История курортной фотографии

Некоторое время назад на од­ной из Ин­тер­нет-пло­ща­док выстав­лял­ся фо­то­порт­рет, созданный, пред­по­ло­жи­тель­но, в пос­лед­ней тре­ти XIX века, на котором за­пе­чат­лен неиз­вест­ный мужчина. Фотография была выполнена в известном тогда австрийском курортном городе – Карлсбаде, что ныне Карловы Вары (Чешская Республика) в фото­ателье Самуэ­ля Кона (17.12.1837 – 24.02.1910). Све­де­ния о самом чешском фотографе еврейского происхождения Самуэле Коне неоднородны и фрагментарны[1]. Из­вестно, что он ро­дил­ся в Праге, в 1852 – 1855 обучался в Пражской академии живописи. Свое фотоателье открыл в сентябре 1863 года в Праге, а в 1870-х годах его имя, как фотографа, и владельца фотомагазина стало регулярно появляться в различных пражских каталогах. Тогда же стал действовать филиал его фотоателье в Карлсбаде.

История курортной фотографии.
(Атрибуция фотопортрета неизвестного из Карлсбада)

• Фотографический портрет по­чёт­ного лейб-медика тайного советника Фёдора Степановича Цыцурина. Фотоателье Самуэля Кона. Карлсбад (Карловы Вары, Чехия). Картон, фотобумага, 16,1 х 10,7 см. (паспарту) 13 x 9,5 см. (фотография). Июнь – август 1874 года либо июнь – август 1876 года. Частная коллекция. Ранее: Фотография неизвестного. Атрибуция С. Н. Головина

На оборотной стороне паспарту отпечатан штамп фотоателье, который содержит в себе следующий текст:

«Kaiseri Brasilianischer und Herzogt Sachsen Coburg Gothaischer Hoffotograf S. Kohn in Karlsbad»,

что в переводе с немецкого означает: «Придворный фотограф Императора Бразильского и Герцога Саксен-Кобург-Готского С. Кон». На обороте же размещены гербы Бразильской Империи и Саксен-Кобург-Гота.

• Оборот фотографического портрета почетного лейб-медика тайного советника Фёдора Степановича Цыцурина.

Упоминание имени Императора Бра­зилии даёт первую небольшую зацепку по датировке фотопортрета: второй и последний Император Бразилии Педру II (02.12.1825 – 05.12.1891) был свергнут в ходе Рес­пуб­ли­кан­ского пе­ре­во­ро­та 16 нояб­ря 1889 года. Ины­ми словами, конец 1889 – начало 1890 года можно условно считать самой крайней верхней датой создания фотоснимка.

• Фрагмент фотографического порт­ре­та почётного лейб-медика тайного советника Фёдора Степановича Цы­цу­ри­на, де­мон­стри­рую­щий награды.

На левой стороне фрака неизвестного закреплены две орденские звезды российских орденов: Белого Орла и Святого Владимира. На шее же неизвестного запечатлен крест ордена Святого Владимира, который в совокупности со звездой этого ордена свидетельствует о принадлежности знаков ко II степени. Сочетание этих орденов отнюдь не редко, однако оно вполне однозначно указывает на то, что их обладатель – непременно российский служащий и на момент создания фотоснимка находится в чине не ниже Тайного советника (III класс табели о рангах).

Если орден Святого Владимира II степени мог вручаться чинам, состоящим в чинах не ниже IV класса Табели о Рангах (генерал-майоры, контр-адмиралы, действительные статские советники), то орден Белого Орла был доступен только лишь чинам, состоящим в III классе (генерал-лейтенанты, вице-адмиралы, тайные советники). С 1879 года это положение было закреплено законодательно[2], но до того момента награждение военного или статского чиновника, относящегося к IV классу российским (не путать с польским) орденом Белого Орла, было чем-то настолько редким, что едва ли можно привести без долговременных и упорных поисков хоть один такой пример.

Итак, если атрибутировать фо­то­гра­фию штаб-офи­цера в парадном мундире со всеми наградами и иностранными орденами периода последней трети XIX века, все же «относительно» (необходимо намеренно взять это слово в кавычки) просто: сочетание униформы и наградного набора, а также опубликованный корпус «Списков по старшинству» существенно упрощает труд исследователя. Чего не скажешь о гражданских чинах.

