От золотой эпохи русского офицерского портрета 30–40-х годов XIX века до современных дней дошло значительное количество иконографического материала. Однако в большинстве случаев существует лишь одно изображение того или иного человека. Что абсолютно неудивительно, ведь создание каждого портрета было для служивого человека тех лет делом далеко не рядовым, а, скорее, наоборот, приурочивалось к самым важным этапам в жизни: получению первого офицерского чина, свадьбе, награждению высоким орденом, производству в генералы, отставке. Далеко не каждый гвардейский, а уж тем более армейский офицер имел возможность заказать портрет у знаменитого столичного художника.
Большинство ограничивалось весьма примитивными, но, зато, бюджетными работами начинающих или второстепенных живописцев. Даже у генералов, которые в эпоху безраздельного властвования мундира были элитарными и уважаемыми представителями высшего общества, можно было встретить образцы портретов весьма дурного вкуса и низкого художественного исполнения.
Оттого найти спустя столько прошедших лет и событий второй живописный портрет одного и того же лица – задача отнюдь не простая, но все же из этого правила бывают исключения. О двух таких случаях пойдет речь в этом очерке.
Начать повествование стоит с возвращения к статье автора: «Звезду Ивану Андреевичу! Орден Святого Станислава II степени в 30-х годах XIX века», посвящённой редкой шейной степени этого ордена со звездой и опубликованной на страницах № 79 журнала «Старый Цейхгауз» в 2018 году. [1]
В числе иллюстраций к статье был напечатан портрет генерал-майора Дмитрия Федоровича Сверчкова из собрания Государственного Исторического Музея. Это иконографическое изображение представляет огромный интерес для изучения портретной фалеристики сразу по нескольким причинам. Помимо того факта, что запечатлённый генерал был участником Отечественной войны 1812 года, обращает на себя внимание необычная пряжка Знака Отличия Беспорочной службы за XL лет, цифры выслуги на которой обозначены четырьмя латинскими литерами «X», то есть «XXXX», что можно трактовать, как желание кавалера подчеркнуть свою большую выслугу, так и как переделку пряжки за XXXV лет выслуги, которая единственная из возможных сочетаний имела в венке четыре цифры.
Портрет Дмитрия Федоровича Сверчкова датируется промежутком с 1843 года по 1845 год, однако, учитывая, сказанное выше о форме изображения Знака Отличия Беспорочной службы, возможно допустить и несколько более раннюю датировку – не позднее 1838 года.
Не менее интересным на портрете Сверчкова оказался весь набор орденов и медалей. Первое, что бросается в глаза – необычно высокая перемычка, соединяющая орден Святой Анны II степени и Императорскую корону над ним. Ниже шейного Аннинского креста, по мундирному борту размещен большой крест ордена Святого Станислава. Звезда которого, расположенная на левой стороне мундира, указывает на ту самую, редкую II степень, существовавшую и функционировавшую в контексте Российской наградной системы с 17 ноября 1831 года [2] по 22 мая 1839 года [3], то есть менее, чем восемь лет. В наградной колодке генерал-майора помещены кресты орденов Святого Георгия IV степени и Святого Владимира IV степени с бантом, а также две серебряные медали «В память Отечественной войны 1812 года» на Андреевской ленте и «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» на соединенной Андреевско-Георгиевской ленте и бронзовая медаль «В память Отечественной войны 1812 года» на Владимирской ленте.
Отсутствие у Дмитрия Федоровича Сверчкова ордена Святого Владимира III степени при наличии ордена Святого Станислава II степени со звездой весьма нетипично. Не менее интересен факт ношения креста Станиславского ордена ниже знака Аннинского ордена с Императорской короной.
Авторские изыскания показывают, что, в целом, по награждениям наблюдалась обратная картина: кавалер сначала получал Владимирский шейный крест (или уже имел его до причисления ордена к Российской Наградной системе), а только потом аналогичный Станиславский со звездой [4].
Слово «аналогичный» употреблено в связке орденов Святого Владимира и Святого Станислава совершенно неспроста. Бывший польский орден делился на степени именно по принципу российского ордена Святого Владимира (а, соответственно, и ордена Святого Георгия, по принципу которого строились степени Владимирского ордена), он предполагал деление на условных кавалеров Большого креста – две старшие степени и кавалеров малого креста – две оставшиеся младшие степени.
Даже знаки I и II степеней всех этих трех орденов по изначальным статутам различались только способом ношения крестов: у бедра на широкой плечевой ленте и на шее на широкой шейной ленте, соответственно.
Ношение формально более низкого в наградной иерархии Станиславского шейного ордена со звездой следом за «Анной на шее» было выбором кавалера, так как законодательно порядок ношения непосредственно младших степеней этих орденов не регламентировался. Статистически же ситуация старшинства наблюдается как раз обратная. Аннинский орден II степени, даже украшенный Императорской короной, был доступен даже обер-офицерам, тогда как на самый младший на тот момент орден со звездой той же степени – Станиславский, могли претендовать только минимум полковники в военной службе (VI класс Табели о рангах) и статские советники (V класс Табели о рангах) или им равным по должности в статской службе, лишь в исключительных случаях – коллежские советники (VI класс Табели о рангах).
