В Московском музыкальном театре «Геликон» под руководством Дмитрия Бертмана 9 июля 2025 года состоялась премьера, и успешная, оперы Игоря Стравинского «Похождения повесы». К премьере, которая завершала сезон, «Геликон» подготовил выставку «Театральный мир И.Ф. Стравинского» (куратор – Владислав Ступак, продюсер – Эдуард Мусаханянц). В экспозиции были представлены оригинальные портреты композитора и его знаменитых современников, театральная графика великих русских художников первой половины XX века, оформлявших разные постановки Игоря Фёдоровича Стравинского, и, как говорится, под занавес, те самые гравюры Уильяма Хогарта, которые вдохновили композитора на создание оперы «Похождения повесы». Историческое фойе С.И. Зимина в «Геликоне» снова стало местом встречи эпох и муз.
2 мая 1947 года в Чикагском институте искусств произошло событие, которое изменило историю оперы: Стравинский посетил выставку английских художников. Внимание композитора привлекла серия нравоучительных гравюр Уильяма Хогарта «The Rake’s Progress» («Карьера мота» или «Похождения повесы»). С 1731 по 1733 год Хогарт создавал цикл картин (в настоящий момент находятся в лондонском Музее Джона Соуна), а в 1735-м завершил одноимённую серию гравюр. Примечательно, что после создания серии Хогарт обратился в парламент Великобритании с проектом закона о защите авторских прав граверов. Государство поддержало эту инициативу и таким образом помогло не только избежать судебных разбирательств, но и улучшить материальное положение самого художника[1].
Уильям Хогарт (1697-1764). Листы из серии «Карьера мота». Аукционный дом ARTCOLLECTION . Фрагмент экспозиции «Театральный мир И.Ф. Стравинского»
Сохранилось высказывание Хогарта о своеобразии присущей ему творческой манеры: «Я старался разрабатывать свои сюжеты как драматический спектакль. Картина была для меня сценой, мужчины и женщины – моими актерами, с помощью определённых движений и жестов разыгрывающими пантомиму».[2] Гравюры «The Rake’s Progress» Хогарта посвящены истории Тома Рейкуэлла – молодого человека с «говорящей» фамилией: «rake» по-английски означает «повеса, распутник». По сюжету юноша получает огромное наследство, цинично пытается откупиться от своей беременной служанки, которая все равно будет любить его и сопровождать во всех перипетиях судьбы. Том уезжает в Лондон, где ведёт безнравственный образ жизни и в конечном счете оказывается в Бедламе – Королевской психиатрической больнице Св. Марии Вифлеемской. На последнем листе серии Хогарт создает художественную аллегорию – Том изображен в виде «Неистовства», одной из фигур, созданной ранее скульптором Кайем Сиббером для украшения ворот этой реально существующей больницы. «Гравюры сразу вызвали в моём воображении ряд оперных сцен. Я уже был подготовлен к подобному внушению, так как мысль об опере на английском языке привлекала меня со времени переезда в США», – вспоминал И.Ф. Стравинский[3]. Так печальная история повесы Тома Рейкуэлла обрела голос. Вместе с либреттистом Уистеном Оденом Стравинский вводит нового персонажа, которого не было на гравюрах. Это Ник Шэдоу – не кто иной, как … Мефистофель. Здесь также использован приём «говорящей» фамилии, ведь Ником в Англии называли дьявола, а «shadow» по-английски – тень. В «Геликоне» эта серия гравюр (предоставлена аукционным домом «ARTCOLLECTION») впервые появилась в театральном пространстве в сочетании с оперным спектаклем.
Поразительна палитра имен художников, которые работали в разное время со Стравинским и чьи работы сопровождают спектакль «Похождения повесы» на выставке в «Геликоне»: отечественные имена первой величины.