До 1891 года официальных правил ношения для гражданских чиновников попросту не существовало вовсе[3]. Были Статуты каждого отдельного ордена, был общий сборник наградного законодательства – «Учреждение орденов и других знаков отличия», для рассматриваемого периода наиболее актуальной являлась его версия издания 1876 года[4]. Однако уже в начале XIX века, с момента появления в качестве форменной одежды фраков, стала постепенно формироваться отдельная «ветвь» способов ношения на них орденских знаков и других наград. В данном случае намеренно приходится отказаться от привычного словосочетания «Правила ношения». Из всех разновидностей правил ношения наград, существовавших в Российской Империи, «фрачная» была законодательно оформлена в по­след­нюю оче­редь, что не­удивительно: граж­данское чи­нов­ни­че­ст­во поль­зовалось значи­тель­ной воль­ницей по срав­не­нию с воен­но­слу­жа­щими и вое­ни­зи­ро­ван­ны­ми струк­турами, такими, как, к примеру, Корпус военных инженеров. Фрак для чиновника, в противовес мундиру, являлся еще более неформальной формой одежды, чем сюртук для офицера.

Могло носиться все, а могло – ничего. Одним словом – в значительной мере лотерея того, как чиновник посчитал нужным разместить свои награды. Про иностранные ордена и говорить не приходится: нередки случаи, когда высшие чиновники Империи, обладавшие не одним десятком иностранных наград, не носили знаки ни одного из них. Исходя из чего, приходится оперировать лишь теми наградами, которые присутствуют на фраке, держа, однако, в уме, что в любой момент могут быть «сюрпризы». Но все же «фрачный» способ ношения, в отличии от военного сюртука, был на порядок информативнее: на военном сюртуке не носилось звезд орденов, за исключением ордена Святого Георгия I степени[5].

В момент же пребывания за границей ситуация снова менялась. Обычно за рубежом награды носили пред­ста­ви­те­ли Ми­нистерства ино­стран­ных дел: пос­лы, кон­сулы, дипломаты, чиновники министерства и т.д., либо же военные и гражданские чины, посланные русским Импе­ра­то­ром с целью выполнения официальной миссии – передача важных сведений, посланий, депеш, документов или да­же предмета (доставить какому-нибудь из ев­ро­пей­ских мо­нар­хов зна­ки высшего российского ордена, например), при­сутствие на военных маневрах и смотрах и т.д. В этих случаях военнослужащий или чиновник пред­став­лял рос­сий­ское го­сударство, и его форма, а также награды являлась неотъемлемой частью его статуса. Именно поэтому первоначальная мысль была именно такая: может быть, на фото какой-либо русский дипломат?…

Но еще одной деталью, сыгравшей ключевую роль в разгадке тайны персоны на фотопортрете, стал знак, прикрепленный на правой стороне груди. Его детализация далека от желаемой, но все же дает возможность определить, что в основе самого знака лежит двуглавый орел, нижняя часть ко­торого ок­ружена полу­венком из листьев. В 1870 – 1880-е года, в Российской Империи, в противовес началу XX века, существовало совершенно не­зна­чи­тельное ко­ли­че­ст­во нагрудных знаков подобной формы. Собственно говоря, сам институт подобных знаков стал зарождаться только во второй половине 60-х годов XIX века. Среди же знаков, выглядевших подобным образом или хотя бы отдаленно его напоминающих, наиболее подходит Нагрудный знак для военных врачей, закончивших Медицинскую академию в звании доктора.

• Нагрудный знак для военных врачей, закончивших Медицинскую академию в звании доктора (аверс и проекции). Пробирное клеймо «84, головка в кокошнике, альфа». Именник «АБ». Серебро, позолота, 67 x 50 мм. 1871-1897 годы. Частная коллекция. Сайт «Корнетъ», №121259. 

11 февраля 1871 года Именным указом, объявленным в Приказе по Военному ведомству 19 февраля того же года:

«Государь Император Высочайше повелеть соизволил: военным медикам, которые, по окончании курса в Императорской Медико-хирургической академии или в одном из российских университетов, удостоены будут ученой степени Доктора, присвоить особый нагрудный знак, согласно прилагаемому у сего описанию и рисунку»[6].