О желанности для российского офицера получить орденскую звезду с иронией упоминал в своих «Записных книжках» известный русский поэт и мемуарист князь Пётр Андреевич Вяземский (1792 – 1878):
«Кроме двух страстей, музыки и рисования, имел он еще две: духи и ордена. У него была точно лавка склянок духов, орденных лент и крестов, которыми он был пожалован. Уверяют даже, что по его смерти нашли у него несколько экземпляров и в разных форматах звезды Станислава второй степени, на которую давно глядел он с страстным вожделением. Он несколько раз и был представлен к ней, но по сказанным причинам не получил её от государя». [5].
Речь конечно же идет о графе Василии Ивановиче Апраксине (1789 – 1822), полковнике и флигель-адъютанте, попавшему за свои выходки в опалу Государя. Вероятно, «страстное вожделение» к орденской звезде Святого Станислава у него появилось сразу после производства в полковники в 1815 году. Именно в этот год одностепенной польский орден по воле русского Императора Александра I стал делиться на четыре степени и приобрёл новый статут [6].
Впрочем, Апраксину так и не удалось ни вновь завоевать доверие Александра Павловича, ни стать генералом, в 1822 году он умер в возрасте 32 лет.
Пленительность Станиславской звезды II степени заключалась в том, что она могла жаловаться тем военным и статским чиновникам, которые в силу малых чинов и заслуг не могли претендовать на полноценные плечевые «ленты».
Само же наличие любой орденской звезды у кавалера непременно повышало его статус в глазах окружающих. Для придания схожести II степени ордена Святого Станислава с I степенью было достаточно всего лишь не надевать шейный крест.
Пример такого ношения можно наблюдать на акварельном портрете статского советника барона Филиппа Ивановича Бруннова (1797 – 1875) кисти Алоизия Петровича Рокштуля (Alois Gustaw Rockstuhl; 1798 – 1877) из венского собрания Бориса Вильницкого (Boris Wilnitsky Fine Arts), который датируется 1832 годом [7].
Но стоит наконец перейти непосредственно к тому событию, которое стало причиной для возвращения к, казалось, уже «закрытой» теме.
На аукционе «Spring Estates: Day 2» Нью-Йоркского аукционного дома «Millea Bros. Ltd.», проходившем 20 апреля 2015, под лотом № 2219 выставлялся «Portrait of an officer, possibly Admiral A. S. Menshikov» (портрет офицера, возможно, адмирала А. С. Меньшикова).
Конечно же на портрете не просто офицер, но и к личности морского министра Российской Империи запечатлённый генерал отношения не имеет. О генеральском чине портретируемого свидетельствуют эполеты с толстой бахромой и золотое генеральское шитье в виде гирлянды дубовых листьев на воротнике мундира. Награды генерала (точнее определить чин из-за ракурса изображения эполет затруднительно), скорее, не малочисленны, а скромны.
Выше всех на шее расположен крест ордена Святого Владимира III степени, далее по мундирному борту выпущены кресты ордена Святой Анны II степени с Императорской короной и Святого Станислава II степени со звездой, которая прикреплена к левой стороне мундира. Колодка неизвестного состоит из ордена Святого Георгия IV степени и трёх медалей: двух серебряных «В память Отечественной войны 1812 года» на Андреевской ленте и «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» на соединенной Андреевско-Георгиевской ленте и бронзовой «В память Отечественной войны 1812 года» на Владимирской ленте, которую также называют «Дворянской» медалью.
Под орденской звездой прикреплён Знак Отличия Беспорочной службы за XL лет на Георгиевской ленте.
Внешность этого «неизвестного» сразу показалась автору знакомой: форма лица, тёмно-каштановые волосы, карие глаза, нетипичного вида усы и конечно же набор наград однозначно указали на генерал-майора Дмитрия Фёдоровича Сверчкова. Проследить его жизненный путь и составить краткую биографию оказалось не такой уж простой задачей, решить которую удалось только с привлечением целого ряда разрозненных источников.
