Иван Грозный и сын его Иван. Возвращение

Третьяковская галерея открывает выставочный проект «Иван Грозный и сын его Иван. Возвращение», который посвящён масштабной реставрации и возвращению в постоянную экспозицию картины Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Этой работе была предназначена судьба с несколькими «линиями жизни». Первый её показ на 13-й выставке Товарищества передвижников стал огромным художественным событием, картина сразу и навсегда породила ожесточенные споры и столкновения мнений и даже подвергалась цензурному запрету. Ещё до первого показа полотно было приобретено П.М. Третьяковым, но история его бытования в Галерее оказалась трагической, что не так часто случается с музейными памятниками. За более чем 100 лет нахождения в коллекции Третьяковской галереи картина пережила два нападения – в 1913 и 2018 годах, что катастрофически сказалось на состоянии сохранности произведения, за поддержанием которого всегда следили лучшие отечественные реставраторы.

Илья Репин. Иван Грозный и сын его Иван. 1885. ГТГ

С первых же дней после нападения на картину 25 мая 2018 года сотрудники Третьяковской галереи начали работы по её спасению. В 2019 году в реставрационный мастерский музей поступило важное оборудование – крупногабаритный стол-трансформер, который был выполнен по индивидуальному проекту, разработанному реставраторами Галереи. Сложный механизм стола-трансформера, как и его размеры, были разработаны специально для реставрации такого крупноформатного полотна.

За четыре года реставраторам и исследователям, которые опирались на опыт предыдущих поколений специалистов и использовали новейшее оборудование, удалось сделать значительный шаг в понимании механизмов разрушения и восполнения утрат. Сегодня Третьяковская галерея, наконец, может объявить о возвращении картины в залы, где она будет экспонироваться в специально сконструированной климатической антивандальной капсуле.

Иван Грозный и сын его Иван. Возвращение

Представленная в залах постоянной экспозиции в Лаврушинском переулке выставка рассказывает драматическую историю создания и бытования произведения. Долгая работа художника по поиску композиции, типажей, исторических деталей отражена в живописных этюдах и эскизах. Архивные документы представляют реакцию общественности на произведение, а также хронику первого нападения на картину в 1913 году и рассказывают о реставрационных работах. Большой раздел посвящён поддержанию сохранности картины на протяжении столетия.

Вандальное нападение в 2018 году открыло новый этап исследования и реставрации картины, показанный с помощью фотографий и видеосъёмки всех стадий работы, а также усовершенствованных инструментов и технологий. Два года, прошедшие с момента завершения реставрации, показывают, что примененные новые подходы оправдывают ожидания и дают уверенную надежду на долгую и стабильную жизнь памятника.

Кураторы:

Татьяна Городкова, Татьяна Юденкова

Спикеры от реставраторов:

Андрей Голубейко, Александра Орловская

Куратор

Куратор: Светлана Степанова

Отдел по связям с общественностью
Государственной Третьяковской галереи
11.12.2024
Фотографы
Юлия Захарова
Иван Новиков-Двинский

Совсем коротко о картине. Илья Репин представил картину «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» на 13-й выставке передвижников в 1885 году. Картина не была явно положительно принята императором Александром III, который, после выставки и бесед с представителями Академии художеств, повелел на выставках картину не показывать, а зная хитрость торговцев, запретил вообще распространять её на публике. При этом он не велел её уничтожить. Картина обычным образом висела на стене у Третьякова, немедленно её купившего как только увидел (а похоже он готовился заранее её приобрести). Запрет продержался всего три месяца — император мог действовать под чьим-то влиянием, но также умел и разобраться в ситуации.

Позже Репин отмечал:

Как милостив и внимателен к нашим работам был Государь! Мне показалась моя выставка при нём вдесятеро интереснее, и я без умолку объяснял разные подробности о своих работах…

На картине видим, как царь Иван Васильевич, приподняв с пола, держит сына Ивана, которому нанесена рана в область левого веска. На ковре оставлены пятна крови в местах, соответствующих падению потерпевшего, после получения повреждения головы. На ковре царский посох со следами крови. Однако, — и это не раскрывает автор, — нам не объясняется, чем вызвана смерть сына: это мог быть удар посохом, а могло быть и не оказание потерпевшему своевременной помощи — это не менее вероятная причина смерти младшего Ивана. Видно, что он то ли пытается ухватиться за руку отца, но также возможно, что он отталкивает эту руку, стараясь освободиться от объятий грозного царя. Тут может быть иносказание, которое отлично понял император Александр III, не принявший это произведение.