Высочайше утвержденное описание Знака отличия для военных врачей, удостоенных ученой степени Доктора в Императорской Медико-хи­рур­ги­чес­кой ака­демии и российских университетах, звучало следующим образом:

«Знак серебряный, состоит из Го­су­дар­­ствен­ного герба, поме­щён­ного между дубовыми и лавровыми ветвями, внизу перевязанными лентой; верх ветвей не должен переходить за линию, проведенную по верхнему краю щита в гербе. – Лента, связывающая ветви; обхватывает вместе с тем и нож­ку зо­лотой Гип­пократовой чаши, к которой, с обеих сторон, из ветвей, ползут золотые две змеи.

Размеры знака: вышина 1 ¹/₈ вершка и ширина: по верху крыльев ½ вершка, по горизонтальной линии, проходящей через оконечность щита в гербе, 1 ¹/₁₆ вершка, и внизу ветвей ⁷/₈ вершка.

Согласно правилам, установленным для нагрудных знаков офицеров, окончивших курс в Военных академиях, военные врачи, удостоенные степени Доктора, должны носить знак, им присвоенный, на правой стороне груди, при всех формах одежды, как во время прохождения службы, так и по выходе в отставку»[7].

• Рисунок Нагрудного знака для военных врачей, удостоенных ученой степени доктора, Высочайше утвержденный 11 февраля 1871 года. Из XLVI тома. Второго Полного Собрания Законов Российской Империи.

Таким образом, становится очевидно, что на фотопортрете военный медик, имеющий степень Доктора, состоящий в чине не ниже III класса Табели о Рангах. В 1870-е – 1880-е годы круг докторов, обладающих столь высоким чином, был достаточно узок: в основном это были лейб-медики, либо высшие чиновники медицинской сферы, либо же известнейшие научные светила. Из них лишь ограниченное количество могло совершать поездки за границу. Еще меньшее число путешествовало в Карлсбад.

Путём перебора кандидатов удалось установить единственно возможную персону: один из виднейших пред­ста­ви­телей рос­сийской ме­ди­цины XIX ве­ка, врач-те­рапевт, почетный лейб-ме­дик Двора Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­чества, Уп­рав­ляющий при­двор­ной ме­дицинской частью, директор Медицинского департамента Военного министерства, дей­ст­вительный тай­ный советник (1887 год), ор­динарный профессор и декан медицинского факультета Киевского университета Фёдор Степанович Цыцурин (Цицурин; 12.06.1814 – 19.12.1895).

• Фотография Директора Военно-медицинского департамента почёт­ного лейб-медика Федора Степановича Цыцурина. Фотограф Андрей Иванович Деньер. Бумага, фотопечать, 8,5 х 5,2 см. 1865 год. «Альбом фо­то­гра­фи­ческих порт­ре­тов Ав­гус­тей­ших особ и лиц известных в России».

Сравнение внешности неизвестного с фотографией Директора Военно-ме­ди­цин­ского де­пар­та­мен­та по­чёт­ного лейб-ме­дика Федора Степановича Цыцурина, размещенной в знаменитом «Аль­бо­ме фо­то­гра­фи­чес­ких порт­ре­тов Ав­гус­тей­ших особ и лиц известных в России»[8], созданным известнейшим российским фотографом Андреем Ивановичем (Генрихом Иоганном) Деньером (1820 – 1892) в 1865 – 1866 годах, а также другим известным изображением Цыцурина показывает их высокий уровень сходства[9].

• Сравнение внешности Ф. С. Цыцурина и неизвестного на фотографии.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ ЦЫЦУРИН[10] родился 12 июня 1814 года в городе Бирюче Валуйского узда Воронежской губернии и происходил из дворянской помещечьей семьи православного вероисповедания. Первоначальное образование получил дома и в Бирючинском уездном училище, из которого был выпущен с похвальным листом. После чего в 1831 году он с серебряной медалью окончил курс Харьковской гимназии. А затем поступил на Медицинский факультет Харьковского университета, который окончил в 1835 году с отличием и званием лекаря I класса. Далее в течение трех с половиной лет практиковал в Харьковской губернии.