Родившийся в 1777 году Дмитрий Фёдорович Сверчков был произведён в первый офицерский чин ещё при Императоре Павле I в 1798 году [8]. 14 ноября 1806 года штабс-капитан Петровского мушкетерского полка Сверчков был переведён на вакансию в недавно сформированный Либавский мушкетёрский полк [9], в состав которого также вошли три роты Петровского мушкетёрского полка. Молодой Либавский полк получил боевое крещение во время Русско-Шведской войны 1808 – 1809 годов [10]. 26 июля 1808 года Д. Ф. Сверчков был удостоен своей первой боевой награды – ордена Святого Владимира IV степени с бантом [11]. С Либавским полком, переименованным в 1811 году из мушкетёрского в пехотный, майор Сверчков принял участие в Отечественной войне 1812 года, был ранен сражении при Бородино [12]. В награду за отличия во время этой судьбоносной для России компании, Дмитрию Фёдоровичу были пожалованы знаки ордена Святой Анны II степени [13]. «Гроза двенадцатого года» оставила на груди офицера отпечаток в виде двух идентичных по внешнему виду медалей: серебряной – за боевые действия и бронзовой – за пожертвования на нужды армии. Заграничные походы Русской армии, в которых отличился Либавский полк не принесли Сверчкову новых отечественных или иностранных орденов, оставив перечисленный наградной набор без изменений до конца Александровского царствования. «Анна на шею» и «Владимир с бантом» – стандартный набор боевого армейского офицера времеён Наполеоновских войн, его могли одновременно носить и отличившиеся поручики, и не очень расторопные генерал-майоры. Потому, зачастую, быстро исчерпав возможный потенциал Наградной системы во время боевых действий, служака долгие годы и даже десятилетия был вынужден ждать повышений до высших штаб-офицерских чинов, открывавших призрачную возможность для награждения следующими степенями орденов.
За время своей службы Дмитрию Фёдоровичу пришлось сменить не один полк – типичная практика для русского офицера первой четверти XIX века [14], прежде чем 28 марта 1820 года подполковник Симбирского пехотного полка Сверчков был назначен командиром того самого Петровского полка [15], ряды которого он покинул полтора десятилетия назад.
Новое Николаевское царствование началось для полкового командира, как и для многих десятков тысяч других ветеранов Заграничных походов с вручения серебряной медали за взятие Парижа.
В орденский праздник Святого Георгия – 26 ноября 1827 года полковник Сверчков был удостоен IV степени российского Военного ордена за 25 лет беспорочной службы в офицерских чинах [16].
В конце 1831 года, а если быть точнее – 22 декабря, то есть спустя девятнадцать лет, к его боевому ордену Святой Анны II степени добавился символом возвышения этой степени в виде Императорской короны [17], пришедший с 1829 года на замену алмазным орденским знакам.
Решающим шагом на пути к генеральству для полковника Сверчкова стало назначение его 28 июля 1835 года командиром 2-й бригады 21 пехотной дивизии [18]. Получение полковником под своё командование бригады почти всегда предвещало скорое производство в заветный следующий чин. Действительно, уже менее чем через два месяца – 10 сентября последовал следующий Высочайший приказ: «Производятся за отличие по службе: из полковников в генерал-майоры <…> командир 2-й бригады 21 пехотной дивизии, состоящий по армии Сверчков, с оставлением при прежней должности» [19].
Служба «молодого» генерала, произведенного в IV класс Табели о рангах на излете шестого десятилетия жизни, отныне была тесно связана с его пехотной бригадой. Спустя два года успешного пребывания в должности, Сверчкову пожаловано сразу две награды: 22 августа 1837 года, в десятилетнюю годовщину коронации Императора Николая I – Знак Отличия Беспорочной службы за XXXV лет [20], а 28 декабря того же года – тот самый орден Святого Станислава II степени со звездой [21].
Дмитрий Фёдорович продолжал и далее честно тянуть лямку командира армейской пехотной бригады: за удовлетворительное состояние которой в продолжении 1842 года он дважды получал Высочайшее благоволение [22]. А в следующем 1843 году Сверчков оказался в списке новым пожалованных Знаком Отличия Беспорочной службы, на сей раз за XL лет [23]. Наконец, 24 января 1845 года он удостаивается III степени ордена Святого Владимира [24], с который и запечатлен на втором портрете генерала. Предыдущая боевая IV степень с бантом, носимая в петлице или колодке, украшавшая его грудь более 36 лет в таком случае снималась.
Свою первую и единственную орденскую «кавалерию» Сверчков получил 6 февраля 1849 года [25] – отныне крест ордена Святого Станислава переместился с шейной ленты на широкую плечевую. Но меньше чем через год, 6 декабря 1850 года он был отставлен от службы генерал-лейтенантом [26].
Дмитрий Фёдорович Сверчков скончался 16 апреля 1853 года и был похоронен в местечке Лохья (ныне небольшой город) в провинции Уусимаа Великого княжества Финляндского.
Генерал-майор Сверчков был дважды женат, среди его детей можно выделить Исидора (1837 – 1907), ставшего тавастгусским губернатором и дослужившегося до генерала от инфантерии и Владимира (1821, также 1820 и 1822 – 1888), проявившего себя в стезе искусства.
Владимир Дмитриевич Сверчков прославился, как живописец и выдающийся витражист, его работы теперь хранятся в музеях России и Европы, в том числе и в Государственном Эрмитаже.
Как знать, может быть, небольшой портрет генерала Сверчкова-старшего исполнен рукой его сына?.. Установить это могла бы помочь экспертиза.
