Можно по-разному оценивать удачи и неудачи Жукова в начальный период ВОВ, но первого ордена и присвоения звания «маршал СССР» (что есть вполне объективная оценка заслуг и признания) он был удостоен только в начале 1943 года за Сталинградскую битву. Именно разработка этой масштабной операции, подготовка к ней и достойное её завершение, впервые явили всем, в том числе и руководству страны, собственно полководческий гений Георгия Константиновича во всей красе, кто бы что ни говорил!
А говорили и говорят разное: что его там и вовсе не было, и непонятно, какое он отношение к этому имел, и что план придумали совсем другие люди, и т.д., стараясь в этой грандиозной битве оставить Жукова совсем «за кадром» и исключить из числа тех, кто реально, в числе немногих, достоин полководческой славы именно за Сталинград!
Жуков получил звание маршала СССР 18 января 1943 года, первым в ходе Великой Отечественной войны, и был награжден орден Суворова 1 степени за номером №1 28 января 1943 года. Звание маршала, правда, все почему-то соотносят исключительно за успех в операции «Искра» (по прорыву блокады Ленинграда), но это не совсем так. Не было бы успеха под Сталинградом, не быть бы Жукову маршалом и после «Искры», тем более, что присвоение произошло еще ВО ВРЕМЯ операции «Искра», непосредственно в день прорыва блокады (это при том, что первый этап операции продолжался до 30 января, а второй аж до 2 апреля 1943 года). То, что Георгий Константинович, в этот день находился в Ленинграде и координировал операцию, не является при этом определяющим фактором. Решение наверняка было принято вождем ранее, а прорыв блокады стал только политически важным поводом для опубликования.
Так что же и как сделал Жуков, чтобы битва за Сталинград стала такой эпохальной и благоприятно отразившейся на судьбе Георгия Константиновича? И был ли он там, как сомневаются одни «историки»? И имел ли вообще отношение к этой битве, как размышляют другие «историки»?
На войне все учатся, иногда мучительно. Жуков не был исключением — в 1941—1942 годах он тоже мучительно, и с потерями, иногда значительными и не всегда оправданными, учился быть полководцем, переосмысливая свой накопленный опыт и делая выводы из ошибок и поражений. Сам факт, что Сталин назначил Жукова своим замом (26 августа 1942 года), а потом доверил разработку замысла всей операции «Уран», не только Генштабу (в лице Василевского), но и ему (как своему заму теперь), говорит о том, насколько «вырос» Жуков к тому времени в профессиональном смысле и какой полководческий «вес» набрал в глазах Сталина.
26 августа 1942 года на Георгия Константиновича было возложено руководство ВСЕМИ войсками, задействованными в ликвидации прорвавшихся к Волге немецких войск, а также занимающимися восстановлением фронта обороны непосредственно в районе самого Сталинграда. Прибыл Жуков в Сталинград, первоначально, с очередной «пожарной» миссией (остановить, отбить, ликвидировать), но тщательно изучая обстановку и докладывая Верховному ситуацию, он сначала попросил отсрочить планировавшийся удар, а затем после его неудачи, сообщил, что данное решение не может быть исполнено имеющимися силами и необходимо ДРУГОЕ решение, ИНОЙ подход к создавшийся ситуации. Сталин достаточно адекватно воспринял эту информацию и, несмотря на все свое беспокойство, вызвал Жукова в Москву, где заслушал его вместе с Василевским, который вернулся из-под Сталинграда в Москву несколькими днями ранее. Это было утром-днем 12-го сентября 1942 года в кабинете Сталина.
орден Суворова I степени Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову.
Москва, Кремль, 4 февраля 1943 года
Именно здесь, тогда и именно этими ТРЕМЯ ЛИЦАМИ было осознанно и принято к разработке то, что потом будет названо самой грандиозной сухопутной битвой в истории человечества! Именно в ходе этого совещания, точнее в период — с дня 12-го сентября, в продолжение всего 13-го сентября в Генштабе в кабинете Василевского (где они с Жуковым искали и обсуждали возможные ИНЫЕ решения) и затем на начавшемся в 22.00 того же 13-го сентября втором совещании у Сталина, было принято историческое решение о планировании и разработке операции, которая потом войдет во все анналы мировой военной истории, во все учебники стратегии и будет изучаться всеми профессиональными военными.