В 1839 году Цыцурин поступил для дальнейшего научного образования в Дерпский университет, написал диссертацию о Брюшном тифе и 23 апреля 1842 года удостоен степени Доктора медицины. После этого он был послан за казенный счет на два с половиной года заграницу для усовершенствования в клинической терапии, патологической анатомии и семиотике, побывал в Германии, Англии, Италии, Швейцарии и Франции, слушал медицинские лекции в Париже.

По возвращении в Россию, Цыцурин прочитал в Санкт-Петербурге лекции в присутствии особого для того назначенного комитета, многих известных столичных врачей и министра народного просвещения действительного тайного советника графа Сергея Семеновича Уварова (25.08.1786 – 04.09.1855).

• Портрет Сергея Семеновича Уварова. Художник Василий Александрович (Вильгельм-Август) Голике. Холст, масло, 79 x 63 см. 1833 год. Муромский историко-художественный музей.

Министр Уваров, в свою очередь, принимая в уважение за­сви­де­тель­ст­во­ва­ние выше­оз­на­чен­ного ко­митета об об­на­ру­женных Цы­цу­риным на лекциях обширных познаниях и само­стоя­тель­ном взгля­де на излагаемые им предметы, определил того сразу ор­динарным про­фес­сором в Университет Святого Владимира в Киеве по Кафедре терапевтической клиники и семиотики, клиники внутренних болезней, поручив ему в полном объеме преподавание частной терапии. Занимая эту должность более 13 лет, Цыцурин в 1847 – 1850 годах также был деканом Медицинского факультета Киевского университета. Федор Степанович внес значительный вклад в дело борьбы с холерными эпидемиями, а 1849 году он был послан в южные губернии исследовать и лечить резвившуюся там цингу.

В 1840-е годы Федор Степанович Цыцурин неоднократно врачевал Николая Васильевича Гоголя, семью которого также хорошо знал. Известный писатель и литератор Григорий Петрович Данилевский (14.04.1829 – 06.12.1890), оставивший воспоминания о знакомстве с Гоголем, писал:

«Мать Гоголя, на расставании со мной, узнав, что я еду в Киев, просила меня доставить туда письмо и небольшую посылку ее замужней дочери, Ел.[лизавете] В.[асильевне] Быковой, от которой она давно в то время не получала известий. Место жительства г-жи Быковой в Киеве мне помог найти тамошний, тогда уже известный, профессор медицины, доктор Ф. С. Цыцурин, знавший и не однажды лечивший Гоголя, от которого у него бережно хранился экземпляр „Мертвых душ“ с дружеской на нем надписью автора. У доктора Цыцурина, кстати сказать, я застал при этом молодого тогдашнего ученого, впоследствии киевского профессора и нынешнего министра финансов, Н. Х. Бунге»[11].

В 1856 году состоялась вторичная поездка Цыцурина заграницу  длительностью около 5 месяцев, также за казённый счет. Во время поездки он принял деятельное участие в 32-м Конгрессе германских ес­те­ст­во­ис­пы­та­телей и врачей, про­ходившем в Вене, на ко­тором был из­бран пред­седателем Медицинской секции.

В 1857 году Император Александр II во время пребывания в Киеве, лично назначил Ф. С. Цицурина президентом Императорской и Царской Варшавской медико-хирургической академии. А через два года 8 декабря 1859 года Цыцурин был произвёден в действительные статские советники (IV класс Табели о Рангах). В 1861 году Цыцурин покинул должность и был определен в Военно-медицинский ученый комитет непременным членом, а 8 сентября 1862 года Цыцурин занял пост директора Военно-медицинского департамента Военного министерства. В 1863 году он получил должность почетного лейб-медика, а 1865 году был пожалован в штатные лейб-медики Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­личества с ос­тав­лением при занимаемых должностях. И уже 27 марта 1866 года получил производство в тайные советники (III класс Табели о Рангах).

Пробыв в должности директора Военно-медицинского департамента Военного министерства около пяти лет, 29 января 1867 года Цыцурин получил назначение на одну из высших придворных должностей – стал управляющим Придворной частью Медицинского ведомства. В таковой должности он оставался на протяжении более чем 15 лет: с 29 января 1867 года по 10 июля 1882 года.