Завершая рассказ о портретах генерала Сверчкова, нельзя не обратить внимания на любопытную тенденцию, хорошо прослеживающуюся по двум его изображениям: за 1840-е годы высота воротника общегенеральского мундира постепенно сократилась, как минимум в полтора раза.
Кроме того, при пристальном рассмотрении приведенных портретов, важно не упустить ещё одну маленькую деталь: в обоих случаях на знаках ордена Святого Георгия отсутствуют положенные надписи на лучах креста.
Судя по значительному объёму сохранившихся иконографических источников, кавалеры «по выслуге» далеко не всегда стремились оставлять столь «досадное» отличие от боевого ордена и подчас заказывали себе знаки орденов в российских или зарубежных частных ювелирных мастерских, но уже без «лишних» символов [27].
К середине XIX века это явление приобрело столь широкий размах, что потребовало вмешательства Государя. Николай Павлович, являясь кавалером ордена Святого Георгия за выслугу 25 лет, до конца своей жизни неукоснительно исполнял пункт Георгиевского орденского статута о наличии надписей на лучах креста[xxviii], но 16 июня 1850 года был вынужден требовать неизменного соблюдения этого правила другими кавалерами Военного ордена за выслугу лет и кампаний [29].
Когда материал о портрете генерала Сверчкова был уже почти готов, в группе «Портреты неизвестных» социальной сети «Facebook» была выставлена миниатюра, озаглавленная, как «портрет русского полковника» (или на польском языке: portret rosyjskiego pułkownika) из коллекции Музея Варшавы (Muzeum Warszawy). Внизу миниатюры, справа для смотрящего помещена подпись «Kordyk», принадлежащая немецкому художнику-миниатюристу Георгу Кордику (Georg Kordik, Kordyk; Ок. 1820 – 1884?), в 1840-е года работавшему в России, в частности, в Москве и на Кавказе, а также дата: «1843».
И вновь иностранные коллеги «разжаловали» русского генерала в полковники. Хотя на этот раз неизвестный не был облачён в расшитый золотом общегенеральский мундир, но эполеты с толстой бахромой однозначно указывают на высокое положение в Табели о рангах.
На его шее висит крест ордена Святого Владимира III степени, далее по борту следуют кресты орденов Святой Анны II степени и Святого Станислава II степени, чья звезда неизменно на левой стороне мундира. Сбоку от неё прикреплён Знак Отличия Беспорочной службы за XX лет. А выше размещена наградная колодка, состоящая из ордена Святого Георгия IV степени, серебряных медалей «За Турецкую войну 1828 – 1829» на Георгиевской ленте и «За взятие приступом Варшавы» на ленте ордена «Virtuti Militari», бронзовой медали «В память Отечественной войны 1812 года» на Владимирской ленте и Знака Отличия Военного Достоинства IV степени.
При том, что ордена неизвестного не сильно отличаются от более позднего портрета генерал-майора Сверчкова, этот незаслуженно «разжалованный» в полковники генерал, безусловно, относится к другому, более молодому поколению военнослужащих, не заставших Наполеоновские войны, но принявшему активное участие в двух крупных конфликтах начала Николаевского царствования: Русско-турецкой войне 1828 – 1829 годов и Подавлении Польского восстания 1830 – 1831 годов.
На сей раз быстро атрибутировать портрет простым «вспоминанием», иначе говоря, сравниванием с известными аналогами, не получилось, потому, на помощь было призвано почти идеально подходящее в таком случае периодическое издание «Список генералам по старшинству» за 1844 год [30]. Как уже говорилось ранее, орден Святого Станислава II степени со звездой мог вручаться как генерал-майорам, так и полковникам, но только в период с конца 1831 года по начало 1839 года. Оттого существовала небольшая вероятность, что, ещё до выхода из печати генеральского списка, неизвестный генерал-майор [31] мог уйти в отставку.
И все же игра стоила свеч, вскоре «подозреваемый» был найден. Им оказался генерал-майор Николай Александрович Бутурлин. Сопоставление внешности персонажа на миниатюре с гравюрным портретом Бутурлина из коллекции Государственного Эрмитажа показывает очень высокое сходство.
Окончательную и решающую точку в атрибуции поставило письмо Жоржа Шарля де Геккерена д’Антеса (Georges Charles de Heeckeren d’Anthès; 1812 – 1895) своему отцу Луи-Якобу Теодор ван Геккерну де Беверваарду (Jacob Derk Burchard Anne baron van Heeckeren tot Enghuizen; 1792 – 1884), условно датированное 2-м августа 1835 года (перевод с французского):
«Наконец, в прошлое воскресенье свершилось заклание Лизоньки Щербатовой и Бутурлина Рыжего, причем те, кто был на свадьбе, рассказывают, что новобрачная знай смеялась и в самый день свадьбы, и назавтра, и вообще выглядела так, словно ничуть не тронута знаменательным шагом, только что ею сделанным в жизнь. Мужу это сулит роскошное украшение на голове» [32].