Именно Сталин, Жуков и Василевский — «отцы» великой победы на Волге и отрицать их роль и значение в этом сражение, значит искажать историю своей страны в угоду той или иной политической конъюнктуре. «Де-факто», контрнаступление под Сталинградом и окружение войск Паулюса стали первой стратегической, тщательно разработанной и подготовленной операцией РККА в Великой Отечественной войне, инициативой именно советского высшего командования (а не вынужденным эрзац-планом спасения ситуации), воплощенной в жизнь и приведшей к радикальному изменению ситуации в ходе всей войны.
О том, что было далее Василевский пишет в своих мемуарах следующее: После принятия предварительного решения на контрнаступление Г. К. Жукову и мне было предложено выехать под Сталинград, чтобы тщательно изучить направления наших будущих ударов по противнику и уточнить все необходимые детали в связи с этим. Г.К. Жуков отправился на Сталинградский, я на Юго-Восточный фронт. Эта работа была завершена в конце сентября. Тогда же, в сентябре, основные положения плана наступательной операции, получившей наименование «Уран», были одобрены Ставкой Верховного Главнокомандования и ГКО.
После этого детальная разработка предстоящего плана операции была передана в Генеральный штаб. В начале октября к этой работе были подключены командующие войсками и штабы фронтов в той части, которая касалась только их. Непосредственное руководство подготовкой контрнаступления на местах Ставка ВГК возложила по Юго-Западному и Донскому фронтам на Г.К. Жукова, по Сталинградскому — на А.М. Василевского.
Практически ДВА МЕСЯЦА Жуков и Василевский готовили и разрабатывали грандиозную операцию, привлекая минимум исполнителей, и только по мере необходимости, в целях сохранения тайны подготовки к ней! И не просто сидели в кабинетах, а все время выезжали в войска, где детально изучали сведения о противнике, характере его обороны, расположении основных сил и общей системы огня, увязывали вопросы взаимодействия авиации и артиллерии, а также с танковыми войсками при вводе их в прорыв, на флангах с соседними фронтами. Проводили итоговые совещания с командованием фронтов, на которых проверяли точность понимания командирами поставленных перед ними задач и их решения. Заслушивали подробные доклады участников совещания о состоянии войск, боевом и материальном обеспечении, готовности объединений и соединений к выполнению поставленных задач.
Кроме этого нужно было еще обосновать имеющиеся расчеты, базируясь на определенных материально-технических запасах и резервах, на возможностях их накопления и транспортировки, что было бы невозможно без участия Генштаба КА и Ставки ВГК. Подготовку к операции осложняла осенняя распутица и недостаток железнодорожных и подходящих грунтовых дорог для подвоза необходимых резервов и материальных средств, приходилось учитывать и планировать в большем объеме использование водных переправ через Волгу и Дон.
Чтобы постараться представить себе сложность и объём этой стороны подготовки почитаем, что об этом пишет Жуков в своих мемуарах: На перевозке войск и грузов работало 27 тысяч машин. Железные дороги ежедневно подавали 1300 вагонов грузов. Войска и грузы для Сталинградского фронта перевозились в исключительно сложных условиях осеннего ледохода на Волге. С 1 по 20 ноября через Волгу было переправлено свыше 111 тысяч человек, 427 танков, 556 орудий, 14 тысяч автомашин, около 7 тысяч тонн боеприпасов.
Параллельно Ставка и Генштаб тщательно изучали разведывательные данные о противнике, поступавшие от фронтов и войск, анализировали их и делали выводы о характере действий противника и своих войск. Изучались также соображения штабов, командующих фронтами, видами вооруженных сил и родами войск и, анализируя все эти данные, принимали то или иное решение по дальнейшей разработке плана.
С.М. Штеменко (в тот момент начальник направления Оперативного управления Генштаба) так описывает это в своих мемуарах: В двадцатых числах сентября операторы Генштаба уже в полную силу работали над этими вопросами, накапливали разного рода оперативно-стратегические соображения. Мысли и предложения представителей Ставки, которыми они делились непосредственно с Верховным Главнокомандующим, попадали и к нам через С.И. Тетешкина и А.А. Грызлова. В Оперативном управлении велась даже особая карта в единственном строго секретном экземпляре. Эта карта, датированная 27 сентября 1942 года, выполненная И.И. Войковым под наблюдением генерала В.Д. Иванова, сохранилась. Карта очень наглядно показывает ход работы над замыслом контрнаступления и передает решительную цель, которая стояла тогда перед советскими войсками.