Лейб-медик Цыцурин был одним из тех медицинских чинов, кто в роковой день 1 марта 1881 года присутствовал в самые последние минуты жизни Императора Александра II. Напечатанное в «Русском Инвалиде» через некоторое время после трагедии «Описание событий 1-го марта 1881 года, составленное на основании показаний ста тридцати восьми свидетелей-очевидцев» так повествует о смерти Царя-Освободителя:

«В три часа прибыл лейб-медик Цыцурин и почти в одно время с ним почетный лейб-медик Головин и профессор хирурги Медико-хирургической академии Богдановский. Все они были только свидетелями мало по малу угасающей жизни в Бозе почившего Монарха. Не смотря на настойчивое и усиленное употребление различных возбуждающих средств, непрерывное вдувание кислорода, дыхание постепенно слабло и едва было заметно по движению шейных мышц, а с половины четвертого часа лейб-медик Цыцурин уже не мог заметить никаких признаков дыхания.

В 3 часа 35 минут пополудни Государя Императора Александра II не стало»[12].

• Фотография Императора Александра II на смертном одре. Фотограф Сергей Львович Левицкий (1819 – 1898) Санкт-Петербург, 1881 год. 5,7 x 9,8 см (фото); 6,4 x 10,4 см (паспарту). Выставлялась на аукционе № 530 «Редкие книги, рукописи, автографы, фотографии, плакаты, исторические бумаги и детские игрушки» от 2 ноября 2023 года Аукционного дома «Литфонд», Лот № 105.

В 1860-е – 1880-е года Цыцурин все больше переходит от активной ме­ди­цин­ской прак­ти­ки, преподавания и научных изысканий к ад­ми­ни­стра­тив­ной работе. К середине 1880-е годов Ф. С. Цыцурин состоял: не­пре­менным членом Военно-медицинского учёного комитета, чле­ном Воен­но-гос­пи­таль­ного комитета, Ме­ди­цин­ского совета Министерства Внутренних дел, почетным членом Общества русских врачей в Санкт-Пе­тер­бурге; Киев­ского, Вар­шавского, Вил­ленского, Кав­каз­ского и Орен­бург­ского медицинских обществ, Санкт-Петербургского фар­ма­цев­ти­чес­кого общества, Физико-медицинского общества при Импе­раторском Мос­ковском универ­ситете, Ме­дико-фи­лант­ро­пи­чес­кого комитета в Санкт-Петербурге, членом Глав­ного по­пе­чительского совета бла­го­тво­ри­тельных заведений в Царстве Польском, членом-корреспондентом Краковского ученого общества, Дрезденского общества испытателей природы и ме­дицины, Им­пе­ра­тор­ской Леополь­до-Ка­ро­линской германской академии естествоиспытателей и др. А 30 августа 1887 года лейб-медик Цыцурин был удостоен чина действительного тайного советника (II класс Табели о Рангах).

Успех на чиновничьем поприще, несомненно, вызывал у современников определенную зависть. Известный русский фельетонист, мемуарист, поэт и публицист полковник Мартьянов Пётр Кузьмич (13.04.1825 или 1827 или 1829 – 19.07.1899) выразился в отношении Цыцурина достаточно едкой и зло­словной эпиграммой:

«Администратор-врач, достигший в жизни сей,

Для счастья ближнего известных степеней»[13].

А директор Импе­ратор­ских теат­ров в 1881 – 1899 годах, тай­ный со­ветник и обер-гофмейстер Иван Александрович Всеволожский (22.03.1835 – 10.11.1909) не смог отказать себе в удо­воль­ствии создать на Цыцурина карикатуру.

• Карикатура на лейб-медика Федора Степановича Цыцурина. Автор рисунка Иван Александрович Всеволожский. Бумага, графитный карандаш, 22,5 х 14,5 см. Российская Империя, Санкт-Петербург, 1882 год. Государственный Исторический музей, Инв. №: И II 5540.