Супругой Николая Александровича Бутурлина с 28 августа 1835 года действительно была княжна Елизавета Сергеевна Щербатова (1815 – 1894), потому, совпадения с однофамильцами исключены. Таким образом, подтверждается одна из самых ярких черт внешности Н. А. Бутурлина, отлично отражённый на миниатюре – рыжий цвет волос.
Теперь же стоит привести более подробную биографию генерала и разобраться, в честь какого события была заказана миниатюра.
Родился Николай Александрович Бутурлин в 1801 году в семье Александра Николаевича Бутурлина (1767 – 1802) и Екатерины Павловны, урожденной Лотарёвой (ум. 1840).
Древний род Бутурлиных хотя и не относился напрямую к Рюриковичам, но брал начало от Ратши, прибывшего из Пруссии в Новгород в конце XII века. Правнук последнего – боярин Великого князя Александра Ярославича, позже прозванного Невским (1221 – 1263), Гаврила Олексич (ум. 1241), обессмертил свое имя в битве на реке Неве в 1240 году [33].
Юный Николай сперва получил домашнее образование, а позднее обучался в Московском университете [34].
В формулярном списке Бутурлина за 1831 год сообщается:
«Красноречию, поэзии, всеобщей истории, статистике Испанского Королевства (sic), языкам российскому и французскому знает» [35].
Однако несмотря на благородное происхождение и хорошее образование, 25 мая 1818 года Николай Александрович Бутурлин поступил юнкером в 20-й егерский полк, спустя три месяца, 24 августа того же года был переименован в портупей-юнкеры [36], а 22 марта 1819 года произведён в прапорщики [37].
Служба в егерских полках в те годы отнюдь не считалась почётной, оттого, можно предположить, что вступление молодого человека в армейский полк, квартировавший тогда недалеко от Москвы, в Подольске, было временной мерой.
На исходе 1819 года, 22 декабря, Бутурлин был переведён из 20-го егерского в Лейб-гвардии Павловский полк [38], служа в рядах которого, 26 января 1822 года молодой прапорщик был произведён в подпоручики [39]. И наконец 17 октября 1822 года подпоручик Лейб-гвардии Павловского полка Бутурлин по Высочайшему приказу был переведён в Лейб-гвардии Уланский полк корнетом [40].
Пребывание в первом офицерском чине в лёгкой кавалерии для Николая Александровича затянулось до 1826 года: 26 февраля Бутурлин назначен на очень многообещающую должность адъютанта к генерал-адъютанту графу Александру Ивановичу Чернышёву (1785 – 1857), спустя меньше чем через месяц после чего, 19 марта, он получил чин поручика [41].
В начале 1828 года Бутурлин участвовал в комиссии для подрядов на поставку в комиссии Московского комиссарского депо разных вещей, за усердие в исполнении возлагавшихся на него поручений произведен в штабс-ротмистры [42].
В следующем году офицер отличился в сражении с лазами 27 июля при селении Харт. Наградной документ, подписанный генерал-фельдмаршалом графом Иваном Фёдоровичем Паскевичем-Эриванским (1782 – 1856) гласил:
«Адъютант управляющего Главным Штабом Вашего Императорского Величества, генерал-адъютанта графа Чернышёва, штабс-ротмистр Бутурлин. Был неоднократно посылаем мною к разным начальникам с приказаниями под сильным неприятельским огнём, исполняя возлагаемые на него поручения с отличною неустрашимостью и в совершенной точности. Приказом по корпусу в 31 день Августа 1829 г. назначен мной ему орден св. Владимира 4 степени с бантом, знаки коего препровождены к нему при грамоте от 31 Августа того ж года, за № 32» [43].
Главнокомандующий армией еще с 1812 года имел право награждать офицеров некоторыми младшими орденами с последующем утверждением награждения Высочайшим рескриптом, в том числе и «Владимиром с бантом» [44], который стал для Николая Александровича первым боевым орденом. Любопытно, но в кавалерских списках дата награждения значится только 19 января 1830 года [45], что, вероятно, как раз и обозначает день подписания Императором Николаем I рескрипта.
В том же году судьба свела штабс-ротмистра Бутурлина с Александром Сергеевичем Пушкиным, прибывшим на театр военных действий Турецкой войны и оставившим в своем сочинении «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» следующую запись:
«В Гергерах встретил я Б[утурлина], который, как и я ехал в армию. Б[утурлин] путешествовал со всевозможными прихотями. Я отобедал у него, как бы в Петербурге. Мы положили путешествовать вместе; но демон нетерпения опять мною овладел» [46].
Участие в Турецкой войне принесло офицеру и одноименную серебряную медаль на Георгиевской ленте, кроме того, 25 июня 1830 года русский Император «в награду отлично ревностной его службы и полезных трудов» [47] пожаловал Николаю Александровичу Бутурлину орден Святой Анны II степени [48].