И все это делалось, не отвлекаясь от текущего, весьма непростого положения дел на фронте, где враг продолжал яростно атаковать. Жукову и Василевскому, в соответствии со своими прямыми служебными обязанностями приходилось решать ещё тысячи «горящих» и неотложных дел, управляя текущими действиями обороняющихся войск. Тем не менее, план предстоящей операции разрабатывался и самым срочным образом.
И уже 13 ноября план был утвержден на заседании Политбюро ЦК партии и Ставки ВГК. Координирование действий всех трёх фронтов сталинградского направления при проведении контрнаступления было тогда же возложено на Василевского. Жукову же было поручено заняться координацией операции «Марс» на Калининском и Западном фронтах (за которую славы он в глазах историков и современников не снискал, зато упреки получает до сих пор).
Не стоит забывать, что Ржевско-Вяземская операция была, прежде всего, в помощь Сталинградской битве и ещё неизвестно, смог бы кто-то другой её провести лучше и решить поставленную задачу – не дать немцам перебросить часть своих войск из других районов, в частности из района Вязьмы, на помощь южной группировке под Сталинградом, хотя понесённые в ней потери были, безусловно, огромными.
Вот как изложен обсуждаемый план операции в воспоминаниях Жукова:
Основные положения нашего доклада сводились к следующему. Касаясь соотношения сил как в качественном, так и в количественном отношении, мы указали, что на участках наших главных ударов (Юго-Западный и Сталинградский фронты) по-прежнему обороняются в основном румынские войска. По данным пленных, общая их боеспособность невысокая. В количественном отношении на этих направлениях мы будем иметь значительное превосходство, если к моменту перехода в наступление немецкое командование не перегруппирует сюда свои резервы. Но пока никаких перегруппировок наша разведка не обнаружила. 6-я армия Паулюса и основные силы 4-й танковой армии находятся в районе Сталинграда, где они скованы войсками Сталинградского и Донского фронтов.
Наши части, как и предусмотрено планом, сосредоточиваются в назначенных районах, и, судя по всему, разведка противника их перегруппировки не обнаружила. Нами приняты меры к еще большей скрытности передвижений сил и средств. Задачи фронтов, армий и войсковых соединений отработаны. Взаимодействие всех родов оружия увязано непосредственно на местности. Предусмотренная планом встреча войск ударных группировок Юго-Западного и Сталинградского фронтов отработана с командующими, штабами фронтов армий и тех войск, которые будут выходить в район хутора Советский—Калач. В авиационных армиях подготовка, видимо, будет закончена не раньше 15 ноября.
Варианты создания внутреннего фронта окружения сталинградской группировки противника и внешнего фронта для обеспечения ликвидации окружаемого врага можно считать отработанными.
Подвоз боеприпасов, горючего и зимнего обмундирования несколько задерживается, но есть все основания рассчитывать, что к исходу 16—17 ноября материальные средства будут доставлены войскам.
Контрнаступательную операцию можно начать войсками Юго-Западного и Донского фронтов 19 ноября, а Сталинградского фронта — на сутки позже.
Разница в сроках объясняется тем, что перед Юго-Западным фронтом стоят более сложные задачи. Он находится на большем удалении от района Калач—хутор Советский, и ему предстоит форсировать Дон.
Именно тогда, после обсуждения и утверждения 13-го ноября «Плана контрнаступления в районе Сталинграда» появилась большая карта, которая, по словам писателя Карпова, до сих пор хранится в архиве Генерального штаба, у нижнего обреза которой стоят подписи разработчиков плана: Г.К. Жуков и А.М. Василевский, а вверху, слева от названия операции, синим карандашом написано «Утверждаю» и подпись — И.В.Сталин.