Известно, что в 1860-х – 1870-х годах Ф. С. Цыцурин неоднократно бывал в Карлсбаде, ставшем в те годы популярным курортом у русской знати и аристократии. Друг Цыцурина, инженер-генерал барон Андрей Иванович Дельвиг (13.03.1813 – 20.01.1887) вспоминал:

«В конце июня 1865 года я поехал с П. К. Меньковым в Карлсбад, где мы условились жить вместе. Меньков говорил, что он любит ездить со мною по железным дорогам, потоку что мне в вагонах отводят 2500 комнат; 2500 любимое его выражение, когда он хочет выразить очень большое число. Весь июль мы пили воды в Карлсбаде, где поместились в очень хорошей квартире на Маркплаце. В другой половине занимаемого нами бэль-этажа нанимал богатый Николай Александрович Бутурлин, известный под названием рыжего, а этаж над нами был занят венским Ротшильдом, который, несмотря на свою ста­рость, продолжал и в Карлсбаде волочиться за дамами, преимущественно русскими. Мы ежедневно видались с Бутур­линым и с мно­гими быв­шими в Карлсбаде русскими.

В числе последних были фельд­маршал князь Барятинский, граф А.В. Адлерберг, граф П.А. Клейнмихель, генерал-адъю­тант Витовтов, ге­нералы: князь Бебутов, Оль­шевский и барон Розен, Фундуклей, впоследствии член государственного совета, бывший директор кан­целярии на­местника царства Польского Казачковский и лейб-медик Цицурин. Последние четверо были хорошие знакомые Менькова во время службы его в Киеве и Варшаве.

Всего чаще мы виделись с Казачковским и Цицуриным. Рассказы первого о Паскевиче, Горчакове и других наместниках Польского царства до графа Ли­дерса вклю­чительно, канцелярией которого он управлял, были чрезвычайно любопытны. Он много передавал о происше­ст­виях в Варшаве в 1861 и 1862 гг., о двусмысленном и трусливом поведении графа Ламберта и о замечательно хладнокровной не­устра­ши­мости графа Лидерса»[14].

Или же:

«В 1867 году Великая княгиня Елена Павловна была в Карлсбаде в одно время со мною, но она меня не приглашала к себе и вообще вела жизнь очень уединенную: ее не видать было при источниках и на гуляньях по городским улицам, она ходила одна по окрестностям Карлсбада. Однажды прогуливаясь с Цицуриным у Бильда (образ богородицы, висящий на дереве) в довольно большом расстоянии от Карлсбада, мы встретили колясочку, запряженную ослом, которого вел мальчик, а вслед за ним старую даму. Цицурин при этой встрече мне сказал, что эта дама очень похожа на Великую княгиню. Я отвечал, что дама действительно похожа на великую княгиню. В это время мы поравнялись с нею, и она, услыхав мои слова, сказала:

– Она самая.

Она обошлась с нами благосклонно, сказала, что приехала в этот же день утром. Мы заявили удивление, что она прогуливается так далеко и совершенно одна. Великая княгиня отвечала, что она очень постарела и своею старостью никому не хочет быть в тягость»[15].

Или же:

«В Карлсбаде я был в пятый раз. В каждое мое посещение Карлсбада я находил в нем все более и более русских. В сезон 1871 года было их очень много; тут была и высшая аристократия, и богатое купечество, и бедные люди.

Представители всех высших го­су­дар­ст­вен­ных уч­реж­де­ний Рос­сии были налицо. Генерал и флигель-адъютантов было столько, что незачем было бы иметь большего числа и во всей России.

Пребывание в Карлсбаде всегда скучно, еда дурная, но с увеличением числа русских гостей еда с каждым годом улучшается. В это посещение я не так скучал, благодаря в особенности присутствию Цицурина и тому, что я нашел в Карлсбаде дочь моего покойного двоюродного брата, поэта барона Антона Антоновича Дельвига, Лизу и сестру ее по матери Александру Сергеевну Боратынскую, которых я очень люблю и давно не видал. С Цицуриным я много ходил и ездил по окрестностям»[16], и др.

Портрет инженер-генерала барона Андрея Ивановича Дельвига (13.03.1813 – 20.01.1887) Художник Илья Ефимович Репин. Холст, масло, 107,7 x 86 см. 1882 год. Государственная Третьяковская галерея, Инв. №: Инв.24329.

Орденом Белого Орла Цыцурин был награжден 16 апреля 1872 года[17], а следующий по старшинству орден Святого Александра Невского был ему пожалован только в 1877 году[18]. На основании чего, датировать фотографию допустимо пятилетним периодом с 1872 по 1877 год.

Однако же и эту датировку оказалось возможным дополнительно уточнить: удалось установить, что в период с 1872 по 1877 год, Цыцурин дважды получал увольнение в заграничный отпуск:

в 1874 году – на два месяца, начиная с 27 апреля / 8 мая[19]

и в 1876 году – также на два месяца, но начиная с 9 мая[20].