В 1831 году Бутурлин находился при командире 6-го пехотного корпуса заведующим секретной частью в пределах Царства Польского. Здесь на него возлагались различные поручения, с которыми он был посылаем в опаснейшие места, где оказывал всегда отличнейшую храбрость и мужество:
«Во всех делах 5, 6, 7, 8 и 13 числ февраля, употребляем был в местах самых опаснейших, все поручения исполнял с точностью и оказывал храбрость и рвение к службе, быв в последнем деле в стрелковых цепях, вытеснивших неприятеля из леса, а также неоднократно посылаем был на фланговые батареи. Представляется к золотой сабли с надпись „за храбрость“» [49].
Это представление было Высочайше утверждено 2 августа 1831 года [50].
С 27 апреля 1831 года Бутурлин состоял при главнокомандующем армии генерал-фельдмаршале графе Иване Ивановиче Дибиче-Забалканском (1785 –1831), за сражение 14 мая под Остроленкой произведён в ротмистры, а после его смерти, остался при новом главнокомандующем графе Паскевиче-Эриванском, при котором находился до окончания кампании. При этом также исполнял различные поручения, участвовал в штурме Варшавы и 19 марта 1832 года заслужил новую награду – орден Святой Анны II степени с Императорской короной [51], а 8 ноября 1832 года – орден Святого Станислава III степени [52], который тогда, подобно Аннинскому ордену II степени, носился на шее. Кроме того, на общих основаниях получил за Польскую кампанию Знак Отличия Военного Достоинства IV степени и серебряную медаль «За взятие приступом Варшавы» на ленте ордена «Virtuti Militari».
В 1834 году Николай Александрович был командирован в Ригу для наблюдения за правильностью поставки остзейскими дворянами провианта, за успешное исполнение возложенного поручения произведён в полковники [53]. Одновременно с производством, с 22 апреля он исключается из списков Лейб-гвардии Уланского полка, зачисляется по кавалерии [54] и назначается для особых поручений к Военному министру, а также членом общего присутствия провиантского департамента военного министерства. 27 июля 1835 года Бутурлин стал исправляющим должность вице-директора провиантского департамента.
В полковничьем чине Бутурлину были пожалованы ордена: Святого Владимира III степени – 29 марта 1836 года [55]; Святого Станислава II степени со звездой – 3 апреля 1838 года [56] и Святого Георгия IV степени за 25 лет беспорочной службы в офицерских чинах – 11 декабря 1840 [57].
Важно подчеркнуть, что Станиславская звезда украсила его мундир через два года после шейного Владимирского креста, что ещё раз подтверждает старшинство бывшего польского ордена II степени со звездой в Наградной системе перед очень высоким и почётным для полковника орденом Святого Владимира III степени.
Однако в 1841 году успешная карьера прерывается, по Высочайшему приказу от 17 ноября состоящий по кавалерии полковник Бутурлин 2-й увольняется от службы:
«по домашним обстоятельствам, генерал-майором, с мундиром и пенсионом одной трети оклада» [58].
Незадолго до этого, 22 августа того же года, Николай Александрович успел получить Знак Отличия Беспорочной службы за XX лет [59].
Но 2-го марта 1843 года генерал-майор Бутурлин вновь поступает на службу по кавалерии в должность члена общего присутствия провиантского департамента Военного министерства [60], старшинство в генеральском чине ему было установлено от 10 октября 1843 года [61].
Наиболее вероятно, что именно возвращение из отставки побудило генерала заказать себе представленную миниатюру.
Дальнейшая карьера Бутурлина текла не столь стремительно, но вполне успешно для генерала того времени. Уже через год после возвращения на службу – 26 марта 1844 года ему был пожалован орден Святого Станислава I степени [62], а ещё менее чем через два – 6 января 1846 года орден Святой Анны I степени [63], к которому 21 апреля 1847 года в знак возвышения степени была выдана Императорская корона [64].
19 января 1848 года генерал-майор Бутурлин был назначен заседающим с правом голоса в Военном совете, а в следующем году состоял в качестве председателя в комиссии для определения средств к содержанию оружейников Тульского, Ижевского и Сестрорецкого оружейных заводов [65], кроме того, 6 декабря 1849 года был удостоен ордена Святого Владимира II степени [66].
1852 год принес Николаю Александровичу пряжку Знака Отличия Беспорочной службы за XXX лет. А 6 декабря 1853 года Бутурлин производится в генерал-лейтенанты [67].
Уже после смерти Незабвенного Николая I, 30 августа 1855 года Бутурлин назначается членом Военного совета, в каковой и состоял до конца своей жизни – 14 июля 1867 года. Последней его наградой стал в 1857 году орден Белого Орла [68].
Значительно постаревшим, совершенно без каких-либо наград, даже без ордена Святого Георгия, в партикулярном платье, опирающимся на зонтик, Николай Александрович Бутурлин был запечатлен на фотографии 1860-х годов.
Итак, ещё две Станиславские звезды II степени на портретах генералов времен царствования Императора Николая I вновь обрели своих законных владельцев. Как можно заметить, кавалеры не всегда жаловали эту награду, зачастую располагая ниже других. При том, что статус ордена был довольно высоким, чему лучшим доказательством служат биографии его обладателей.