Отличная находка «Геликона» – два портрета И.Ф. Стравинского работы Гавриила Давидовича Гликмана. Живописный портрет шокирует: босой композитор в чёрных круглых очках и с тростью в руках – воплощение дерзости, граничащей с гениальностью. Под ним скульптурный портрет в бронзе: сквозь очки на посетителей смотрит сам маэстро. Эпатажное и порой вызывающее художественное мышление Гликмана не вписывалось в рамки советского общества. Например, он мог написать портрет Цветаевой с петлёй на шее, а Мандельштама в тюремной рубашке. Художник вынужден был уехать из СССР, а за границей познакомился с таким же «инакомыслящим» Мстиславом Ростроповичем. В 1981 году в Вашингтоне Ростропович организовал выставку Гликмана с концертом, а после приобрел 20 работ художника для своей коллекции. Благодаря согласию Ольги и Елены Ростропович образы Стравинского, созданные Гликманом, можно было увидеть в «Геликоне».
Один из самых ярких театральных образов – «Билибошка», персонаж «свиты» Кащея Бессмертного из балета Стравинского «Жар-птица», предоставленный Фондом Андрея Чеглакова. Костюм Билибошки, созданный Львом Бакстом в 1913-1916 годы, был решен в духе ориентализма. Именно благодаря сценографии Бакста в моду вошли восточные мотивы: полупрозрачные ткани, тюрбаны и юбки-шальвары. К слову сказать, подобный стиль одежды требовал соответствующего тона кожи, и спрос на темную пудру вырос в разы. «Парижанки так уж созданы, что все их поражающее на сцене находит себе живой отклик в моде. Только этим я могу объяснить, почему мои постановки так повлияли на постепенное преобразование женского костюма вплоть до цветных причесок», – удивлялся сам Бакст[4].
При всей ярчайшей узнаваемости собственного стиля Бакст умел вполне успешно «встраивать» свои образы в общую картину спектакля, созданную другими художниками. Примером подобной совместной работы и стал балет «Жар-птица», где основная часть оформления была выполнена Александром Яковлевичем Головиным, а Бакст создал только некоторые костюмы. В экспозиции «Театральный мир И.Ф. Стравинского» представлены два эскиза костюмов Витязей работы А.Я. Головина из собрания Российского национального музея музыки. Они были созданы для премьерного спектакля «Жар-птица», поставленного в 1910 году антрепризой С.П. Дягилева «Русские сезоны» на сцене Гранд-Опера в Париже.
Александр Яковлевич Головин (1863-1930). Эскизы костюмов Витязей к балету И.Ф. Стравинского «Жар-птица». Театр Гранд-опера, Париж (Антреприза С.П. Дягилева «Русские сезоны», постановка М.М. Фокина). 1910 г. Бумага, смешанная техника. Российский национальный музей музыки
На выставке особое место занимает изысканное произведение из стекла – настольная композиция «Жар-птица» работы Рене Лалика (коллекция Алексея Калинина). В 1922 году Рене Лалик совершил то, что можно назвать идеальным переводом с языка театра на язык декоративно-прикладного искусства. Созданный под впечатлением от балета «Жар-птица» рельеф из прозрачного и матового стекла освещается внутри… электрической лампочкой. Не чуждый техническому прогрессу Лалик понимал физику света лучше многих современных дизайнеров. Не просто декоративная «штучка» для богатых, а настоящая магия: стекло становится «жаром», а статичность превращается в движение.
Самое изящное в этой истории – момент вдохновения, потому что мастер заставил стекло танцевать. В 1910 году премьера балета Стравинского потрясла Париж, а через двенадцать лет Лалик создал его материальное эхо – творение, которое светится изнутри, как память о спектакле. Бронзовое основание с бабочками – не случайная деталь: это код, которым Лалик говорит о преображении, о том, как искусство буквально «перелетает» из одной формы в другую.
Восторг многих посетителей вызвал эскиз Сергея Судейкина к опере Стравинского «Мавра» из коллекции Александра Дадиани. Литературной основой оперы стала повесить А.С. Пушкина «Домик в Коломне». И работу Судейкина можно назвать собирательной иллюстрацией русского купеческого городка, в центре которого разместился тот самый «домик в Коломне» в разрезе, с очень подробными деталями быта. Кстати, с «Мавры» начиналась и история «Геликона». Именно эту одноактную оперу Дмитрий Бертман выбрал в качестве первого спектакля театра, потому что число действующих лиц в ней совпало с количеством солистов труппы в 1990 году – четыре человека.