Таким образом, учитывая данные обстоятельства, а также даты распубликования указов об отпусках в «Санктпетербургских сенатских ведомостях»: в обоих случаях – начало июня, представляется вероятным, что фотография была сделана либо в июне – августе 1874 года, либо в июне – августе 1876 года, что и следует считать окончательной ее датировкой. Именно в один из этих периодов Цыцурин сменил положенный ему мундир военного врача на партикулярное платье, но все же позаботился, чтобы на таковом оказались высокие награды.

Данный же фотопортрет как раз представляет собой уникальный пример ношения наград представителем российского чиновничества, находящегося за рубежом, при этом не являющегося служащим Министерства иностранных дел.

В завершении не будет лишним привести список основных наград действительного тайного советника Федора Степановича Цыцурина[21]:

• Орден Святой Анны II степени – 1848 год;
• Орден Святой Анны II степени с Императорской короной – 1854 год;
• Орден Святого Владимира III степени 1857 год;
• Орден Святого Станислава I степени 1861 год;
• Орден Святой Анны I степени – 1868 год;
• Орден Святого Владимира II степени – 1870 год;
• Орден Белого Орла – 1872 год;
• Орден Святого Александра Невского –1877 год;
• Орден Святого Александра Невского с бриллиантовыми знаками 1881 год.
• Также награждён Знаком Отличия Беспорочной службы за XL лет.

С уважением, Сергей Головин

[1] См.: Scheufler Pavel. Samuel Kohn. // Maskil המשכיל. Magazín Židovské Reformní komunity Bejt Simcha v Praze. Дата публикации: 25.07.2021. Режим доступа: http://www.maskil.online/2021/07/25/samuel-kohn/. Дата обращения: 24.10.2024.

[2] Полное Собрание Законов Российской Империи. Собрание второе. [С 12 декабря 1825 года по 28 февраля 1881 года]: [В 55-ти т. с указ.]. СПб.: Печ. в Тип. II Отд. Собств. Е. И. В. канцелярии. 1830 – 1885. (Далее – ПСЗ-II). – Т. LIV. 1879 по 18 февраля 1880 года. – Отд. I. – С. 274-275., № 59446

[3] Подробнее о развитии Правил ношения российских Императорских и Царских орденов в последней трети XIX – начале XX веков см.: Головин С. Н. Польская птица в русской петлице. К вопросу о способе ношения ордена Белого Орла при ордене Св. Апостола Андрея Первозванного. // Старый Цейхгауз. М.: Фонд «Русские Витязи». 2020. – № 3. (89). – С. 26-42.

[4] Учреждение орденов и других знаков отличия. [Т. 1 Свода законов]: Изд. 1876 года. СПб.: Тип. Второго Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии. [1876].

[5] На описываемый момент Правила ношения наград на сюртуках для офицеров регламентировались  Приказом по Военному ведомству от 15 мая 1871 года под № 151 (Текст приказа: Ежегодник русской армии на 1872 год. – Ч. II. СПб.: В Воен. тип. 1872. – С. 290-295.).

[6] ПСЗ-II. – Т. XLVI. 1871. – Отд. I. От № 49098 – 49762. 1874. – С. 95., № 49247.

[7] Там же. Отд. III. Штаты и табели. – С. 42., к № 49247.

[8] Альбом фотографических портретов Августейших особ и лиц известных в России. 1865 – 1866. [Изоматериал]. / [Г. Демьер]. – СПб.: Изд-мый Г. Деньером. [1867].

[9] Также см. Фотография почетного лейб-медика тайного советника Федора Степановича Цыцурина. Неизвестный фотограф. Фотобумага, картон, альбуминовая печать, тиснение; 6,9 х 5 см. (изображение, овал), 11,1 х 6,2 см. (паспарту). Санкт-Петербург, 1886 год. Альбом с фотографиями, принадлежавший Петру Ивановичу Бартеневу. Лист 13 альбома. На обороте чернилами рукой П. И. Бартенева: «Федоръ / Степановичъ / Цицуринъ. / Спб. 21 марта / 1886». На альбомном листе внизу наклейка, на ней: «Лейб-медикъ Цицуринъ». Государственный музей истории российской литературы имени В. И. Даля.