(Цит. по А. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. Изд. Республика. М., 1999. Стр. 267-273)

Однако не следует забывать слова Александра Николаевича Бенуа:

Репин плохой мыслитель. …

…Репин не чужд общих недостатков, общего варварства. И он по сравнению с истинными колоссами европейского искусства показался теперь вовсе не таким великим и поразительным, каким он прежде представлялся. Его ореол живописца померк, и тотчас же стала досадливо колоть глаза «содержательная» сторона его картин.

Когда теперь осматриваешь Третьяковскую, то ожидаешь по старой привычке получить от репинской залы, в которой собраны лучше картины мастера, всё то же прекрасное, высокое наслаждение, какое испытывал в былое время, восхищаясь всеми этими картинами на Передвижных выставках. Однако эффект получается иной. Обзор всего творения Репина в целом заставляет нас хоронить одну из самых драгоценных иллюзий. Чисто живописные достоинства репинских произведений оказываются далеко не столь высокими, как то нам казалось прежде, зато литературная сторона его картин и даже портретов неприятно колет глаза, а в иных случаях представляется прямо невыносимой. Со всех сторон до нас доносятся скучные убеждения, забытые, завядшие слова, там же, где мы прежде видели живописное великолепие, «равное Рембрандту и Веласкесу», нас теперь поражает что-то сырое, художественно непродуманное и не культурное: мятый, сбитый рисунок, «приблизительные» краски, жёсткая, небрежная живопись. Репин, бесспорно, огромный, но малоразвитый и в то же время вовсе не наивный талант.

Приблизительность, непродуманность действительно самые подходящие слова для характеристики репинской живописи. И в сторону содержания, и в сторону исполнения она приблизительна, непродуманна. Репин, мягкий человек, с нежным, но непостоянным сердцем, с ярким умом, развившимся, однако, не в глубину и не в высоту, но как-то в ширину. Впечатлительность у него большая, но не цепкая, не прочная.

Как прекрасно задуманы черноватые и все же колоритные сумерки в Иване Грозном, заволакивающие тёмную, мрачную палату страшного царя! Какой природный колорист сказался в густых лужах крови, пролитых на горячие краски персидского ковра. … Даже в самых неудачных вещах мастера есть эти великолепные куски, но зато и в лучших его картинах — это только куски, случайно, контрабандой пробравшиеся в его идейные создания. …

Поэтому-то он вечно прибегал к литературным темам, стремился как можно выразительнее, драматичнее рассказать свою злую сатиру, свою веселую повесть, свою мрачную трагедию или характерную сцену. … слабое место «Иоанна Грозного» — натуга и пересол в трагизме … Репин — живой и страстный человек. «Равнодушных» картин в его творении трудно найти. С трудом придуманный, почти случайно доставшийся ему сюжет в большинстве случаев всё же увлекал его. Почти в каждой из его главных картин чувствуется не только расчёт, не только рассудочность, но и жгучий темперамент, сильное, иногда даже несколько припадочное увлечение. Однако этот драматизм его, хоть и искренний, хоть и очень страстный, все же чисто актерского характера: неестественный и неглубокий. Его действующие лица, иногда очень ловко расположенные, очень выразительно жестикулирующие, строящие весьма подходящие мимические гримасы,— истинные лицедеи, играющие идейную роль, а не люди, живущие сосредоточенной, душевной жизнью.

Так что Репин не всем икона. В нём, как в каждом есть недостатки, но их нужно увидеть, чтобы выделить лучшее.

В 1913 году некий Абрам Балашов порезал лица царя и сына, считая картину недостоверной. Через 100 лет в 2013 году очередной убеждённый не любитель этого произведения Игорь Подпорин, шарахнул по картине металлической стойкой ограждения (думается, следствие так и не докопалось до истинной причины поступка, ограничившись признанием).

Теперь мы будем видеть картину только через стекло, уклоняясь от бликов освещения и собственного отражения, мешающих сделать фотографию полотна. Учитывая, что в своё время Илья Репин попытался поправить испорченный холст, но чуть сам его не загубил своей авторской новой перерисовкой, а теперь реставраторы также всё обновили, что можно представить, что мы видим профессионально расчищенное полотно, мастерское, но не слишком авторское исполнение визуальной части.

Возможно, стоило бы сделать копию с картины, но вместо головы сына приклеить зеркало, чтобы каждый «фантазёр» мог почувствовать себя в роли пострадавшего от царской руки и поразмышлять о своей жизни.