Но несмотря на редкость и уникальность ордена Святого Станислава II степени со звездой, ещё не иссякли изображения неизвестных её кавалеров, которые только предстоит атрибутировать…
Автор выражает искреннюю благодарность кандидату исторических наук Александру Владимировичу Кибовскому и старшему научному сотруднику Государственного Исторического музея Евгению Александровичу Лукьянову за помощь в подборе материалов для статьи.
[1] Головин С. Н. «Звезду Ивану Андреевичу!» Орден Святого Станислава II степени в 30-х гг. XIX в. // Старый Цейхгауз. М.: Фонд «Русские Витязи». 2018. № 3 (79). – С. 16-23.
[2] 4948. Ноября 17. Именной, данный Капитулу Российских орденов. – О причислении к орденам Империи Российской Польских орденов Белого Орла и Св. Станислава. // Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание второе. СПб.: Печ. в тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. – Т. VI. 1831. 1832. – Отделение второе. – С. 216.
[3] 12385. Мая 28. Высочайше утвержденный Статут ордена Святого Станислава. // Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание второе. СПб.: В тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. – Т. XIV. 1839. 1840. – Отделение первое. – С. 514-528.
[4] Головин С. Н. Указ. соч. С. 19-20.
[5] Вяземский П. А. Записные книжки. (1813 – 1848). / Изд. подгот. В. С. Нечаева. М.: Изд-во Акад. наук СССР. 1963. – С. 81.
[6] Wypis z Protokółu Sekretaryatu Stanu Królestwa Polskiego / Dziennik praw Królestwa Polskiego// Dziennik praw № 2. – Warszawa: Drukarnia Rządowa, 1816. – T. pierwszy – S. 144-151.
[7] Подробнее об атрибуции этого портрета см. Головин С. Н. «Червонный валет» русской дипломатии. Атрибуция портрета барона Бруннова. // Русские портреты XVIII – начала ХХ века. Материалы по иконографии. Выпуск VIII. / Коммитет по русской иконографии; [Сост. С. А. Подстаницкий]. М.: Фонд «Русские Витязи». 2019. – С. 236-242.
[8] Список генералам по старшинству. СПб.: В Военной тип. 1840. Исправлено по 20 Июня. 1840. – С. 299.
[9] Высочайший приказ от 14.11.1806
[10] Либавский пехотный полк // Военная энциклопедия. [Т. I – XVIII]. / Под ред. полк. В. Ф. Новицкого и др. СПб.; Пг.: Т-во И. Сытина, 1911-1915. – Т. XIV. [Круковский, Ф. А. – Линта]. СПб.: Т-во И. Сытина. 1914, [обл. 1911]. – С. 602.
[11] Список кавалерам Императорских Российских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть II. – С. 80.
[12] Книга памяти офицеров Российской армии, убитых и раненных в Отечественной войне 1812 года. / Сост. С. В. Львов. М.: Кучково поле. 2012. – С. 228.
[13] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть III. – С. 74.
[14] Целорунго Д. Г. Офицеры и солдаты российской армии эпохи Отечественной войны 1812 года. Социальные портреты и служба / Д. Г. Целорунго. Бородино: Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник. 2017. – С. 159-163.
[15] Высочайший приказ от 28.03.1820
[16] В память столетнего юбилея Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. (1769–1869 г.). / Сост. В. С. Степанов и Н. И. Григорович. СПб.: В тип. В. Д. Скарятина. 1869. – Репр. изд. – Ордена и медали. – Т. VI. – М.: Symbols Publishing. 2016. – С. 201., № 4068.
[17] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть III. – С. 74.
[18] Высочайший приказ от 28.07.1835
[19] Высочайший приказ от 10.09.1835
[20] Список генералам по старшинству. СПб.: В Военной тип. 1840. Исправлено по 20 Июня. 1840. – С. 299.
[21] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов: 1. Белого Орла. 2. Св. Станислава 1, 2, 3 и 4 степени за 1838. – СПб.: В тип. Имп. Академии наук. 1839. – Часть IV. – С. 45.
[22] Высочайшие приказы от 07.10.1842 и от 29.12.1842
[23] Список имеющим Знаки Отличия Беспорочной службы за 1843. СПб.: В тип. Имп. Академии наук. 1844. – Часть VI. – С. 18.
[24] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов. СПб.: В тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. 1850. – Часть вторая. – С. 239.
[25] Там же. – Часть первая. – С. 185.
[26] Высочайший приказ от 06.12.1850.
[27] Данный фрагмент материала, посвященный отсутствию положенных надписей на лучах крестов ордена Святого Георгия, должен был быть опубликован в тексте статьи автора «Вновь об ордене Св. Георгия 4-й степени за 25 лет с бантом» (См. Головин С. Н. Вновь об ордене Св. Георгия 4-й степени за 25 лет с бантом // Военно-исторический журнал. М.: Редакционно-издательский центр «Красная звезда» Министерства обороны Российской Федерации. 2020. – № 2. – С. 77-82.), однако из-за сокращения объема статьи был из таковой исключён.
