу и союз, столь счастливо между двумя императорами существующие»[12].
Тем не менее в России португальский георгиевский кавалер оказался вновь уже очень скоро. В апреле 1812 года он был зачислен в штаб Великой армии императора Наполеона и в июне перешёл через Неман вместе с частями Португальского легиона, форсировал Неман. Тем не менее Фрейре де Андраде не довелось принять непосредственного участия в кампании 1812 года, где ему пришлось бы встретиться на поле боя со многими давними знакомыми по осаде Очакова. Португалец остался в Княжестве Литовском, марионеточном государстве, созданном Наполеоном на территории Виленской, Гродненской и Минской губерний при поддержке местной польской шляхты. Здесь с июля по октябрь 1812 года он исполнял обязанности губернатора дистрикта Дисна. В конце года генерал покинул территорию России вместе с остатками Великой армии.
Известны гравированные портреты Гомеша Фрейре де Андраде, изображающие его в португальском генеральском мундире французского образца со знаками португальского ордена Христа и русским орденом Святого Георгия 4-го класса. Возможно, свою награду за Очаков он носил и в период пребывания в России в рядах наполеоновской армии…
В кампанию 1813 года император Франции назначил Фрейре де Андраде комендантом саксонского Дрездена. В ноябре того же года он попал в плен к пруссакам и был отпущен лишь в мае 1814 года, когда наполеоновская империя пала и боевые действия были прекращены.
Проведя некоторое время в Париже, в 1815 году Фрейре де Андраде возвратился в Португалию, которой в отсутствие королевского двора управлял английский генерал У. Карр, виконт Бересфорд. В октябре 1817 года генерал-лейтенант Гомеш Фрейре де Андраде был арестован по обвинению в заговоре и 18 октября повешен вместе с 11 другими офицерами в форте Сан-Жулиан-да-Барра в окрестностях Лиссабона.
После португальской революции 1820 года специально назначенная комиссия пересмотрела дело Фрейре де Андраде и пришла к выводу, что он был осуждён невинно. Генерал был посмертно реабилитирован, а после провозглашения Португальской Республики в 1910 году день его гибели даже стал национальным праздником.
Остаётся только добавить, что в 1818 году генеральный консул России в Лиссабоне Ф. Ф. Боррель направил Капитулу императорских орденов в Санкт-Петербурге переданный португальскими властями знак ордена Св. Георгия 4-го класса, конфискованный у казнённого генерала. Как свидетельствуют документы АВПРИ, в русской столице он был получен 19 апреля того же года. Золотая шпага «За храбрость», принадлежавшая Фрейре де Андраде, осталась в Португалии. В наши дни она хранится в лиссабонском Военном музее. В 1999 году это наградное оружие стало одним из экспонатов выставки, посвящённой 220-летию российско-португальских отношений.
***
Как видно из вышеизложенного, до настоящего времени остаются практически неизвестными как исследователям, так и широкой публике в России и за границей имена и биографии трёх испанских офицеров — участников штурма Очакова и первых георгиевских кавалеров испанской армии: капитанов Парады (Parada), Таранко (Tarancó) и Пуле (Paulet)[13]. Не исключено, что кто-то из них остался на службе в России, и в этом случае поиск отечественных архивных материалов, проливающих свет на их последующую судьбу, представляется особенно перспективным. Дальнейшая разработка данной темы может привести к открытию незаслуженно забытой страницы из истории российско-испанских связей и конкретно — двусторонних военных контактов в XVIII–XIX веках. Возможность использования этого сюжета для решения актуальных задач по укреплению позитивного образа России и её Вооруженных сил среди военных кругов современной Испании также придаёт ему дополнительную привлекательность.
Российский Михаил начальник Отдела документальных публикаций Историко-документального департамента МИД России кандидат исторических наук
Статья была опубликована: Российский М.А. О некоторых перспективных направлениях исследования российско-испанских и российско-португальских военных связей во второй половине XVIII века // Андреевские научные чтения. Сборник статей к 290-летию со дня рождения императрицы Екатерины II / ред.-сост. М. М. Тренихин. — М. : ГМЗ «Царицыно», 2021. С. 221–231.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Beerman E. ¿Quién era el General Urrutia que Goya retrató? // Revista Complutense de Historia de América. 1993. № 19. Р. 195.
[2] Reinhartz D., Saxon G. (eds.) Mapping and Empire. University of Texas Press, 2005. P. 61.
[3] Beerman E. Op. cit. Р. 200.
[4] Степанов В. С., Григорович Н. И. В память столетнего юбилея Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия (1769–1869). СПб., 1869. С. 36.
[5] Россия и Испания. Документы и материалы. 1667–1799. Т. 1. М., 1991. С. 377.
[6] Beerman E. Op. cit. Р. 200.
[7] Ibid. РР. 200–201.
[8] Церковь была снесена в 1868 году, часть её фундамента можно видеть на современной улице Альмудена в Мадриде. Находившиеся при ней захоронения были уничтожены.
[9] Ferrão А. Gomes Freire na Rússia: cartas inéditas de Gomes Freire de Andrade e outros documentos autógrafos ácerca desse ilustre português quando combateu no exército russo, precedidos dum estudo sobre a política externa de Catarina II. Coimbra, 1917; Campos Ferreira Lima H. Gomes Freire de Andrade: notas bibliográficas e iconográficas publicadas em comemoração do 1o centenário da morte deste ilustre general 1817–1917. Coimbra, 1919; Brandão R. Vida e morte de Gomes Freire. Lisboa, 1988; Lopes A. Gomes Freire de Andrade: um retrato do homem e da sua época. Lisboa, 2003; Marques de Costa F., Dias M. Gomes Freire de Andrade, o mártir do mito: maçon cristão trinitário, escocês rectificado, martinista e templário. Lisboa, 2017; Rodrigues Gonçalves A. J. Gomes Freire de Andrade: um mártir da pátria. Lisboa, 2017.
[10] Степанов В. С., Григорович Н. И. Указ. соч. С. 36.
[11] Россия — Португалия: XVIII — начало ХХ века. Т. 1. 1722–1815. М., 2007. С. 379–380.
[12] АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия МИД. Оп. 468. Д. 9024. Л. 81–81 об.
[13] Скорее всего, имеется в виду упомянутый в указе Карлоса III от 25 апреля 1787 года испанский армейский инженер Симон Паулет.
______________________