[10] Здесь и далее данные биографии Федора Степановича Цыцурина приведены по: Список гражданским чинам первых трех классов. Испр. по 1-е октября 1894 года. СПб.: Тип. Правительствующ. Сената. 1894. – С. 80-81.;

Иконников В. С. Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Университета Св. Владимира (1834 – 1884). / Сост. и изд. под ред. орд. проф. В. С. Иконникова. Киев: Тип. Имп. ун-та Св. Владимира. 1884. – С. 728-732.;

Биографии. Ф. С. Цыцурин. // Столетие Военного министерства. 1802 – 1902. / Гл. ред., ген. от кав. Д. А. Скалон. СПб.: Тип. поставщика Двора Е. И. В. т-ва М. О. Вольф. 1902 – 1914. – Т. VIII. – Ч. IV. Главное Военно-медицинское управление.  Восточная война 1853 – 56 гг. Очерк развития и деятельности Военно-медицинского ведомства в царствование Императоров Александра II, Александра III и Николая II / Гл. ред. ген. от кав. Д. А. Скалон. Сост. приват-доц. И. Воен.-мед. академии, д-р мед. Н. И. Кульбин; Мат. Для сост. очерка Вост. в-ны 1853 – 1856 гг. собр. Врач П. Э. Берлином. СПб.: Тип. поставщика Двора Е. И. В. т-ва М. О. Вольф. 1911. – С. 137-139.

[11] Данилевский Г. П. Знакомство с Гоголем. (Из литературных воспоминаний). // Сочинения Г. П. Данилевского. (1847 – 1889 г.). / Изд. 6-е, доп. В 8-ми т. С портр. авт. – Т. VI. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича. – С. 313.

[12] Описание событий 1-го марта 1881 года, составленное на основании показаний ста тридцати восьми свидетелей-очевидцев. // Русский инвалид. Газета военная. – № 82. 17 апреля 1881 год. Пятница. – С. 1-3.

[13] Мартьянов П. К. Цвет нашей интеллигенции. Словарь-альбом русских деятелей XIX в. в силуэтах, кратких характеристиках, надписях к портретам и эпитафиях. [В стихах]. / [Соч.] П. К. Мартьянова (Эзопа-Кактуса). 3-е изд., вновь испр. и значит. доп. СПб.:Типо-лит. Р. Голике. 1893. – С. 282.

[14] Дельвиг А. И. Полвека русской жизни. Воспоминания А. И. Дельвига. 1820 – 1870. [В 2 т.]. М.; Л.: «Academia». 1930. – Т. II. – С. 288-290.

[15] Там же. С. 248-249.

[16] Там же. С. 481.

[17] Санктпетербургские Сенатские ведомости. СПб., [1809 – 1892]. – Год шестьдесят третий. 13 июня 1872, вторник. –  № 47. – С. 2 (166).

[18] Список гражданским чинам первых трех классов. Испр. по 1-е октября 1894 года. СПб.: Тип. Правительствующ. Сената. 1894. – С. 80-81.

[19] Санктпетербургские Сенатские ведомости. СПб., [1809 – 1892]. – Год шестьдесят пятый. 11 июня 1874, вторник. –  № 47. – С. 2 (180).

[20] Санктпетербургские Сенатские ведомости. СПб., [1809 – 1892]. – Год шестьдесят седьмый. 8 июня 1874, вторник. –  № 47. – С. 2-3 (344-345).

[21] Составлен на основании:

Список гражданским чинам первых трех классов. Испр. по 1-е октября 1894 года. СПб.: Тип. Правительствующ. Сената. 1894. – С. 80-81.;

Иконников В. С. Указ. соч. С. 728-732.

Головин Сергей Николаевич — фалерист-исследователь, автор научных статей по отечественной и зарубежной фалеристике, наградным системам Российской Империи и стран Европы, а также по атрибуции портретов неизвестных XVIII – начала XX веков в журналах «Sammlung/Коллекция», «Старый Цейхгауз», сборнике «Материалы по иконографии».

Советник ректора Российского государственного социального университета. Автор Телеграм-канала «Награды Отечества».

История одной фотографии

__________________

В Телеграмм >>>