[28] Ильина Т. Н. По Высочайшей воле наградами августейших особ… (Основание орденской коллекции Артиллерийского музея) // Сборник исследований и материалов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. СПб., 2006. – Вып. VIII. – С. 382–393.
[29] 24248. Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание второе. [С 12 декабря 1825 года по 28 февраля 1881 года]. СПб.: Печ. в тип. II Отд. Соб. Е. И. В. канцелярии. 1830 – 1885. – Т. XXV. – 1850. – Отд. 1. – От № 23787–24500. – 1851. – С. 554.
[30] Список генералам по старшинству. СПб.: В Военной тип. 1844. – Исправлено по 17 Марта. 1844. – XX, 425 с.
[31] Как и на позднем портрете генерал-майора Сверчкова, ракурс не дает возможности установить чин абсолютно точно, но такое предположение допустимо сделать на основании анализа запечатленных наград портретируемого
[32] Витале С., Старк В. Черная речка. До и после. К истории дуэли Пушкина. / Серена Витале, Вадим Старк. СПб.: Журнал «Звезда». 2000. – С. 52-53.
[33] Долгоруков П. В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. 1854 – 1857. – Часть Вторая. СПб.: Тип. Эдуарда Веймара. 1855. – С. 151.
[34] Ежегодник русской армии на 1869 год. 1868 – 1881. Год второй. СПб.: Военная тип. 1869. – С. 285.
[35] Бобровский П. О. История Лейб-Гвардии Уланского Её Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка. / Сост. Сенатор Ген. от Инф. П. О. Бобровский. – Приложения ко II тому. СПб.: Экспедиция заготовления гос. бумаг. 1903. – С. 75.
[36] Там же.
[37] Высочайший приказ от 22.03.1819
[38] Высочайший приказ от 22.12.1819
[39] Высочайший приказ от 26.01.1822
[40] Высочайший приказ от 17.10.1822
[41] Бобровский П. О. Указ. соч. С. 75.
[42] Столетие военного министерства. 1802 – 1902. / Главный редактор: Генерал-лейтенант Д. А. Скалон; Составил: Подполковник Н. М. Затворницкий. СПб.: Тип. поставщиков двора Е. И. В. т-ва М. О. Вольф. 1907. – Т. III., Отд. IV. Память о членах Военного совета. – С. 230.
[43] Бобровский П. О. Указ. соч. С. 18.
[44] 24.975. Полное Собрание Законов Российской Империи. С 1649 года. [Собрание первое. С 1649 по 12 декабря 1825 года]. Санкт-Петербург: Печатано в типографии II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1830. – Т. XXXII. 1812 – 1814. – С. 44., §§ 9-13.
[45] Список кавалерам Императорских Российских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть II. – С. 379.
[46] Пушкин А. С. Собрание сочинений. Под редакцией С. А. Венгерова. СПб.: Тип. Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон. 1907 – 1915. – T. IV. 1910. – С. 517.
[47] Бобровский П. О. Указ. соч. С. 75.
[48] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть III. – С. 233.
[49] Бобровский П. О. Указ. соч. С. 19.
[50] Список кавалерам Императорских Российских орденов всех наименований за 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть I. – С. 161.
[51] Там же. Часть III. – С. 233.
[52] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов: 1. Белого Орла. 2. Св. Станислава 1, 2, 3 и 4 степени. За 1832 год. СПб.: При Имп. Академии наук. 1833. – Часть IV. – С. 35.
[53] Столетие военного министерства… С. 231.
[54] Бобровский П. О. Указ. соч. С. 321.
[55] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов всех наименований за 1843 год. СПб.: В тип. Имп. Академии наук. 1844. – Часть III. – С. 74.
[56] Там же. Часть V. – С. 45.
[57] В память столетнего юбилея Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия… С. 235., № 6224.
[58] Высочайший приказ от 17.11.1841
[59] Список имеющим Знаки Отличия Беспорочной службы за 1843. СПб.: В тип. Имп. Академии наук. 1844. – Часть VI. – С. 312.
[60] Высочайший приказ от 02.03.1843
[61] Список генералам по старшинству. СПб.: В Военной тип. 1844. – Исправлено по 17 Марта. 1844. – С. 412.
[62] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов. СПб.: В тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. 1850. – Часть первая. – С. 175.
[63] Там же. С. 132.
[64] Там же.
[65] Столетие военного министерства… С. 231.
[66] Список кавалерам Российских Императорских и Царских орденов. СПб.: В тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. 1850. – Часть первая. – С. 68.
[67] Список генералам по старшинству. СПб.: В Военной тип. 1867. – Исправлено по 20 января. – С. 179.
[68] Там же.
С уважением, Сергей Головин
_________________