Оформление к «Мавре» создавал и Николай Александрович Бенуа, но для театра «Ла Скала», главным сценографом которого он был несколько десятилетий. Сложно представить, но в опере, которая длилась всего полчаса, декорации могли меняться как минимум четыре раза! В 1988 году по инициативе Николая Александровича в Государственном-музее заповеднике «Петергоф» был создан Музей семьи Бенуа. К сожалению, сам художник, передавший музею бесценные произведения искусства, созданные разными поколениями этой знаменитой династии, не дожил несколько месяцев до его открытия.
Николай Александрович Бенуа (1901-1988). Эскиз декорации к опере И.Ф. Стравинского «Мавра». Италия. 1940-1960-е гг. Бумага, соус. Государственный музей-заповедник «Петергоф»
С музыкой Игоря Стравинского связал свою жизнь и Александр Бенуа, отец Николая. Например, он стал либреттистом балета «Петрушка», а декорации и костюмы создавал четырнадцать раз![5] Московская премьера «Петрушки» состоялась в 1921 году на сцене Большого театра и стала возобновлением спектакля Михаила Фокина 1911 года в антрепризе С.П. Дягилева в театре «Шатле» (Париж). Несколько эскизов А.Н. Бенуа к балету «Петрушка» «Геликон-опере» были предоставлены Музеем Большого театра России: костюмы Придворного кучера, Торговки бубликами, Торговца пряниками, а также декорации к третьей картине – Комната Арапа.
Интересна и акварель А.Н. Бенуа 1955 года к «Петрушке» из собрания галереи «Наши художники». Бенуа изобразил момент «духовного воскрешения» главного героя балета. По сюжету двойник Петрушки, появляясь на крыше, вдруг показывает «нос» своему хозяину, а также недоумевающей толпе. Кстати, в этот момент в оркестре впервые возникает малая труба с её крикливым звуком и интонирует «дразнящую» тему Петрушки. Этим эпизодом с «протестующим духом» в балете И.Ф. Стравинский гордился особенно.[6]
Сразу после зала «Тихонов» в фойе висит маленький портрет, который стоит искать. «Дива декаданса», актриса и балерина Ида Рубинштейн в видении Льва Бакста (коллекция Сергея Устинова) напоминает юного Рафаэля Санти с известного автопортрета. На выставке Иду можно было не заметить за красками более ярких листов театральной графики. Всем больше знаком хрестоматийный, растиражированный и провокационный образ Иды Рубинштейн кисти Серова, но мало кто из широкой аудитории может вспомнить, что именно Бакст создавал для танцовщицы сценические костюмы.
Принятый Стравинским заказ от Иды Рубинштейн на балет «Поцелуй феи» в 1928 году стал причиной страшной обиды Дягилева на композитора и окончательным поводом к разрыву с ним[7]. На выставку в «Геликон» из «Петергофа» приехал подлинный эскиз декорации к первой постановке «Поцелуя» в Театре на Елисейских полях, которую оформлял Александр Николаевич Бенуа для собственной труппы балерины.
Произведения Натальи Сергеевны Гончаровой – всегда ураган красок. Подтверждение этому – эскизы к хореографическим сценам с музыкой и пением «Свадебка», где авангард встречается с русским лубком. Дягилев, на самом деле не любивший балет, о «Свадебке» Стравинского говорил: «Это истинно прекрасное и самое чистое создание русского балета»[8].
Портрет самого Сергея Дягилева работы Натальи Гончаровой и шарж Михаила Ларионова «Знаменитый круг» напоминают о легендарных историях «Русских сезонов». Вот только две из них:
Изначально музыку к балету «Жар-птица» должен был писать Анатолий Лядов. На вопрос Дягилева о готовности он ответил: «А я уже даже купил нотную бумагу!». Так промедление Лядова подарило миру шедевр – заказ получил молодой Стравинский.