Таким образом, именно Жуков, вместе с Василевским и Сталиным сделал все, чтобы операция «Уран» состоялась и закончилась Великой Победой на Волге! Разработкой плана крупномасштабной стратегической операции, обозначившей перелом в ходе войны Жуков доказал всем, включая Сталина, что теперь он в состоянии решать самые сложные и грандиозные задачи.
Все его успехи, которые были до этого в Великой Отечественной войне, далеко не всеми считаются успешными и однозначными, особенно в плане понесённых нашими войсками потерь (Ельнинский контрудар, стабилизация фронта под Ленинградом, битва за Москву), кроме того, они были не такими масштабными по своим стратегическим последствиям.
Сталин в начальный период войны не спешил награждать своего «главного пожарного», хотя те генералы, которыми Жукову приходилось командовать в начале войны, уже имели награды за войну, а то и не одну (из тех, кто командовал фронтами в войну, например, Ватутин, Еременко и Курочкин были награждены орденом Красного Знамени, Малиновский — орденом Ленина, Говоров — двумя орденами Ленина, Рокоссовский — орденом Красного Знамени и орденом Ленина), полученными в 1941—1942 годах. Может потому, что вождь считал «спасательные» операции априори исправлением ошибок и просчётов верховного военного руководства страны, а значит и Жукова в том числе?
Теперь же, после Сталинграда Георгий Константинович получил, вполне объективно и заслуженно сразу две награды — орден и звание, учитывая степень одержанной победы и её последствий на ход войны. Многие почему-то забывают, что присвоение следующего звания в ходе боевых действий, то же суть есть награда — вполне важная и значимая!
Возвращаясь к «низвергателям с пьедестала» стоит отметить следующее.
Да, Жуков в этой операции не «прессовал» командующих фронтами и армий, находясь на их КП. Он не обрывал трубки, настойчиво звоня и требуя текущую информацию или выясняя причины невыполнения приказа. Он не руководил текущим «ходом боя» в процессе его развития, не выезжал в войска и не наблюдал за картиной боя с передовых позиций. Но «все это время я хорошо был информирован А.М. Василевским и Генеральным штабом о ходе контрнаступления», — пишет Жуков в своих воспоминаниях.
Да, Жукова не было физически на Волге в ходе самой битвы, он был на другом фронте, занимался уже другой операцией, но «поздно вечером мне позвонил Верховный и спросил, знаком ли я с последними данными об обстановке в районе Сталинграда. Я ответил утвердительно. Тогда Верховный Главнокомандующий приказал подумать и доложить ему соображения по ликвидации немецких войск, окруженных под Сталинградом. Утром 29 ноября мною была послана Верховному телеграмма. После доклада Верховному я разговаривал по ВЧ с А.М. Василевским. Он согласился с моими соображениями. Одновременно мы обменялись мнениями и относительно предстоящих действий войск Юго-Западного фронта». То есть фактически продолжал держать «руку на пульсе» хода операции.
Именно Жуков дотошно изучил текущую обстановку под Сталинградом в начале сентября 1942 года, грамотно проанализировал создавшуюся ситуацию и предложил решение (совместно с Василевским), реализация которого, кардинально меняло обстановку на советско-немецком фронте. И затем на основе этого решения, поддержанного Сталиным, тщательно разработал и подготовил грандиозную операцию вместе с Василевским, Генштабом, Ставкой ВГК, командующими и Военными Советами фронтов и многими другими исполнителями. Далее, в ходе самой битвы Жуков продолжал пристально следить за е` развитием и вносить необходимые коррективы.
Все это позволяет констатировать, что Жуков, как полководец, а не администратор, начался в Великой Отечественной войне, именно с разработки и подготовки контрнаступления под Сталинградом, с операции «Уран». Его умение быстро вникнуть в обстановку, предвидеть намерения противника, вкупе с железной волей и твердым управлением вверенных войск, позволили Жукову и далее находить эффективные решения и способы действий в непростых ситуациях, развивая свой полководческий дар.
Хранитель архива Изображения предоставил автор
Восточная Пруссия и Кёнигсберг в наградах разведчиков. Часть 1
Восточная Пруссия и Кёнигсберг в наградах разведчиков. Часть 2
Исследование награждений за «Финскую» войну: Герои Советского Союза
Месяц в Москве наедине с вождём (Оперативная группа Василевского 16.10-20.11.41)
__________________