Ещё одна история связана с премьерой балета «Весна священная» 29 мая 1913 года в Театре на Елисейских Полях. Над постановкой работали титаны: музыка Игоря Стравинского, хореография Вацлава Нижинского, декорации и костюмы Николая Рериха. Европейский зритель ожидал классики – пачек, пуантов, изящества классического балета. А получил культурный шок: Рерих придумал для девушек длинные рубахи с узорчатой каймой, а мужские рубахи дополнил остроконечными шапками и портами. Вместо пуантов – онучи и лапти. Хореография Нижинского с резкими, «неуклюжими» движениями отражала мир дикой языческой Руси. Представление сопровождалось таким громким свистом, что танцоры с трудом слышали оркестр, зрители бросали в дирижёра что под руку попало, в партере начались потасовки. «Казалось, театр содрогался от землетрясения… Крики, брань, улюлюканье, беспрерывный свист, заглушающий музыку, пощечины, даже драки», – писала художница Валентина Гросс[9]. «Именно то, что я хотел», – произнес Дягилев после скандала. Он изначально планировал провокацию, понимая, что подлинно новое без боя в жизнь не входит.
И сегодня в «Геликоне» мы имеем дело не просто с композитором, а с целой Вселенной, где музыка рождается из гравюр, художники творят по мотивам мелодий, а время течёт по особым законам.
В заключение хочется выразить благодарность всем участникам выставки: Государственному музею-заповеднику «Петергоф» и лично Роману Коврикову и Елене Бортниковой, Музею Большого театра России и лично Лидии Хариной, Российскому национальному музею музыки и лично Михаилу Брызгалову, аукционному дому «ARTCOLLECTION», Фонду Андрея Чеглакова и лично Майе Авеличевой, Центру культуры «Солодовня» в Хамовниках, галерее «Наши художники» и лично Наталии Курниковой, коллекционерам Александру Дадиани, Алексею Калинину, Сергею Устинову, Ольге и Елене Ростропович. В организации проекта театру оказали помощь Татьяна Гармаш, Ольга Понкратова и Татьяна Разумова.
В статье использованы фото Юлии Осадча и Ирины Шымчак.
Владислав Ступак, старший администратор отдела выставочных проектов музыкального театра "Геликон-Опера", куратор выставок "Экспозиция Театральный мир" И.Ф. Стравинского - фото Юлии Осадча
[1] Cм.: Уильям Хогарт. Гравюры из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина. М, 2014.
[2] Данько Л. Комическая опера в XX веке. Очерки. Советский композитор. Л., 1976. С. 107
[3] Стравинский И.Ф. Диалоги. Музыка, Ленинград, 1971. С. 204-205.
[4] Бакст Л.С. О современных модах // Утро России. 09.02.1914.
[5] Интервью О. Карнович с кн. Н. Д. Лобановым-Ростовским // Новый Журнал, № 274. 2014
[6] Ярустовский Б. Игорь Стравинский. Краткий очерк жизни и творчества. М., Советский композитор. 1963. С. 63
[7] Стравинский И.Ф. Диалоги. Музыка, Л., 1971. С. 191.
[8] Стравинский И.Ф. Диалоги. Музыка, Л., 1971. С. 168.
[9] Пастори Жан-Пьер. Ренессанс русского балета. М.: Paulsen, 2014.
Владислав Ступак, куратор выставок театра «Геликон-опера».
В 2022 году окончил Музыкальное училище имени Гнесиных, в данный момент студент Российской академии музыки имени Гнесиных (специальность — дирижирование академическим хором).
С 2019 года работает в театре «Геликон-опера» под руководством Дмитрия Бертмана, с 2022 года — старший администратор отдела выставочных проектов музыкального театра «Геликон-опера» под руководством Дмитрия Бертмана.
Московский музыкальный театр
«Геликон-опера»
под руководством Дмитрия Бертмана
125009, Москва, Россия. Большая Никитская ул., 19/16 стр. 1
Купить билеты в Геликон-оперу
__________________
